— Что за странные намеки, Миэр? Они мои племянницы. Естественно, я за ними присмотрю. Можешь не переживать, — ответил ему тот, потирая подбородок.

— Ну вот и прекрасно, — взмахнула руками ата Мелея, — а через четыре года ты их представишь ко двору, не так ли, милый брат?

Несмотря на то, что голос её звучал легко и воодушевленно, в глазах маменьки застыл лед, сейчас они были полны холода, того же самого, который я успела заметить на дне голубого океана глаз дяди.

— Естественно, милая сестра, я выполню свой долг, раз этого не может сделать их отец.

Отец уже было хотел ответить колкостью, судя по вмиг заострившимся чертам его лица, но Мелея вовремя сжала ладонь мужа, лежавшую на столе, и с легкостью перевела разговор на совершенно отстраненную тему, разрядив тем самым нагревшуюся до предела обстановку.

— Кто из вас собирается на боевой факультет? — чуть позже спросил дядя, приподняв брови.

— Я, ат Молан, — в голосе Микаэлы прозвучал вызов, отец с матерью, переглянувшись, улыбнулись.

— Хм… — Дядя опять потёр подбородок, обращаясь к сестре: — Значит, ты Мики. — Он кивнул сам себе. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на тетку, только планка у тебя намного выше?

— Нет, дядя. — Мики лучезарно улыбнулась, что никак не вязалось с тем надменным тоном, которым она произносила слова. — Такого мне не говорили, но я не спорю, что стремлюсь так же, как и она, следовать за велением своего сердца.

Ат Молон захохотал, откинулся на спинку стула и продолжил смеяться — громко и жутко заразительно. Мне даже показалось, что он стал похож на настоящего нормального человека.

— О Мигрис, площади, — в перерывах между приступами хохота говорил он, — сестра, ты не писала, что они настолько похожи.

— А ты и не спрашивал. Так, ладно, девочки, уже поздно. Первая звезда появилась на небе, так что вам пора идти спать.

Мы переглянулись с сестрой и, одновременно встав из-за стола, подошли по очереди к папеньке и маменьке для благословления. По давно установленному негласному правилу я подходила к отцу, а Мики к маме, а затем наоборот. Потом мы пожелали звездной и спокойной ночи ату Молону и поспешили в свою комнату.

— Тебе он не понравился? — зажмурившись от удовольствия, спросила меня Мики.

Мы к тому моменту уже сидели на большой кровати, и я расчесывала длинные волосы сестры. Обязательный ритуал, без которого ни одна из нас не смогла бы уснуть.

— Я не знаю, как это объяснить, — прикусила я губу, — у него очень отталкивающий взгляд, и мне почему-то страшно, сама не понимаю, почему так.

Страх в присутствии будущего преподавателя был непостижим, ат Молон не сделал ничего плохого, но я весь вечер за столом провела как на иголках. Пока сестра и родители вели непринужденную беседу, я слушала и молчала, иногда уплывала глубоко-глубоко в свои мысли. Я не хотела ехать в академию, не хотела менять свою жизнь, потому что не представляла, как буду знакомиться с сокурсниками, как буду общаться с ними без поддержки сестры.

Не нужно было быть предсказателем, чтобы четко знать: мы с сестрой не попадем на один и тот же факультет. Боевой — это элита, и не только на территории Катрионской Академии. Выпускники этого факультета — лучшие маги обоих королевств на Светлой земле, и у Микаэлы были все шансы поступить на боевой, тогда как я могла не поступить в академию вообще.

— Но он согласился помочь нашей семье, — заступилась сестра за нашего дядюшку.

— Ты это про бал? — удивилась я. Никогда бы не подумала, что сестре это важно. — Ты же никогда не интересовалась такими вещами.

— Да при чем тут это, — махнула рукой Мики и повернулась ко мне, продолжив шепотом: — Мне мама рассказала по секрету, что он тебе поможет поступить, ну… — Мики потупила взгляд. — Конечно же, если у тебя не получится самой.

— Мики! Зачем же вы так. — Я обессилено разжала руки, и плавной волной из них выпал черный шелк чужих волос. — Мы же договаривались, что если я не поступлю, то поеду обратно.

— Договаривались, — закивала сестра, щуря глаза, — только вот я лично не уточняла, своими силами ты поступишь или нет. Ты, кстати, тоже об этом не говорила.

— Ты сейчас серьёзно? — Я не верила собственным ушам.

— Я о тебе забочусь, Мелания, — покровительственным тоном произнесла Микаэла, следом пошли нотации: — Ты представляешь, какой будет позор для тебя и для всей нашей семьи, если ты не поступишь?

Представляла. Ох, как же хорошо я все это представляла. Изо дня в день вот уже несколько месяцев только об этом и думала. Ни есть, ни спать по-человечески не могла. Стоило только представить, что маг-проверка покажет, какой же я бездарь, и выгонит меня вон, так слезы подступали к глазам, а в горле першило, будто я наелась горохового перца.

— Потому-то я и не хотела ехать в академию с тобой, — с трудом удержавшись от всхлипа, произнесла я, — Да кому вообще нужно это высшее образование? Потом ещё отрабатывай целых десять лет на благо королевства! А вдруг на горную гряду отправят?

— Милая, тебя никто туда не отправит.

— А я не про себя! — Я взмахнула руками и уползла на свою половину кровати. Я спала у стенки и сейчас больше всего на свете хотела отвернуться от сестры и начать считать бантики на гобелене. — Я о тебе! — Я забралась под одеяло и все же поделилась с сестрой своим страхом: — Вдруг тебя отправят на границу? Мики, ужасная война не закончится никогда! Я боюсь за тебя…

Выпалила все это на одном дыхании и все же отвернулась от своей близняшки. В попытках отгородиться от всего мира начала считать бантики, но должного успокоения не нашла. Все, однозначно все в моей жизни было не так. С самых первых мгновений, когда я родилась позже, намного позже своей сестры, едва не убив мать.

Никто не знал, что у аты Анрэйн будет двойня. Все лекари, несмотря на огромный живот, твердили, что ребёночек один. Мики родилась первой, а я спустя сорок минут.

Только когда безмозглые врачеватели, так и не выяснив причину кровотечения у роженицы, начали её зашивать, мое маленькое тельце решилось явиться этому миру.

Так и было по жизни: я всегда отставала от сестры — не обладала её умом, сообразительностью, даром, я даже общаться с посторонними людьми не умела, всегда и во всем полагаясь на Мики.

Даже сейчас я смогла уснуть лишь после того, как сестра тихонько легла рядом, укрывшись своим более легким одеялом, и обняла меня.

— Все будет хорошо, милая. Верь мне.

И я ей поверила…

Настоящее. Россия. Декабрь 2019 года

Когда наступил рассвет и я открыла глаза в своей комнате чужого для меня мира, я почувствовала сожаление. Как же мало в тот день я общалась с родителями. За сожалением пришла тоска. Дикая, снедающая душу. Тоска по никогда не унывающей матушке и рассудительному отцу. Мне безумно не хватало их любви, поддержки, наполненных теплотой взглядов и воодушевляющих, заряжающих сумасшедшей энергетикой улыбок.