Сама по себе я бы не отправилась на обучение в Высшую Катрионскую Академию Магии никогда в жизни. Несмотря на то, что не получить должного образования наследнице своего имени считалось бы позором, меня не смогли бы уговорить даже родители. Я была слишком слаба и до сих пор не научилась чувствовать собственный огонь, а вследствие этого так и не смогла пользоваться даром. При любой моей попытке что-нибудь поблизости обязательно загоралось, и погасить этот огонь могла лишь Микаэла: огонь сестры ощущался как родной, такого не было даже с родителями.

— Тебе легко говорить, Мики. Ты владеешь огнем так хорошо, как будто у тебя уже есть высшее образование и долгие годы опыта, а меня там засмеют и выставят посмешищем, — попыталась отстоять я свою точку зрения, прекрасно понимая, что все мои слова бесполезны. Уже тише я расстроенно добавила: — Ну как ты не понимаешь… Мы же даже учиться будем не вместе.

— Милая Милли, это ты ничего не понимаешь.

Мики наконец-то добежала до окон, возле которых стояла я, и, взяв меня под руку, потащила за собой вон из детской комнаты.

Мы до сих пор, несмотря на свой возраст, жили вместе и спали тоже на одной кровати. Мы воспротивились, когда нас захотели расселить, и так и остались в детской. Конечно, по мере нашего взросления интерьер комнаты меняли на более подходящий, но из-за того, что наша семья была сильно стеснена в средствах, обстановка не была богатой, она была скромной и все же отличалась безупречным вкусом.

Наша любимая матушка вложила душу в каждую мелочь огромного родового замка. Именно содержание этой махины и отнимало почти все средства, которые были у нашей семьи, но отец не мог позволить себе расстаться с памятью предков.

Наш род был одним из пяти существовавших на Светлых землях еще до начала великой войны, два из которых королевские, и еще один угас больше двухсот лет назад. Само собой, образовавшиеся позже сильные магически семьи и получившие в прошлом необходимый статус теперь также считались древними, но не настолько.

Ведь великая война — это же… Это… я даже не знала, как выразить все, что думала по этому поводу. Того, что было до нее — до войны, — не помнил никто, архивы были уничтожены еще в первую сотню военных действий. Восстанавливать их у тогдашних магов не было времени, а война между тем все никак не заканчивалась.

Позже забылась даже причина, по которой уже шестьсот двадцать пять лет Восходное и Заходное королевства, находящиеся на светлых землях, воевали с неизвестным государством, существовавшим на темной земле, сразу за Суилийской горной грядой.

Никто из ныне живущих понятия не имел, что происходило там, за стеной из многочисленных вулканов и высоких гор. Но война тем не менее не кончалась и по сей день.

— Ты просто обязана научиться управлять своим огнем, чтобы никому не навредить, милая, — звонкий голос сестры нарушил мои размышления о мироустройстве. — Я же не всегда буду рядом с тобой.

С грустью осознав, что сестра говорила истину — нам действительно придется когда-нибудь с ней расстаться, — я положила голову на ее плечо, наслаждаясь таким родным теплом, и поторопила Мики:

— Пошли. Родители, наверное, заскучали уже, ожидая нас.

— А я тебе что, не сказала?

Я вопросительно посмотрела на Мики, чуть приподняв голову, и она поспешила рассказать узнанный совсем недавно секрет:

— С нами сегодня отмечает праздник какой-то важный гость. Так что пошли уже.

И мы побежали наперегонки в столовую, задорно подначивая друг друга.

Семейство Анрэйн уже несколько поколений не появлялось при дворе короля. Многие высшие успели даже позабыть о существовании нашего рода, тогда как семья матушки, напротив, была близка к королю и богата. Её предки не имели такой древней истории, но это мало кого волновало.

Мелея Анрэйн, в девичестве Элден, всю свою молодость провела при дворе, она не пошла учиться в высшую академию несмотря на очень сильный дар и не была обязана отрабатывать положенные после выпуска годы на благо королевства.

Однажды в доме Элден всего на одну ночь остановился однокурсник её брата, который возвращался домой после той самой отработки — десяти лет на войне. И уже на следующий день в неполные двадцать два мама сбежала с нашим будущим отцом в Храм Огня, там родители обменялись клятвами верности и после этого удалились в отдаленное поместье отца.

Любовь с первого взгляда — именно об этом мама всегда рассказывала нам. Я любила слушать перед сном историю родителей намного больше остальных сказок. Также я знала, что семья Элден так и не признала побега и отреклась от любимой дочери. Им было не впервой: за четыре года до этого они отреклись от её сестры-близнеца Медеи, когда та, сбежав из Высшей Катрионской Академии Магии, отправилась в академию зельеварения при водном храме. Да как она, наследница могущественного огненного рода, могла поступить в непочетное заведение для бедняков? И никому не было дела до велений её души.

И вот сейчас за нашим праздничным столом сидел тот самый брат, который не общался с нашей матерью более семнадцати лет.

Как я поняла, что мужчина был нашим дядей? Все просто: сходство было невероятным. Если бы я не знала, что Молан Элден — ровесник нашего отца и старше маменьки на добрых десять лет, то решила бы, что они тройняшки — мать, тетя, которую мы видели несколько раз в жизни, и дядя.

— Девочки, знакомьтесь. — Мелея поднялась из-за стола, сияя лучезарной улыбкой, и подошла к мужчине, положив тому ладони на плечи, — это ваш дядя ат Молан, он наконец-то решил нас посетить, и моей радости нет предела. — Маменька наклонилась чуть ниже, и её длинные рыжие локоны упали на плечи мужчины, сливаясь с его не менее длинными, но прямыми волосами такого же медного оттенка.

Мы с Мики поклонились, как полагалось правилами этикета. Ат Молан, взяв в ладонь руки своей сестры, приподнялся, затем притронулся губами к маминым ладоням и, выйдя из-за стола, подошел к нам, поочередно поклонился каждой и также поцеловал наши руки. Мики залилась краской, и я, судя по горящим щекам, тоже.

— Рад наконец-то с вами познакомиться, девочки, — улыбнувшись краешком губ, произнес мужчина низким голосом.

Его голубые глаза — такие же, как и у маменьки, — были совсем другими — холодными, чужими. У меня дрожь побежала по спине от непонятных ощущений, потому я выразила такую же «радость» и поспешила к столу. Мики поплелась следом, крепко сжимая меня за ладонь: ясно было, что она удивилась. Ведь я никогда не заговаривала с кем-то первой, всегда отдавала это право своей близняшке, а тут… поступила вразрез собственным привычкам и страхам.

— Милые, — раздался голос отца, когда все расселись по местам и немногочисленные слуги начали приносить праздничные блюда одно за другим, — завтра в академию вы отправляетесь вместе с атом Моланом, он будет преподавать у вас одну из дисциплин и, надеюсь, присматривать за вами. Так ведь, Молан? — Прищурившись, он посмотрел на своего бывшего друга.