Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За ними заходит одна из горничных с подносом, на котором лежат пирожные, фрукты и мимозы. Розария тут же протягивает мне одну, а Кристина берет маленькую фарфоровую тарелку с цветочным узором и начинает выкладывать на нее кусочек малинового даниша и ложечку нарезанных фруктов.
— Вот, тебе нужно что-нибудь съесть. — Она протягивает тарелку мне. — Прежде чем ты начнешь пить, — добавляет она, с упреком глядя на Розарию.
— Она сегодня выходит замуж за наследника Братвы. — Розария нервно смотрит на меня. — Думаю, ей нужно шампанское.
— С чего бы это? — Я делаю глоток и закусываю клубникой, чтобы успокоить Катерину, хотя в моем животе так много бабочек предвкушения, что я не уверена, как мне удастся поесть. — Петр замечательный. Он романтичный, добрый и…
— Ты просто не знаешь его. — Розария прикусила губу. — Не совсем. Или какой будет его семья…
— Я проводила с ним время дважды в месяц в течение первой половины наших отношений. А потом каждые несколько недель после этого. Это больше, чем получают большинство девушек вроде нас. — Я откусываю еще один крошечный кусочек даниша. — Я очень волнуюсь, выходя за него замуж.
— Нервничать тоже нормально. — Анжелика достает мою косметичку, расставляя предметы, чтобы помочь мне с ней. — Я была в ужасе в день своей свадьбы.
— Ты выходила замуж за сицилийца, которого никогда не видела, — замечаю я. — Я знаю Петра. Мы узнали друг друга получше. У меня нет никаких причин для того, чтобы быть никем иным, кроме как взволнованной. — В моем голосе слышится нотка разочарования. Я не хочу, чтобы этот день что-то омрачало, и я не хочу быть никем иным, кроме как счастливой. Сальваторе уже несколько месяцев нависает темной тучей над темой моего брака, и все, чего я хочу от своих друзей сегодня, это восторга.
Кристина, кажется, уловила мое настроение.
— Мы просто хотим успокоить тебя, если тебе это нужно, — быстро говорит она. — Но не похоже, что тебе это нужно! И я рада, что ты счастлива.
— Да. — Я встаю, забираю с собой маленькую тарелку с едой и бокал с мимозой и иду садиться за свой туалетный столик, чтобы Анжелика помогла мне сделать макияж и прическу. — Ты можешь принести мне мой букет?
Я лезу в шкатулку, пока Кристина достает мой букет — великолепный букет из огромных пионов разных оттенков розового, смешанных с белыми розами и зеленью. Я достаю медальон, который много лет назад подарил мне отец, с его фотографией и фотографией моей матери по обе стороны от него. Я обернула цепочку вокруг ленты, удерживающей стебли букета, и закрепила ее на месте. Я хочу, чтобы мой отец был сегодня со мной, хоть в какой-то мере, и это был лучший способ, который я могла придумать. И я хочу, чтобы моя мать тоже была здесь, хотя я никогда не знала ее достаточно хорошо, чтобы чувствовать ту же привязанность, что и к отцу, или испытывать ту же глубокую скорбь, что она не может быть здесь сегодня. Мне было всего пять лет, когда она умерла, недостаточно, чтобы хорошо ее запомнить. Я скорбела о потере отношений, которые могли бы быть у нас, когда я стала старше, больше, чем о самой маме.
Анжелика подключает щипцы для завивки волос и протягивает мне тюбик с праймером для макияжа, пока ждет, пока он нагреется. Кристина сидит на краю кровати, чередуя укусы даниша с глотками мимозы. Розария идет к шкафу, чтобы достать мое свадебное платье. Его доставили два дня назад, застегнутым в розовый пакет для одежды, и бабочки в моем животе взлетают в облако волнения, когда она вешает пакет на дверцу шкафа.
— Ты будешь выглядеть как принцесса, — говорит Розария, расстегивая молнию. — Абсолютно красивой. Самой потрясающей невестой на свете.
Я наслаждаюсь каждым моментом своего преображения. Анжелика завивает мои длинные темные волосы, оставляя их густыми и тяжелыми вокруг плеч, сбрызгивает их средством, а затем начинает закручивать и закреплять их в элегантную прическу, утыканную золотыми шпильками с жемчужными наконечниками. Макияж она делает легким, оставляя меня почти с голым лицом для неподготовленного глаза, с намеком на румяна и искусным напылением теней цвета шампанского и розы на веках. На губы нанесена розовая помада, и я выгляжу как образ румяной невесты — невинной, милой и девственной.
Мысли, проносящиеся в моей голове, когда я представляю Петра, готовящегося в этот самый момент за много миль отсюда, явно не девственны.
— Какой была твоя брачная ночь? — Спрашиваю я Анжелику, глядя на нее, когда она убирает косметичку. — Хорошей?
Анжелика гримасничает.
— Нет. — Она быстро поднимает на меня глаза и морщится. — Я имею в виду… Я не хочу, чтобы ты думала, что твоя не будет такой. Или напугать тебя. Но мой муж… он был быстрым. Это было не очень приятно. И с тех пор не очень. Похоже, он не очень-то в этом разбирается, я думаю. Или ему так нравится, поэтому ему все равно, что я испытываю. Не знаю. Думаю, он в основном беспокоится о том, что я не забеременела до сих пор. Прошло уже два месяца, и он, кажется, обеспокоен тем, что ничего не произошло.
— Это не значит, что так бывает всегда, — быстро добавляет Розария, но я вижу, как они с Кристиной обмениваются обеспокоенными взглядами. — Одна из наших служанок начала спать с одним из телохранителей, они думают, что делают это тайком, но это не так. Я постоянно застаю их в углах, целующимися, прикасающимися, смотрящими друг на друга, когда они думают, что никто не видит. Должно быть, иногда это хорошо, если кто-то настолько одержим этим. У них могут быть неприятности, но им, похоже, все равно.
— Ты не рассказала отцу? — Кристина с любопытством смотрит на нее, потянувшись за еще одной порцией мимозы, и Розария качает головой.
— Это интересно. Мне всегда так скучно дома. Если бы одного из них уволили или отправили куда-нибудь, что в этом было бы интересного?
Анжелика закатывает глаза и идет к моему комоду, чтобы достать завернутое в ткань нижнее белье, которое мы купили во время похода по магазинам несколько недель назад.
— Я уверена, что все будет хорошо, — успокаивающе говорит она. — Мой муж никогда не был для меня интересной
