столько же и сильною, до сих пор ничего не предпринимает? и почему он, когда и место и способы к сему споспешествуют, не соединяется по крайней мере с Грузиею действовать совокупно противу общего их неприятеля? Сие меня крайне удивляет.

Часто подобнне рассуждения имел я со многими благоразумными Армянами. Но вотще! Ибо не иное что заключить мог, как токмо что Грузинцы в своей бедности похвали достойны, а Армяне в своем изобилии и богатстве завидуют друг другу и к таковому согласию неудобопреклонны[471]. Я осмеливаюсь предложить вашей Светлости сию истину без всякого пристрастия, а каким образом в сем случае поступить должно, предоставляется на благорассмотрение вашего братца Графа Валериана Александровича, мудрыми наставлениями вашими руководствуемого.

Но как бы то ни было, в нынешних обстоятельствах весьма полезно бы было склонить Армянского Патриарха, употребив к тому все возможные средства. Он в состоянии не токмо снабдить войско Российское всякими сьестными припасами и в случае нужды и деньгами, но и войско приумножить может; по одному его позыву вся Малая[472] и Великая Армения двинется на соединение с Россиянами. Договоры о подобном соединении должно заключить с ним лично и втайне от Грузин и от самих Армян. Впрочем, в его воле будет объявить о том тем, на верность коих сам он полагается; и таковое с ним свидание не может иметь место в Эзмианси ниже где инде, окроме Эривана[473]. Но естьли паче чаяния не склонится он на сии предложения, то можно принудить его к тому посредством Персиан.

Довольно будет того, чтобы рассеять слух с некоторым правдоподобием, что Персиане имеют намерение и уже приуготовляются напасть на Монастырь его и разорить оный до основания, предав все огню и мечу. Естьли же оставите его на собственное его произволение и положитесь на какие-либо с его стороны отлагательные обещания, то наверно можно сказать, что не выполнятся оные.

Здесь повторяю то, что изустно вашей Светлости имел честь доносить, а именно: Армян надобно любить и ласкать, но нелегко полагаться на их верность, ибо я довольно знаю, какую великую силу имеет тайное заклятие Армянского Патриарха в сердцах непросвещенной и грубой его нации.

В тех местах есть также Армяне католики. Сии две секты питают в себе друг к другу смертельную вражду, почему и нужно с ними обращаться по примеру искусного врача с осторожностию. Но, оставя дальнейшее о сем рассуждение, приступлю к продолжению [описания] взятия крепости Эрзрума.

Когда Эрзрум при помощи Божией покорен будет в зимнее время, как сказано выше, то наверно надеяться можем, что найдем там до двадцати тысяч фамилий армянских христиан, из коих многие довольно богаты; многие ж из них находятся также по деревням, окрестным сему городу. Сверх сего находится в оном до пяти тысяч фамилий православных христиан епархии Феодосиу — польского Митрополита, которые все способны к поднятию оружия и живут с Армянами дружелюбно и связаны сродством.

Рассмотрим теперь, каким образом по занятии крепости Эрзрума удержать и охранять оную можно? Какие неприятельские там могут быть войски, из каких провинций Турецкого государства оные могли бы прийти? и как удобнее отразить их нашим? Я странствовал в тех местах и, зная все оные страны, сделаю подробные сколы (примечания. — С. К), [что] мне известно о сем описании.

Войски могут прийти в Эрзрум с южной стороны, начиная от Халепа[474]; первый город Мараси, потом Адепи, Сит, Закакор, Харпут, Хова, Урфа, Диарбенир, Малаза, Кале, Бесни, Кгурун, или Нгурун, Енгин, Арапкир и Пали[475]. Изо всех оных мест отправляемые войски в Эрзрум должны переходить через реки Ефрат и Мурат[476] и через горн Курдистанские, иначе называемые Таврийскими. Естьли зимою, то проход сей невозможен, ибо Курды в то время зимуют в Месопотамии[477] и Кесарии Каппадокийской[478]. Буде же летом, то многочисленное войско чрез места сии проходить не может потому, что нельзя найти тамо достаточного количества сьестных припасов; сверх того, так как Курды, ночуя по горам и при узких проходах между оных, производят грабежи и самим Туркам, положим однако ж, что четыре или пять тысяч как-нибудь и прошли бы чрез сии места, но встретится им новая преграда — страшные истоки реки Ефрата при месте, именуемом Бин Гол, населенном Армянами и граничащем с Эрзрумом: там из между гор вытекает река Ефрат, и с таким стремлением, что весьма трудно переходить чрез оную [с] лошадьми. Сверх сего, когда захотят Армяне, то соединят все истоки сея реки в один, и сим средством усиливает [ся] река до такой степени, что могут по ней ходить суда, следственно, и переправа чрез оную для неприятеля будет совершенно иевозможна — вот первое препятствие для перехода турецкого войска из Халепа.

Второе поставить им могут Армяне, содержащие стражу на брегах реки Ефрата, кой, соединясь с православними христианами, в шести часах расстояния от них живущими в тридцати шести селениях, наверно остановят несколько десятков тысяч Турецкого войска.

Третие; на всех оных горах всегда много находится разбойников, подчиненымх так называемым Дере-Беям, которые между собою во всегдашней вражде, отнимая друг от друга подвластные им курдские деревни; а потому ни под каким видом невозможно Туркам выслать войски через сии Таврийские или Курдские горн, разве по Дедаловой басне перелетят оные. Итак, остается им отправить войски из Трапезонда, пройти Лазию и поля Гуридов[479] и Кюперли, но в рассуждении сего наверно можно надеяться, что по взятии города Эрзрума все горские жители Мингрелии[480] соединятся противу их с Российскими войсками; при сем и самые Гуриды, из коих часть исповедует втайне христианскую веру, будут нам благоприятствовать. Они, жительствуя в восьмидесяти селениях, считаются непреодолимою преградою для всей Лазии и по храбрости своей Турков не страшатся нимало; к ним присоединятся также кованцы округа Халдейская[481], умалчивая о Гиомисхане, Капане, Мадене и Аргане[482], где христиане работают в рудниках у Турков. Горы тамошние весьма высоки и удобны для поднятия мятежа, поелику от всех сторон от природы защищены, а жители оных весьма храбры и все исповедуют православную веру, говорят по-гречески, но немного испорченно. В Арапкре также находятся миого православных, но Армян больше. За сими местами начинается Трапезундская провинция. Итак, из Трапезундской, Халдийской и Феодосиупольской провинций набрать можно двадцать тысяч войска, когда хотя малейшее Российское покажется в Кованце войско, то все Анатолийские силы, на которых Турки наиболее надеются, будут уничтожены и совершенно истреблены, а потому с городом Эрзрумом перервется