– Четверть.

– Чего? Людей? – мое сердце пропустило удар.

– Земель.

– Фух.

– И треть армии.

– Что?!

– Драконы не остановятся, пока не вернут себе весь мир.

– Но до Шестой Войны с ними же как-то можно было договориться, раз люди в Ал’Вааре остались.

– Седьмая Война особенная. Она замешана на мести. И ты это понимаешь, Таня. Вернись к нам!

– Неужели невозможно справиться без меня? Объедините Силы. Вы же сами говорили, что вас, сильнейших, аж семеро вместе с Янгором. А если привлечь сюда всех учеников и тех, кто хоть немного владеет магией – да вас там целая армия наберется!

– Неужели ты думаешь, что я бы пришел сюда, если бы мы не испробовали все возможности?

– Думаю. По-любому вас подослал Ян.

– Ни ард, ни Азърохан, ни любой другой человек не знает, что я вхож в твой мир. Помнишь про секрет о способностях драхэндов?

– А зачем тогда вы…?

– Ты нужна Ал’Ваару. И даже не потому, что ты – архимаг.

– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, – напряглась я, усаживаясь на кровать.

– Помнишь, я говорил о вкусе твоей магии?

– Да, горький, кажется.

– Именно, как у драконов. Но магия Первых остается горькой при любых обстоятельствах. А твоя… У нее есть привкус. Терпкий, как у горисила.

– Это что еще такое?

– Ты узнаешь его по свету в ночи, исходящему от огромного красного цветка на высокой ножке. Для простых людей это обычное растение, но в руках магов он становится кладом. Если не срывать весь цветок, а взять с него лишь один-два лепестка и съесть, либо приложить к больному месту, очень скоро ощущается прилив сил, затягиваются раны и излечиваются самые тяжелые болезни. Но найти его не просто. Слишком уж ценный цветок, этот горисил. Да и активировать его не каждый может – знания нужны.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– А затем, что кажется мне, что терпкий привкус твоей магии имеет ту же природу. Ты не только владеешь огромной Силой, но и можешь делиться ей с другими.

– Типа батарейка магическая, что ли? – ляпнула я, не подумав.

– Прости, я не знаю, о чем ты.

– Поняла, говорю, вас! – и немного пожевав губу, добавила: – Но в Ал’Ваар не вернусь.

– Что ж… Я сделал все, что мог. Больше я в твой мир не приду. Но если ты все же решишь вернуться, тебе следует поторопиться.

– Не решу, – я сжала кулаки и вскочила на ноги, припомнив обиду и предательство Яна.

– Прощай, Таня.

– Прощайте, Тьеш. Как там Янгор? – вырвалось у меня уже вдогонку, когда ощущение чужого присутствия начало ослабевать, а покалывание в пальцах почти исчезло.

– Ранен. Пытаемся спасти, – донеслось до меня эхом.

Мои ноги подкосились, и я едва успела извернуться, чтобы приземлиться не на пол, а обратно на кровать. В глазах потемнело. «Ранен. Пытаемся спасти» – слова звучали в голове в такт бешено колотящемуся сердцу. Руки заледенели настолько, что я с трудом смогла разжать кулаки. Мысли роились в бешеной круговерти, но мне никак не удавалось понять: что же делать дальше. Наконец, немного придя в себя и в мгновение ока слетев по лестнице на первый этаж, я отыскала свой телефон и вцепилась в него мертвой хваткой. Кому первому звонить? Родителям или подруге? Думай, Таня… Выключить панику! Включить мозги!

Гудки…

– Алло, мам, меня срочно отзывают из отпуска. Я нужна шефу в командировке.

– Но ты же только вернулась.

– Двойной оклад плюс неделя отпуска, мамуль. Можно и поработать! – тяжело добавлять в голос нотки радости, когда на душе черным-черно.

– Дело твое. Когда уезжаешь?

– Прямо сейчас.

– И откуда такая срочность?

– Сама в шоке, мам. Но ехать надо.

– Ясно. Звони почаще.

– А вот с этим проблемы. Мы будем на объекте в глухой тайге, там связи нет. Но при первой же возможности, позвоню.

– Береги себя, дочь.

– Я люблю тебя! И папу! – пришлось собрать всю свою волю, чтобы не расплакаться прямо в трубку.

– И мы тебя любим, родная.

Я отключила телефон и до боли закусила губу, стараясь восстановить неровное дыхание. Время не терпело. Каждая минута на Терре, в Ал’Варе превращалась в двенадцать. И каждая из этих двенадцати могла стать последней в жизни Яна.

– Чем ты думала, дура, когда сбегала оттуда накануне войны? – сквозь зубы процедила я самой себе, набирая второй номер.

Гудки…

– Слушаю.

– Аль, я обратно, – ситуация требовала исключить любые предисловия и лирические отступления. Коротко и ясно.

– Чего? Куда?

– В Ал’Ваар. Янгор… – мой голос дрогнул.

– Что с ним? – напряглась Аля.

– Ранен. Сильно.

– Откуда ты…?

– Говорила с Пушком.

– Тань, я даже не знаю. А родители?

– Я сказала им, что еду с Тараканом в командировку, связи не будет. Алечка, пойми меня…

– Да все я понимаю! – неожиданно заявила подруга. – Не дура и не слепая. Иди к нему.

– Аль, я могу не вернуться. Там война, – понизила голос я.

– Не, так не пойдет! Ты что, прощаешься?!

– Нет, но…

– Я буду ждать тебя тут. И родители. И Рома. И Таракан! Представляешь, как он разозлится, если ты на работу не выйдешь?

– Хотелось бы на это посмотреть, – горько усмехнулась я.

– Вот! Есть повод вернуться. Давай, подруга. Зажги рок в этой дыре!

– Спасибо, Алька! Ты – лучшая!

– После тебя, – отозвался голос на том конце трубки и связь оборвалась.

Я взглянула на экран. Список телефонных номеров в моем смартфоне заканчивался на цифре двести двадцать девять. Но ровно посередине, именно сейчас, в глаза бросалась лишь одна запись. Я нервно сглотнула и застыла, занеся палец над контактом «Рома». Все-таки чувство вины перед ним меня не покидало, хотя, если разобраться, в моих планах не значился пунктик «обидеть друга». Просто так вышло. Я закрыла глаза, нажала клавишу блокировки и положила телефон на стол. Меньше знает – крепче спит.

Внезапно все звуки вокруг исчезли, и мир словно встал на паузу. Секундная стрелка на часах над входной дверью зависла над цифрой восемь. На дороге остановилась машина и трое прохожих. Ворона взмахнула крыльями и замерла, словно приклеенная к небу. Тишина неумолимо накатывала, пока в ушах не начало звенеть. А потом я услышала голоса. Все еще стоя посреди прихожей, я отчетливо разобрала речь Азърохана.