Король недовольно покачал головой. Открыл было рот, желая продолжить допрос, но тут в коридоре послышалось эхо чьих-то спешно приближающихся шагов.

Спустя неполную минуту из-за поворота вылетел Алистер. Парень едва не врезался в замершего камергера, успев остановиться лишь в последний момент. Широко распахнул глаза, явно не ожидая увидеть перед собой столько народа.

— Оливия? — изумленно воскликнул он, заметив меня. — Вот ты где! Шерон отправила меня на твои поиски. Куда ты запропасти…

Он не закончил фразу, с каким-то священным трепетом воззрившись на короля и, видимо, только сейчас осознав, кто перед ним стоит. Правда, почти сразу согнулся в глубоком поклоне, опомнившись.

— Ваше величество, — прошелестел он.

Король раздраженно дернул щекой, как будто прогонял невидимого комара. И напоследок одарил тяжелым взглядом немного воспрянувшего духом Георга:

— Ладно, дружище, продолжим позже.

После столь недвусмысленного предупреждения бедолага закручинился пуще прежнего. Опять виновато ссутулился, всем своим видом выражая крайнюю степень раскаяния. А король тем временем сухо повелел:

— Все в архив!

— А можно я тут останусь? — жалобно попросила я. Кивком указала на груду доспехов и добавила: — Приберусь немного…

— Нельзя, — сказал как отрезал король. И быстро зашагал прочь.

Я чуть не застонала в полный голос. Что же мне так не везет-то? Аж плакать хочется.

И с величайшей неохотой последовала вслед за остальными, замыкая наше своеобразное шествие.

Удивительно, но король не стал сразу же устраивать скандал. В помещение архива он зашел первым. За ним прошмыгнул камергер, который упорно втягивал голову в плечи. А вот Алистер помедлил, заметив, что я совершенно не тороплюсь присоединиться к остальным. Дверь осталась открытой, поэтому я услышала звук отодвигаемого кресла.

— Ваше величество, — донеслось подобострастное от Шерон, — какая неожиданность!

— Оливия, долго тебя ждать? — вместо ответа на приветствие раздраженно прикрикнул король, видимо, заметив, что я осталась в коридоре.

Алистер изумленно вскинул бровь, и в глазах парня промелькнула отчетливая тень презрения.

Демоны! Боюсь, отныне мое доброе имя навеки окажется опороченным.

Алистер любезно посторонился, пропустив меня в архив первой. Было такое чувство, будто ноги налились свинцом, — с таким трудом давался каждый шаг. Я неохотно подошла к своему столу. Остановилась около него и только в этот момент обнаружила, что по-прежнему прижимаю к груди злополучный шлем.

Тьфу ты! И что мне с ним теперь делать? Право слово, не выкидывать ведь его в корзину для черновиков. Ладно, пусть пока тут постоит.

И я осторожно водрузила шлем на середину стола.

— Ваше величество, что привело вас сюда? — прошелестела Шерон, прежде гневно сверкнув на меня глазами.

Под ложечкой неприятно засосало. Нестерпимо захотелось вот прямо сию секунду провалиться сквозь пол, лишь бы не присутствовать при неминуемой некрасивой сцене. Ох, даже страшно представить, как будет бушевать король. По всей видимости, он в настоящей ярости от того, что Шерон осмелилась обсуждать его поступки.

Но король умудрился меня удивить. Он глубоко вздохнул — и внезапно на его лице появилась приятная улыбка, как будто злость и раздражение мгновенно покинули его.

— Выписка из мирного договора с терстонцами, Шерон, — спокойно проговорил он. — Георг должен был передать тебе, что я жду ее к сегодняшнему утру.

— О! — Шерон быстро-быстро заморгала. Ее щеки окрасились легким румянцем. — Ваше величество, я как раз работаю над этим.

Рауль выразительно поднял бровь. Многозначительно посмотрел на девственно-чистый стол женщины.

— Видите ли, со мной утром произошел несчастный случай, — поторопилась добавить она с отчетливыми оправдывающимися интонациями. — И все по вине новой сотрудницы…

— Да, Оливия поведала мне об этой донельзя досадной случайности, — перебил ее король.

На этот раз на мне скрестились взгляды сразу всех присутствующих в комнате. Даже король посмотрел на меня. Едва заметно подмигнул, и я насупилась пуще прежнего.

Такое чувство, будто его забавляет все это. А вот мне совершенно не до смеха! Понятия не имею, какую игру он затеял. Почему-то мне казалось, что он поторопится поставить Шерон на место, сурово отчитает ее за любовь к сплетням. Но теперь очевидно, что он и не думает этого делать.

— Она попросила меня помочь тебе, — добавил Рауль, вновь расплывшись в самой доброжелательной из всех возможных улыбок.

Я? Просила помочь Шерон? Интересно, а почему в таком случае я этого не помню?

— Помочь мне? — вопросительно протянула Шерон.

— Оливия рассказала, что по ее вине ты подвернула ногу, — пояснил Рауль. — И спросила, не сумею ли я вылечить тебя.

Шерон приоткрыла в немом изумлении рот. А я так вообще остолбенела от неожиданности.

Что он такое говорит? Неужели не понимает, что после этого у Шерон не останется ни малейших сомнений в наличии любовной связи между нами? Ибо где это видано — чтобы обычная служащая архива просила самого короля исправить ее оплошность? И уж тем более правитель всей страны не станет идти на поводу какой-то там девчонки.

— Пожалуйста, покажи свою ногу, — вежливо попросил король. — Я посмотрю, что смогу сделать.

— Да все в порядке! — залепетала Шерон. — Это просто пустяк. Небольшое растяжение. Уже завтра…

— Зачем ждать завтра, если можно все исправить сегодня? — непреклонно перебил ее Рауль. — Смелее, Шерон. Право слово, я ведь не кусаюсь. Присаживайся и продемонстрируй мне свою, так сказать, боевую травму.

Шерон нервно принялась оглаживать платье, словно расправляла несуществующие складки. Несчастная раскраснелась так сильно, будто только что получила в высшей степени непристойное предложение.

— Сядь, — негромко, но с нажимом приказал король.

О да, я хорошо запомнила этот тон. У самой чуть колени не подогнулись. И ничуть не удивилась, когда Шерон покорно опустилась на ближайший стул. Вытянула перед собой ногу и чуть приподняла край подола.

Король подошел к ней. Внезапно опустился перед женщиной на одно колено, и она чуть ли не взвилась на месте, торопясь вскочить на ноги.

— Сидеть! — небрежно, словно собачонке, бросил ей Рауль.

И Шерон вновь рухнула на стул. Принялась обмахивать лицо ладонями, силясь хоть немного умерить волнение.

Прекрасно ее понимаю. Когда еще увидишь своего господина в коленопреклоненной позе.

Рауль между тем повыше поднял платье, не обращая ни малейшего внимания на смущенный вздох Шерон. Его пальцы аккуратно и на удивление ласково погладили щиколотку. Даже со своего места я видела, как сильно та опухла. А затем его руку окутало слабое синеватое свечение. И Шерон вздохнула опять, теперь — с явным облегчением и недоверием.