на работе не то что скучала, а всегда было ощущение: делаю что-то не то, должна делать больше и лучше.

Глеб опустил глаза, перестал гладить её локти, но руки не убрал. Она тоже положила ладони на его предплечья, ощущая пальцами мягкую ткань его пуловера и чувствуя тепло его тела.

— И вот, когда уже доходила до отчаяния и тоски от невозможности самореализоваться, как водится, появился ОН. Молодой, красивый, бойкий, напористый. Смотрит своими чёрными глазами и говорит: не увольняйся, ты тут на своём месте, ты тут нужна. Представляешь, Глеб Андреевич? И происходит чудо. Моментально всё встаёт на свои места, и я примиряюсь с реальностью. Вот так бывает.

Глеб поднял глаза, внимательно вглядываясь в её лицо.

"Итак, она всё помнит! И она узнала меня!".

"Ага. Он, оказывается, узнал меня. И молчал всё это время. Интересно. Стыдно? Стесняется того, что наговорил? Или просто не придаёт значения тому разговору?".

— А ещё? — спросил Глеб.

— А ещё, представляешь, Глеб Андреевич, говорит он мне: выходи за меня замуж, ясноглазая! Вот прямо так и говорит, — Алиса смешно передразнивала его басом. — А я замужем, прикинь.

— Бывает, — усмехнулся он. — А то бы вышла?

— Конечно, — убеждённо ответила Алиса. — Но и это не всё. Я, говорит, всё равно дождусь тебя. Ну типа, пока разведёшься. Буду ждать, говорит, не прощаюсь. А я говорю, не разведусь. А он говорит, разведёшься. И откуда знал?! Я ведь и на самом деле развелась. Через десять лет.

— А дальше?

— Дальше-то…заносит меня судьба в одно хорошее место. Правда, спящую. Просыпаюсь я. И знаешь, что первое слышу?

— Что? — он снова начал гладить её локти и предплечья.

Алиса опять перешла на смешной бас:

— Полечу отдыхать, там выбор ого-го какой, баб полно, зачем мне самовар с собой в Тулу, не-не, никаких обязательств, и вообще, я не нагулялся.

Глеб вспыхнул, но взгляд не отвёл. Улыбался.

— Представляешь, Глеб Андреевич? Вот и верь людям после этого! Какие-то десять лет не могут подождать, — она смеялась.

— Надо верить, Алиса Павловна! А про "полно баб" там точно было?

— Не пугай меня, Глеб Андреевич!

— Ну по смыслу верно, конечно, но не так грубо…

— Да-да, более завуалированно, Глеб Андреевич! Но смысл от этого не меняется. И как сгонял в отпуск, удачно, Глеб Андреевич?

— Удачно, но не так, как рисует твоё воображение, Алиса Павловна!

— Ой, ой, — недоверчиво сказала она.

— Мысли не давали расслабиться как следует. Случилось кое-что перед отпуском, знаешь ли. Смешало мне все карты и весь боевой настрой.

— Бедненький, — Алиса легко провела кончиками пальцев по его жёстким волосам, потом по щеке, на которой уже появилась едва ощутимая тёмная щетина.

Голова кружилась. Ох уж эти конфеты…

Глеб притянул её к себе и начал горячо целовать. Они совсем с ума сошли, видимо, но им было всё равно.

Алиса обхватила его руками за шею, приходя в бешеный восторг от того, как они оба потеряли голову. Он потрясающе целовал её, чувственно, нежно, страстно. И ему это нравилось, Алиса чувствовала. Могла ли она представить себе ещё полчаса назад, что такое случится с ними?

…Бледный Коля быстро влетел из коридора в зал.

— Молодой, ты чего такой, привидение увидел? — улыбнулся массажист Гера.

— Там Глеб Андреевич с Алисой Павловной целуются!

— Молодому больше не наливать! — распорядился Гера.

— А ты бы меньше подглядывал, Николай! — рассмеялась Лариса Владимировна. — Хотят и целуются! Имеют право.

— Так ведь она старая! — развёл руками Коля.

— Чтоооооо?! — сразу несколько дам подняли брови.

— Молодой, беги! — сочувствующе посоветовал Гера.

…Глеб гладил волосы, спину Алисы, прижимая её голову к своему плечу. Она так и обнимала его за шею.

— К обсуждению темы мы обязательно вернёмся, Алиса Павловна, в ближайшее время. Но мне нужна ясная голова.

— Ловлю тебя на слове, Глеб Андреевич! — Алиса тёрлась щекой о мягкую светло-серую ткань.

Глава шестая

Тридцатого декабря Алиса уже не работала. Они с тётей Любой затеяли пельмени, но не только с мясом, а ещё со свежей и квашеной капустой.

Алиса измельчала капусту сечкой в специальном деревянном корытце и думала. Мыслей было очень много.

Например, о том, как Глеб вчера провожал её, и они поминутно останавливались, чтобы целоваться. Шли до дома его мамы целую вечность. И он не стал заходить, было уже поздно. Или не хотел, чтобы тётя Люба заподозрила что-то?

Алиса не представляла, как будет смотреть ему в глаза, если встретится с ним. Вчера на празднике всё казалось просто.

Ещё Алиса думала, что делать завтра. Она не хотела ехать к отцу встречать Новый год, у него всегда собиралась большая шумная компания. Алиса любила бывать у отца, но только не в Новый год. А остаться тут и просто отсидеться в комнате? Насколько это прилично? Ведь у тёти Любы, наверно, есть свои какие-то планы.

— Что завтра будешь делать, дочка? Как обычно отмечаешь праздник?

Уже не в первый раз Алиса отметила, что иногда тётя Люба словно читает её мысли. Алиса подумает — а та сразу спросит. Всё-таки есть у тёти Любы какие-то суперспособности! Не зря, наверно, говорят…

— Не знаю, — пожала плечами Алиса. — Если честно, мне не хочется ехать к папе именно тридцать первого. Лучше потом, числа второго — третьего. У них большая компания, а я не люблю. Я бы вообще спать легла.

— Нуууу, спать — это не дело, дочка! Насчёт компаний я с тобой согласна, я такая же. Не люблю. Так может, объединимся? Зря что ли мы пельмени затеяли? У меня наливка есть, сама делаю. Я это с пузырьками не люблю, газировку-то!

— Я тоже не люблю шампанское, — рассмеялась Алиса.

— Вот! Мы с тобой похожи, я сразу родственную душу почувствовала. Я ведь тоже одна встречаю, Глеб с друзьями, у них компания чуть ли не со школы. А мы с тобой кино посмотрим старое, посидим спокойно. Потом салюты начнутся, из окон хорошо видно, и бабахают громко, собак с ума сводят.

— А давайте! — обрадовалась Алиса. — Надо же, как всё удачно совпало! Я тоже старое кино люблю.

— Вот и славно, дочка! Вдвоём веселее. Опять же, и кошки при нас.

Тётя Люба помолчала, улыбаясь.

— Извини, но всё же спрошу, дочка! Гложет меня. Ты такая светлая, весёлая, добрая…как получилось, что руки на себя хотела наложить?

Алиса была готова к тому, что этот вопрос прозвучит рано или поздно. И рассказала всё подробно, без утайки. Про работу, про Славу, про поездку к сестре, про отказ в доме ребёнка.

Тётя Люба дослушала, не перебивая.