оккупации евреи получили новые инструкции, требовавшие, чтобы мы ходили с нашитой на одежду желтой звездой Давида. Вскоре поползли слухи, что немцы сгоняют евреев нашего района в гетто, чтобы, собрав их в одном месте, организованно отправлять на работы.

Важно напомнить, что к тому времени в нашем сообществе остались только пожилые мужчины, женщины и дети. Молодых людей, которые могли бы активно противостоять происходящему, не было, а если бы они и были, то поделать ничего бы не могли. Общее мнение сводилось к тому, что соблюдение руководящих указаний позволит нам продержаться до конца войны. А значит, самое правильное поведение – это склонить голову и подождать, пока буря пройдет.

Мы знали, что немецкая армия уже отступает по всем фронтам, и в наших сердцах жила надежда на скорое, полное и неминуемое поражение нацистской Германии. Но вскоре суровая реальность предстала перед нами во всей мрачной жестокости.

Новые правительственные указы предусматривали полный запрет на посещение кафе, поездки на поезде, посещение синагоги и появление на улице после шести вечера. Полиция следила за соблюдением этих правил со всей строгостью, требуя полного и беспрекословного повиновения. К сожалению, значительную помощь в насаждении новых установлений оказали немцы.

Сразу после немецкой оккупации Венгрии евреи получили инструкции, требовавшие, чтобы мы ходили с нашитой на одежду желтой звездой Давида. Вскоре поползли слухи, что немцы сгоняют евреев нашего района в гетто, чтобы организованно отправлять на работы.

Многие считают, что в действительности вина за холокост венгерских евреев лежит в первую очередь на фашистском венгерском режиме, который легко и быстро, без малейшего сопротивления пошел на сотрудничество с Германией и выдал евреев без каких-либо колебаний, по первому требованию.

Перепись населения Венгрии 1941 года, материалы которой венгерское правительство охотно предоставило немцам, содержала всю информацию, необходимую для быстрого и эффективного поиска и идентификации еврейских семей. Если бы с предоставлением данных произошла задержка, если бы венгерские власти отказались от сотрудничества с Германией в этом вопросе, немцам было бы намного труднее осуществить свои планы.

Между тем наши венгерские соседи прониклись к нам глубокой ненавистью, которая росла с годами, чего мы совершенно не замечали. После немецкой оккупации эта ненависть проявилась в полной мере. Лишь очень немногие представители венгерского народа согласились укрывать евреев и помогать им в период их великих страданий. Большинство венгров добровольно и активно сотрудничали с немецкими оккупантами.

Представьте себе, что мы чувствовали. Десятилетиями мы жили с ними бок о бок. Во время Первой мировой войны еврейские солдаты сражались вместе со своими соседями и друзьями-христианами. Некоторые пали, защищая венгерскую родину, и сотни евреев получили медали за храбрость в бою.

Будучи сионистами, мы тем не менее не хотели уезжать, менять местожительство. Независимо от режима, был ли он чешским или венгерским, евреи считали эту страну своей. Здесь был наш единственный дом, наша родина, защищать которую мы были готовы ценой своей жизни и за которую многие из нас погибли в прошлых войнах.

Всего лишь через двадцать пять лет после того, как многие солдаты-евреи Первой мировой войны сняли мундиры, их родина повернулась к ним спиной и стерла из своей памяти и сознания евреев, которые сражались за нее. В лучшем случае некоторые венгры проявили полное равнодушие к судьбе еврейских соседей и друзей. В большинстве же своем они выступили полноправными соучастниками в процессе, приведшем к уничтожению евреев Венгрии.

Жизнь в гетто

Апрель–май 1944 года

В соответствии с разработанным в Германии планом евреев по всей Венгрии сгоняли в гетто. В Венгрии действовало местное отделение нацистского гестапо, и его сотрудники с воодушевлением и старанием исполняли полученные от немцев инструкции. В начале апреля, за несколько дней до Песаха, нам приказали собраться.

