и нитрат калия. Мальчики на уроке химии лишились рук и глаз, потому что играли с тем, в чём недостаточно хорошо разбирались. Процесс нитрования глицерина не так уж сложен в исполнении, но в руках любителя он может поднять дом на воздух ещё до того, как проект будет завершён.

Ведь, как ни странно, дилетант в любой науке чувствует, что ему нужно сделать большую партию, чтобы сделать хоть что-то вообще. В электричестве ему нужны чрезмерные мощности и смертельные напряжения, чтобы делать то, чего опытный специалист может достичь с помощью менее смертоносных элементов.

Однако что движет ими — алчность или альтруизм?

Джеймс Форрест Кэрролл изучал их так же, как они изучали его.

Глава 5

Кингаллис

Кингаллис сам положил конец одному из опасений Кэрролла. После нескольких дней изучения инопланетный доктор отозвал его в сторону.

— Кэрролл, вы знаете, что вы беспомощны, — сказал он. — Мы знаем, что вы беспомощны. Суть в следующем: мы сможем лучше изучить ваш разум, если вы перестанете беспокоиться. Поэтому я собираюсь положить конец одному из ваших главных беспокойств. Помните, мы знаем, что вы изучаете нас!

Мы используем предшественник нашего мысленного управляющего луча, чтобы изучать вас, Кэрролл. Вы это знаете. Сначала появился ментальный педагог, а ментальный контроль без использования электродов появился намного позже.

— Понятно, — легко кивнул Кэрролл. — Люди научились общаться по проводам задолго до того, как использовали радио.

— Устройство, которое мы используем — это не что иное, как средство телепатии между людьми. Впервые он был разработан как средство, позволяющее установить связь между людьми при изучении сложной проблемы. Так, например, механик может выполнять работу для электрического проекта, прекрасно понимая, почему это нужно или не нужно делать, несмотря на свой чисто механический подход к делу.

От этого был всего лишь шаг к его использованию в обучении молодёжи нашей расы. Это довольно сложная проблема, Кэрролл, и её невозможно оценить по достоинству, пока она не будет изучена полностью, с учётом как успехов, так и неудач.

Тогда, Кэрролл, мы преподавали по схеме «учитель — ученик». Позже было обнаружено, как записывать определённые этапы уроков. Последнее устраняет одну из главных трудностей автоматического обучающего устройства.

— Не расскажете мне, какую именно? — спросил Кэрролл, пытаясь получить дополнительную информацию.

— Вовсе нет. Видите ли, общение вживую создаёт двойной поток информации — именно это я и хотел вам сказать. Вы изучаете меня так же, как я изучаю вас, и, как в случае с ребёнком, имеющим ошибочную информацию, вы вносите исправления в сознание учителя.

— Все дети знают — на основании своих ограниченных видимых доказательств — что земля плоская. Только углублённое изучение вопроса доказывает обратное. Я понимаю, что постоянное детское убеждение в том, что земля плоская, может вызвать у любого учителя некоторую психологическую коллизию. — произнёс Кэрролл.

— Вы совершенно правы, — улыбнулся Кингаллис.

— Тогда скажите мне, — внезапно произнёс Кэрролл, — отчего я не могу выяснить, почему вы скрываете нужную мне информацию?

— Оттого что мы этого не изучаем, — улыбнулся инопланетный доктор, — я вас удивляю? Нет, Кэрролл, меня не волнует, что вы кое-что знаете о нас.

Кэрролл пожал плечами. Кингаллис был умён. Если бы Кэрролл знал, что беспокойство мешает учёбе, он бы почувствовал облегчение, хотя и постарался бы волноваться ещё больше. Это было бы небольшой победой.

Но тот факт, что Кингаллису не было до этого дела, избавил Кэрролла от всех беспокойств, кроме одного — как помешать исследованию в одиночку. Это был неудовлетворительный вопрос, поскольку на него не было удовлетворительного ответа.

Прошло много часов, прежде чем до мающегося бессонницей человека дошёл как возможный ответ, так и полная невозможность его использования. Кэрролл встал с кровати и подёргал дверь. Она была открыта. Вынужденным местом жительства Кэрролла было большое поместье, расположенное за много миль от города, в центре холмистой местности.

Кэрролл вышел из своей комнаты и направился по коридору в лабораторию. Он молился, чтобы за ним никто не следил с помощью какого-нибудь луча, позволяющего читать мысли. Он предположил, что если эти инопланетяне могли управлять целым сообществом с помощью ментального луча, то им не составило бы труда прочитать его мысли.

Он нашёл шкафы, в которых хранились записи знаний, используемых инопланетянами. Это были большие катушки с проволокой в металлических коробках. На лицевой и оборотной стороне каждой коробки было написано название совершенно нечитаемыми для Кэрролла инопланетными символами.

Это само по себе было проблемой. Много бы пользы ему было от бесполезных знаний. Кэрроллу нужны были научные факты или, возможно, запись их планов. Полный курс географии инопланетян, например, был бы совершенно бесполезен — инопланетяне, похоже, не собирались забирать его с Терры.

Однако Кэрролл никак не мог понять, что представляют собой эти символы. Книга могла бы дать ключ к разгадке — в книгах часто есть картинки. По мотку проволоки ничего нельзя было понять.

Кэрролл задался вопросом, были ли катушки расположены в каком-то алфавитном порядке, в каком-то числовом порядке или в соответствии с каким-то семантическим планом, в котором сначала даются начальные символы, а затем выбирающий может двигаться дальше. Однако он знал, что если бы он руководил такой экспедицией, то не включил бы «Первую хрестоматию» МакГаффи[1] в коллекцию текстов. Его шансы выучить зачатки инопланетного языка были невелики.

Выбирая книгу, человек просматривает страницы. Выбирая катушку, нужно попробовать её.

Итак, сделав предположение, Джеймс Форрест Кэрролл наугад выбрал контейнер и, всё ещё удивляясь своей догадливости, поднёс его к машине, с помощью которой Кингаллис изучал его мозг.

Он щёлкнул переключателями, как это делал Кингаллис. Затем вставил кассету с катушками в гнездо и стал возиться с какими-то крошечными рычажками, пока катушка не начала проходить через устройство.

Затем Кэрролл быстро надел электроды на голову и откинулся на мягкую кушетку, чтобы погрузиться в поток знаний.

Пока машина работала, Кэрролл был в полном забвении и не мог контролировать свои действия. Машина работала без остановки, а разматывающаяся проволока передавала информацию в мозг Кэрролла. Наконец, всё закончилось, и Кэрролл сел.

За окном уже почти рассвело, и в этом слабом свете Кэрролл взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти шесть часов утра. Он быстро поставил кассету на место и повернулся, чтобы вернуться в свою комнату.

— Довольны собой? — спросил тихий голос.

Кэрролл подпрыгнул на фут. Затем в тусклом свете он увидел фигуру полностью одетой женщины, сидевшей в мягком кресле недалеко от двери. К его полному удивлению, он не знал, что женщины носят такие наряды.

— Кто вы? — требовательно