бы, старика от нас не заслонял? Ответь: кто?

   Пелепёлиха. Ворого-т кто главный? А Дарьица ведь; с нее спеси посбить надо.

   Живуля. Ну, панья, дура ты, я вижу, рассудку вовсе мало имеешь, и разговаривать с тобой человеку, который со смыслом, вовсе невозможно.

   Пелепёлиха. Уж и рассердился! Аль не так ответила? Ворого-т кто главный? (Задумалась.)

   Живуля. Ты уж умных людей лучше слушай, меня, сиречь. Василий главный ворог, в нем вся сила. Не будь его, разве они помирились бы? Или тебя этак сам пугнул бы?

   Пелепёлиха. Теперь точно вижу: Василий главный ворог; его нам спихнуть надо.

   Живуля. Ладно. Как спихнуть? На Москву чтоб уехал?

   Пелепёлиха. Так, голубчик, так.

   Живуля. А коли он прав пред отцом уедет, наше дело поди не выгорит?

   Пелепёлиха. Так, голубчик, так.

   Живуля. Значит, надо, чтоб он виноватым пред отцом оказался?

   Пелепёлиха. Так, голубчик, так.

   Живуля. Как же нам его в виноватые поставить?

   Пелепёлиха. Так, голубчик, так.

   Живуля. Чего затакала? Так да так. Не так, а как? Ответь.

   Пелепёлиха. В виноватые как его пред отцом поставить? А не знаю. Ты научи.

   Живуля. Я научу, только не дорога ль тебе наука покажется.

   Пелепёлиха. Ты даром же, касатик, обещал.

   Живуля. Начать науку даром обещал, да начало-т теперь кончено; конец пойдет: о нем поторгуемся.

   Пелепёлиха. И дорого с меня возьмешь?

   Живуля. Зачем тебя, вдовицу, обижать? И взять с тебя, поди, нечего.

   Пелепёлиха. Нечего, голубчик. Добра ведь я, что от Парфен Семеныча ни получила, все то раздарила.

   Живуля. Все раздарила, ничего ни на ком не видно. А мне так уж подари, чтоб видно было. Пустяков прошу. Сережченки у тебя самые пустые есть, их подари.

   Пелепёлиха. Которые ж похуже, не припомню. (На уши показала.) Эти что ль?

   Живуля. Эти зачем же? А есть у тебя: яхонт с изумрудом, те подари.

   Пелепёлиха. Что ты! что ты! Да тем серьгам цены нет!

   Живуля. Знаю.

   Пелепёлиха. Ведь оне покойницыны, женины; ведь я из-за тех серег три недели, ночь-день невступно, перед ним на коленях елозила!

   Живуля. Знаю.

   Пелепёлиха. Ведь те серьги продать, век сыт будешь.

   Живуля. И мне на век же.

   Пелепёлиха. И зачем оне тебе занадобились? Ужли сам носить станешь?

   Живуля. Девку, слышь, облюбовал. "Добудь, говорит, серьги мне: яхонт да изумруд". Мне не добыть, девки решиться. Что ж, по рукам?

   Пелепёлиха. И в жизнь не отдам! Провалиться на месте, коли отдам.

   Живуля (встал). Прощай. Коли тебе охота весь век в обтерганом платьишке тута на пне сидеть -- сиди, мешать не стану. (Пошел.)

   Пелепёлиха. Ты куда ж пошел?

   Живуля. А с Василий Парфенычем мириться, подучу его, чтобы все стариковы подарки у тебя обобрали, и сережки тут же.

   Пелепёлиха. А я как же?

   Живуля. На пне посидишь. (Пошел.)

   Пелепёлиха. Да стой, постой ты! Вправду ль меня на прежнее место поставишь?

   Живуля. Еще как поставлю-то: новые серьги подарит.

   Пелепёлиха. Меньше не возьмешь? (Он идет.) Ну, ну, ну... Ох, подавись ты!

   Живуля (подходя). По рукам? (Дает ей руку, она бьет.) Теперь присядем. (Сел.)

   Пелепёлиха. Что ж наука-то?

   Живуля (смотрит вверх и по сторонам). Старик, думать надо, завалился теперь спать. Обеды прошли уж. Так; скоро и наука придет. Кажинный день в это время здесь бывает. (Осматривается.) Место -- ничего, прохладное.

   Пелепёлиха. Где ж наука-то?

   Живуля. Близко. Схорониться нам надо. Ты тут (показывает), там. (Отходит.) Ну-тка, приляг там. Только гляди: что ни услышишь не шелохнись, пока я на средину не выбегу. (Та прилегла.) Помолчи маленько. (По молчании.) Идут, идут!..

   Пелепёлиха (вскочила). Где, где?

   Живуля. Ты зачем же вскочила? Все дело мне испортишь. Ложись опять.

   Пелепёлиха (присела). Как копна лежу.

   Живуля (шепотом). Тише ты! В самом деле идут.

ЯВЛЕНИЕ III

Живуля, Пелепёлиха в кустах; входит Глаша; следом Василий и Марьица.

   Глаша (входя). Какие тут вам голоса почудились? Никого нету. Тихо все. (Идет опять за кулисы.) Идите!

   Живуля (сам с собой). На перепелов я хаживал: точь-в-точь. Что самец, что парень -- дураки оба.

Входят Глаша, Василий и Марьица.

   Глаша. Ну, пощебечите тут. Я мешать не стану. Грибов поищу. (Уходит в глубину рощи.)

ЯВЛЕНИЕ IV

Василий и Марьица; Живуля и Пелепёлиха в кустах, зрителю не видны.

   Василий. Что ж, Марьица, как я сказал, согласна?

   Марьица. Не знаю,что сказать... уж больно скоро...

   Василий. Откладывать зачем же? И нельзя:

   Не надолго отпущен государем,

   Недели через две в Москву сбираться.

   Теперь не хлопотать, когда ж успеем?

   А дела-т нам осталося немало.

   И наперво, как только согласишься:

   Отцу сказать, уговорить его.

   Там сватанье, а там начнутся сборы,--

   Немало времени уйдет. И дело,--

   Не таково оно, чтоб в долгий ящик

   Откладывать. Что скажешь? Как рассудишь?

   Марьица. А то же повторю: ох, больно скоро!..

   И дивно мне: когда ты полюбить

   Меня успел? Мое иное дело.

   Не говорю: тебя я полюбила,

   Скажу: будь у меня охота только,

   Уж полюбить успела бы. Есть мне,

   За что любить. Как к нам вошел

   Впервой, да с батюшкой умильно речь

   Повел, и вижу: добр он парень, ласков,

   Умен и из себя пригож. Такого --

   Хорошей девушке любить не стыдно.

   Не полюбить-то было как? Отец

   С утра до ночи про тебя твердит,

   Все хвалит. Матушке ты люб же, право.

   Мне, девке, и господь велел.-- Как Глаша

   Звать стала в рощу по грибы, не нынче...