молчание. По залу прошёлся негодующий ропот, и король совершенно потерял терпение. Ещё никто не смел дважды игнорировать его слова.

— Ну что ж, собачий сын, раз не хочешь говорить добровольно, то мы вытрясем из тебя всю правду путём верёвки и стали! — король кровожадно оскалился и обратился уже к страже: — Увести его в камеру пыток, и выбейте из него всё, что мне нужно, пусть даже придётся его убить!

Стражник подошёл к охотнику сзади и уже было собрался взять его за путы и увести, но неожиданно получил сильнейший удар ногой по колену. Кость надломленно хрустнула, и стражник, громко крича, упал на каменный пол.

Охотник в несколько прыжков подскочил к королю, схватил его за ворот мантии и грозно произнёс:

— Знай же, владыка червей и отбросов, что править тебе осталось недолго! Моя стрела, увы, оказалась неточной, но смерть уже дышит тебе в спину, Старый король. Почаще оглядывайся по сторонам.

С той же быстротой опередив мчащихся ему наперерез стражников, охотник подскочил к открытому окну и выбросился вниз с десятиметровой высоты. Подбежавшие стражники увидели мёртвое тело, распластавшееся на каменном выступе тенистой аллеи.

Глава 3

Килан нехотя приоткрыл один глаз, и тут же душистый запах цветов резко ударил ему в ноздри. Немного поморгав, дабы сбить пелену сна, он увидел склонившуюся над собой девушку.

— Анария, что-то случилось? — Килан заметил, как девушка вздрогнула от неожиданности.

— Нет, всё в порядке, просто я хотела сказать, что пришло время выдвигаться в путь.

Девушка быстро встала, мило улыбнулась ему и мягко, словно порхая, направилась в сторону медленно просыпавшихся мужчин.

Килан повернулся набок и пристально посмотрел в сторону, куда ушла Анария. Золотистые волосы, вьющиеся до плеч, словно струи песка осыпали её тонкую шею. Килан невольно подумал: «А может…», — но тут же отбросил эти мысли. Минута слабости прошла, сон окончательно покинул крепкое тело, и Килан напомнил себе о той великой миссии, к которой он шёл столько лет.

Походный лагерь потихоньку просыпался; Меагорн упорно гремел переносным котелком, Экрон и Тардор собирали ветки для костра, Анария спокойно натачивала свой клинок, с которым не расставалась ни днём, ни ночью. Лишь только Форин всё так же дрых на обогреваемой солнечными лучами траве.

Предводитель маленького отряда быстренько встал, привёл себя в порядок, насколько это было возможно — в походном лагере, как всегда и во все времена, была не ахти какая гигиена, — и отправился поближе к уже разгорающемуся костру.

— Плотный завтрак никогда не помешает, — методично, словно заучивая теорему, повторял Меагорн.

— Однако, времени долго пировать у нас, увы, нет. Впереди ещё долгие километры пути, — напомнил Килан.

— Да, и пути очень опасного, — согласился Меагорн. — Но всё же, пока у нас ещё есть возможность спокойно поесть, грех ею не воспользоваться. Никто не знает, как сложится наш поход в будущем, но силы нам всем понадобятся — это точно.

— Всем нам, но только не Форину, — усмехнулась Анария. — Вряд ли в этом мире найдётся что-нибудь, что этот здоровяк не сможет осилить.

— Что, Форин? Чуть что, так сразу Форин, — проворчал спросонья гном, немало позабавив всю компанию.

Через каких-то десять минут завтрак был готов, и друзья начали с методичной быстротой уплетать двух жареных кролей, пойманных Тардором вчера вечером.

— И всё же ты решил идти через Мист? — невзначай спросил Экрон.

— Да, если мы начнём обходить город стороной, то потеряем не меньше недели. К тому же, в нём мы сможем пополнить запасы провианта и узнать новые вести и слухи. Да и по ходу дела узнаем, — Килан выразительно посмотрел на друзей, — каково отношение населения к королю.

— Это всё хорошо, но опять-таки — довольно опасно. Как бы стража чего не заподозрила, — осторожно высказался Тардор.

— Я думаю, здесь, в Северных землях, нам особо нечего бояться. Власть короля в этих местах не так сильна, и если вдруг появятся нежелательные вопросы, мы просто представимся путешествующими учёными из Доротоса. Услышав название столицы, вряд ли кто-нибудь посмеет нас остановить.

— Но осторожность всё равно не помешает, — подчеркнул под конец Экрон.

Быстро покончив с завтраком, маленький отряд спокойно, без спешки свернул походный лагерь и отправился в путь.

Дорога, по которой они шли, опоясывала острые скалы фьордов Денетории. Быстрые волны то и дело врезались в испещрённый камнями скалистый берег. Мощь стихии здесь, на краю мира, ощущалась особенно сильно, она наглядно показывала, что человек является лишь песчинкой огромного неизведанного мира — мира, в котором всем правит великая стихия воды и ветра.

Дорога петляла между острых уступов, и от этого ступать по ней приходилось очень осторожно. Вода, которая столетиями подмывала основание скалы, потихоньку делала своё дело. Не ровен час, мог случиться обвал, и дорога со всеми растущими там небольшими деревьями и маленькими человеческими фигурками, медленно продвигающимися вперёд, неминуемо обрушилась бы в холодное и глубокое море.

Благо опасный отрезок пути был невелик, и к тому же каких-нибудь внешних неприятностей, например, орков или разбойников, опасаться здесь не приходилось.

— Как же всё-таки красивы эти скалы! — воскликнул с восхищением Форин, когда отряд остановился на привал.

— Ого, я и не думал, что ты можешь восхищаться природой, дружище! — с нескрываемым удивлением пробасил Экрон.

— Ну конечно, ты наверняка думаешь, что раз я гном, то у меня вместо сердца камень, а думать я могу только об остроте стали да, о пиве покрепче, — обиделся Форин. — А я, может быть, тоже могу оценить прекрасное.

— Ну ладно тебе, здоровяк, не бурчи, — мягко улыбнулся Экрон. — Я ведь всего лишь пошутил.

Следующей ночью странники решили не спать, а попытаться под покровом темноты поскорее покинуть опасные места.

— Да, конечно, — пояснил друзьям Килан, — ночью идти, возможно, и рискованнее, чем днём, ведь можно случайно поскользнуться на незаметном в темноте голыше и шлёпнуться с горы. Но всё же я заметил одну интересную деталь: за последние несколько суток погода на море стоит намного лучше именно ночью, в то время как днём оно постоянно волнуется и поднимается сильный ветер.

Немного подумав над словами своего предводителя, странники согласились на столь рискованное предприятие.

Ночь и правда была спокойной, полный месяц освещал чистым молочным светом тропу, а звёзды не допустили в своё царство ни одного, даже