В каждом населенном пункте, в каждом сообществе точно знали, сколько у них евреев и кто они. Еще больше облегчало идентификацию и наличие желтой звезды, которую мы носили на одежде. Теперь, по прошествии десятилетий, оглядываясь назад, мы задаемся вопросом: почему все подчинились этому? Почему мы не восстали? Почему не сопротивлялись приказу оставить наши дома? Да, вопрос сложный, но ответ достаточно прост, если рассматривать его с позиций того времени. Для предотвращения восстаний и даже простых проявлений недовольства немцы использовали нехитрые, но действенные методы. Власти заранее задержали местных еврейских лидеров – чиновников и раввинов – и взяли их в заложники. Их поместили под усиленную охрану, и по городу распространился слух, что, если евреи откажутся покинуть свои дома, заложники, которых мы все хорошо знали, будут немедленно расстреляны.

Эта угроза сработала. В одном или двух случаях в нашем районе действительно казнили заложников – это случилось как раз из-за заминки при выполнении инструкций. Действуя таким образом, власти добились от жителей города полного повиновения.

Нужно понимать, что наше будущее в те дни представлялось совершенно неопределенным.

В течение двух предшествующих лет наша обыденная жизнь постепенно менялась с каждой новой директивой и ограничением со стороны венгерского режима. Возможно, мы даже полагали, что переживаем всего лишь очередной период временного ухудшения условий жизни и скоро вернемся домой.

Информация о том, что ждет нас в будущем, скрывалась так тщательно, что происходящие события не вызывали у нас особых подозрений. Вполне возможно, что, если бы кто-то намекнул евреям нашего города, какая участь нам уготовлена, многие попытались бы скрыться, спасая свою жизнь.

Кроме того, большинство евреев подчинились приказам, потому что на тот момент мы ничего не знали о лагерях смерти. Важно понимать, что факты, которые представляются очевидными сейчас, после холокоста, в то время воспринимались как нечто совершенно невозможное. Мы просто стремились остаться в живых до неминуемого поражения Германии.

Для предотвращения восстаний немцы использовали нехитрые, но действенные методы. Власти заранее задержали местных еврейских лидеров – чиновников и раввинов – и взяли их в заложники.

Даже сегодня, зная то, что мы знаем, и имея на руках свидетельства людей, переживших холокост, пламя которого опалило душу всей еврейской нации, нам бывает трудно поверить, что такие жестокости и зверства происходили на самом деле. В то время политика намеренного умолчания и сокрытия чудовищной практики со стороны властей в сочетании с человеческим инстинктом надеяться на лучшее будущее привела к смиренному подчинению приказам. Лишь очень немногие евреи предпочли рискнуть и укрыться в местных христианских семьях, и лишь очень немногие местные жители согласились помочь им, хотя в сельской местности, вроде той, где жили мы, возможностей найти убежище было немало.

Большинство же из нас предпочитало держаться вместе, веря, что неподчинение приказам грозит смертью, тогда как их исполнение и перемещение в трудовой лагерь позволят продержаться до окончания войны. Систематическое немецкое коварство в сочетании с угрозами дало нужный результат: ни у кого не возникло и малейшей мысли о неподчинении и тем более о сопротивлении.

После ареста лидеров общины власти издали приказ с запретом покидать дома в течение трех дней. Нам ясно дали понять, что любой, кто нарушит приказ, умрет. В следующие несколько дней венгерская полиция провела обыски в наших домах. Согласно очередному распоряжению, евреям запрещалось хранить у себя золото, драгоценности и прочие ценные вещи.

Мы с мамой поспешили выкопать ямы на территории дровяного склада, чтобы спрятать серебро и наши лучшие постельные принадлежности. Я помню, что принимал в этом самое активное участие. Мама зашила все золото, которое у нас было, в одежду. Я помогал ей как прятать наше добро, так и готовиться к тому, чтобы при необходимости быстро покинуть дом.

Одновременно с приказом выйти и собраться в указанном месте немцы усиленно распространяли слухи о том, что все это делается единственно с целью отправить нас на заводы, испытывающие острую нехватку рабочих рук.

Инструкции по переезду в гетто передавались по всему городу обычным способом: посыльные на велосипедах разъезжали с места на место с барабанами и портативными динамиками. Другие стояли на главных перекрестках и передавали сообщение с требованием как можно скорее организовать эвакуацию. В центре города власти разместили большие постоянные громкоговорители, которые также повторяли распоряжения.

Брать с собой разрешалось