ванну с Ли на протяжении всей жизни, я едва сдержала улыбку. Да-а, сестрица определенно попыталась бы оторвать мне голову, знай она, куда меня поселил ее несостоявшийся жених.

— Много? — Туман удивленно оглядел пространство. — Я был ко всему готов, но точно не услышать, что двух этажей будет много. С другой стороны, я рад, что вам все нравится. Ведь нравится же?

— Эм… Да, но я по-прежнему удивлена… габаритами, — разведя ладони в стороны, я попробовала показать размеры ожидаемых покоев, но вышло так себе, потому что Туман скосил глаза и перевел тему:

— Пойдемте, я покажу вам, как пользоваться ванной. Кристиан говорил, что у вас воду приходится носить из колодцев, чтобы помыться.

— А у вас не так?..

— Нет, — гордо заявил он. — Мы давно провели трубы от горячих источников и подсоединили их к подземным водам. Теперь достаточно повернуть рычаг, и теплая вода сама наполнит ванну.

— А потом?

— Вытащите пробку, и она стечет в канализационные тоннели под городом.

— Удивительно умно, — отметила я, искренне оценив задумку. — А…

— Рядом, — с полуслова понял меня мужчина. — Дерните за веревочку, и вода все смоет. Мы старались для наших женщин, — продолжил Туман, но я уловила нотки грусти в его голосе. — Хотели, чтобы им было комфортно, чтобы они знали, что о них заботятся.

— А что с вашими женщинами? — рискнула спросить и удостоилась мрачного взгляда.

— С ними… непросто. Девочки рождаются очень редко, незамужних же и вовсе можно пересчитать по пальцам.

— А как вы тогда…

— Разрешаем жене иметь нескольких мужей, — не смутившись, ответил он так, словно это в порядке вещей. — Любим и заботимся о ней, надеясь, что супруга подарит нам наследницу. Но такое случается нечасто. Я пойду, вы приводите себя в порядок и спускайтесь к ужину, лестница вниз и направо. Кухню вы не пропустите! — уже убегая, прокричал Туман, стараясь как можно быстрее скрыться из виду и оставляя меня в одиночестве.

Наконец-то!

После изматывающий поездки протяженностью в несколько часов с телепатом в одной карете я облегченно выдохнула, радостно замечая, что моим мысли принадлежат только мне одной.

Опустившись на край кровати, немного покачалась и все-таки упала на спину, глядя на потолок песочного цвета, на котором мирно покачивалась висячая люстра с незажженными свечами. Она была такой успокаивающей, что я с трудом боролась с тем, как активно слипались веки.

Раз… Два… Раз… Два…

Уставший от шокирующей информации мозг просил пощады, отказываясь анализировать ситуацию. Нет, это все-таки немыслимо — иметь двух мужей, особенно когда я не планировала и одного. Меня просто добило известие о том, что отец все это время знал об этом условии и молчал, утаив от Ли самое важное.

Не представляю, какая бы у нее началась истерика. Ли, она вообще такая… вспыльчивая. И, наверное, сестренке все же крупно повезло, что козлом отпущения оказалась я, а не она. Может, это и хорошо. Пусть она лучше считает меня завистницей, укравшей у нее жениха, чем потеряла бы здесь свой душевный покой, узнав, что возлюбленный предпочитает делиться женой еще с несколькими мужчинами. Я и сама была не в восторге, но холодная обида не позволяла впадать в истерику и бить пол ногами и руками.

С ролью самой проблемной дочери я уже давно смирилась, словно назло родителям не желая играть в светскую даму, смущенно хихикающую от комплимента потного старого барона или герцога. Я не искала замужества и уж точно не рассчитывала попасть в такой переплет.

Если с чувствами к сестре я разобралась и не держала на нее обиды за резкие слова, то мое положение от этого лучше не стало.

Мужчины никуда не делись, и тяжелый браслет на запястье служил напоминанием о том, что договор обяжет меня закрепить эту связь, рано или поздно. Лучше, конечно, поздно, но есть ли у меня гарантии того, что двое кимтарцев проявят вселенское терпение или, еще лучше, вообще забудут о моем существовании? Не успокаивало даже то, что они оба знали причины моей нелюбви к прикосновениям и близости, ведь слова отца о серьезности договора все еще набатом стучали в голове.

Оторвав себя от мягкой перины, укрытой вязаным бежевым пледом, я поплелась в ванную, на ходу стягивая с себя плотную кожу и радуясь собственной предусмотрительности. Под жакетом и штанами было спрятано и закатано на поясе тонкое платье, которое могло служить сменной одеждой, если бы переход затянулся.

С неуверенностью ступив в каменную чашу, я рискнула дернуть за рычаг, слыша, как что-то за стеной загудело, словно торопящаяся вода потекла по трубам. Под ноги хлынул теплый поток, заставляя меня застонать от наслаждения и опуститься на дно ванны, погружаясь в воду.

Умывшись, вымыв волосы и тело, я быстро нашла пушистое полотенце и долго смотрела на него с интересом.

Необычная ткань. Я такой раньше не видела.

Пористая, но мягкая и гибкая. Воду с кожи втянула за считаные секунды, оставив только в волосах слабую влажность.

Втискиваться в костюм не хотелось. Потянувшись за платьем, я краем глаза заметила два закругленных носа ботинок.

Они стояли у самого входа в ванную комнату, и их владелец, к несчастью, стоял обутый в эти самые ботинки. Чувствуя, что соображаю медленнее, чем хотелось, подняла взгляд по крепким ногам вверх, к паху, затем к голому животу и, наконец, к лицу.

Черноволосый мужчина смотрел на меня не менее растерянно и шумно хлопал красивыми глазами с таинственной зеленцой, заполнявшей радужку. Темные волосы были заплетены в две косы и висели будто две плети, доставая практически до поясницы. На шее у мужчины серебрился обруч с выгравированной надписью, прочитать которую мне не удалось.

Неожиданно незнакомец сложил тяжелые руки на груди и рассержено прищурил глаза, очерченные чернотой густых ресниц.

— Нанеке не должна мыться сама.

Очнувшись от странного оцепенения, я с громким всплеском опустилась в воду и обняла трясущиеся колени, ощущая, как ужас схватил меня за горло и бесшумный визг уже рвется наружу.

— Я помо…

— Уходи! — собственный голос звучал ужасно. Слишком громко и надрывно, так, что мужчина поморщился, застыв в шаге от сухого полотенца. — Уходи! Выйди! Пожалуйста! Выйди! Прошу! Не подходи!

Видимо, я вопила так истошно, что мужчина шарахнулся к стенке, поднимая руки в воздух и не двигаясь.

Задыхаясь в текущих из глаз слезах, я дрожала всем телом и не чувствовала закаменевших рук и ног, стараясь закрыть себя всю и сразу. Так, чтобы полностью спрятаться от чужих глаз, которые смотрели на меня с нескрываемым ужасом.

— Уходи! Не надо! Пожалуйста!

Черная тень скользнула в ванную