В первую очередь — медицина, гигиена, наука, улучшение жизненного строя. Все вокруг жаловались на сложную послевоенную жизнь, но… Мальчика все устраивало. Он больше не спал на неудобной скамье в Монастыре, познал чудеса электричества, быстрого транспорта…

Книги. Неимоверное количество захватывающих книг. Как только Евгений научил читать по-русски — Крэй начал засиживаться с книгами ночи напролет под тусклым светом фонаря.

Столько приключений, столько историй, столько… Информации.

Из книг он понял: в какую примерно эпоху жил раньше; как люди изменились за несколько веков; какие открытия совершили; сколько существует континентов, стран, планет, звезд…

И уже который год к ряду Крэй думал: почему — он? Как ему посчастливилось вырваться из Старого грязного, хоть и родного, но гнусного Мира, в более гостеприимный, теперь столь же родной, Новый Мир?

Слишком много парень отвлекался. Постояно. Не из-за недостатка умений, соображалки или знаний оценки в школе выходили не очень. Мысли сумбурно летали, то и дело уводили в далекие странствия, мешая сосредоточиться на том, что происходило прямо сейчас.

Кешка и двое неказистых прихвостней-пацанов сидели за столиком и «вели деликатный разговор» со складным младшим лейтенантом в форме. Крэй стоял позади слаженной банды и «буравил и давил взглядом», как велел Кешка.

Выцепил Кешка лейтенанта на рынке и зазвал в местный кабачок «подружиться поближе». Служивый, поначалу обрадовавшись новому знакомству, теперь почуял неладное. Долгий, навязанный Кешкой разговор о сватовстве уже начинал его бесить.

— Повторю еще раз, я с твоей сестрой один раз под ручку прошелся, с хрена ль мне жениться на ней?

— Да породнимсе, почто ж ты, братишка!

— И нахрена?

— Да почто ж ты все «Нахрена», да «Хрена». С сеструхой сблизишьсе!

— Ты на ухо глуховат или башкой одаренный? — допив залпом остаток Дюшеса из граненого стакана, «жених» громко поставил его на стол и поднялся, собравшись уходить.

— Да сядь ты, почто ты все злишьсе!

— Да пошел ты… — парень стремительно направился к выходу.

— Да почто ж такой дерзкий! — Кешка побежал следом, подмигнув Крэю в дверях и качнув головой в сторону двери.

Двое смеющихся, уже разминающих кулаки ребят тоже встали и, ухмыляясь, двинулись за ними.

Только сейчас Крэй понял — цель у Кешки вовсе не выдача сестры замуж и обретение солидного свояка.

Гоп-стоп. Банальный и такой низкий… Кешка собирался ободрать заезжего до нитки. Тем или иным образом. И сейчас начиналась стадия «иного» способа.

Крэй оторопел.

Не подписывался он под такое. Уже больше трех лет вел честный и обычный образ жизни. Без поборств, махинаций, обмана…

Да и в родном Мире, где это являлось средством выживания — никогда не участвовал в грабеже. А в нападениях, разбоях, побоях — тем более.

До драки дело могло дойти, лишь бы отбиться от бычары или таких подонков… как Кеша. Чтобы в итоге Крэя самого, с ножом в бочине, не скинули к куче трупов для сжигания.

Высокого, крепкого Крэя, накачанного от тренировок Евгения, тварь Кешка позвал, чтобы точно не отхватить от матерого офицера! Учитывая, что у того наверняка и оружие имеется… Троих точно не достаточно.

Крэй опять замешкал. Опять ушел в свои мысли. Опять медлил.

В кабаке остался он один, патефон фонил, а с улицы уже доносились крики.

Мгновение — и гопник поневоле выбежал наружу.

Один из шпаны стоял на коленях с разбитым носом и стонал, пытаясь остановить кровь.

Второй шкет лежал без сознания.

Сам Кешка в ободранной одежде, сидя на сопротивляющемся из последних сил бедолаге, наносил тяжелые удары по лицу.

Сколько же Крэй находился в прострации? Неужто бой прошел столь быстро и без него?

— Кира, да почто ж встал столпнем, а ну похренач заразу, и драпаем!

Нет. Хреначить Крэй не станет. Точнее станет, но настоящую заразу.

Разбежавшись, с ноги, приемный сын этого Мира всадил со всей дури увесистым кирзачом с металлическим подноском по наглой роже выродка.

Тот, не ожидая такого удара, взвыл. Кусочки, а то и целые зубы в ту сумеречную белую ночь разлетелись по асфальту с характерным постукиванием.

Кешка присоединился к мирному сну шкета неподалеку. Тот, что с кровавым носом, пустился наутек, только его и видели.

— Вставай, — Крэй подал руку бедняге и помог подняться.

— Спа-си-бо… — еле проговорил молодой служивый.

Лицо все в ссадинах, бровь рассечена, губа разбита… На парне и живого места нет.

— Меня Крэй звать, ты как?

— Бывало и лучше, — офицер сплюнул кровь, — но жить буду. Я — Петр.

— Пойдем, нужно тебя к врачу…

— Не, хрен с ним. Тут за углом живет барышня одна, к ней завалюсь, там оклемаюсь.

— Уверен?

— Сама обещалась принять, если что. Вот и посмотрим! Красивая, зараза, такая…

— Ты и сам сейчас красавчик, хоть куда. Самое оно к девушкам на поклон являться.

— Хрен с ним, подсоби доковылять, тут метров сто от силы.

— Давненько у нас? Как столько приятных знакомых успел завести-то тут?

— Месяц… Успел, как видишь. Одни лучше, другие как оказалось…

— Хреновые?

— Хреновые. Ты сам чьих будешь, местный, да?

— Ага… Можно и так сказать. Тут живу, до этого Териберка.

— А Войну где провел, как ты сам, родные живы?

Крэй помолчал и обдумал, что же ответить…

— Мертвы. От болезни скончались…

— Ясно, все мы кого-то теряли. А Войну-то, Войну?

— В Германии…

— Партизан? Эх, ну даешь… Я вот в деревне сидел, по хозяйству хлопотал, братья воевали, отец… Вернулись не все. Было семь братьев нас, а стало…

Петр посмурнел. Крэй не желал, чтобы новый знакомый вешал нос, особенно когда из него текла ручейком кровь.

— Слушай, не партизанил я… Если правду расскажу, которая будет звучать глупо, за психа не примешь?

Петр лишь отмахнулся рукой и засмеялся.

— У меня очень интересная история, но ей ни с кем, кроме приемного отца и поделиться-то не мог, не поверит никто.

— Да говори ты уже скорее, не тяни. Пришли уже почти.

— Я пришел… Точнее провалился сюда, в этот Мир из другого. Из другого времени… Может даже Мир тот же, но…

— Погоди, прямо вот так взял — и из другого? — Петя засмеялся.

— Да…

— А хорошо, спас же меня, хрен ли не верить! — Петя явно принял все за веселую шутку.

— Черный Мор в истории помнишь? Вот оттуда