много лет назад Джанни снисходительным тоном спросил, что же она будет делать, когда сойдет на берег, Адель ему с таким же гордым и уверенным видом, какой был сейчас у Джереми, ответила, что хорошо продумала свой отъезд и попросила избавить ее от подобных вопросов. Наверняка Джанни ей тоже тогда не поверил. Адель положила руку на плечо Джереми:

– Думаю, тебе пора, ведь у тебя наверняка еще куча дел. Городок маленький, так что мы еще увидимся.

Адель спускалась по наклонной узкой улочке и не могла понять, зачем она соврала Джереми, ведь она не собиралась никого навещать. Остаток вечера она провела, задавая себе все тот же вопрос и не находя на него вразумительного ответа.

Джереми в одиночестве прогуливался по улочкам, держа руки в карманах, и думал о будущем. Он купил путеводитель, уселся с ним на бортик фонтана и отметил карандашом все заведения, где по вечерам играли музыканты. Если ему повезет, он найдет место, где сможет воплотить свою истинную мечту и страсть – играть джаз. Он заглянул в несколько заведений, в одном из них был неплохой оркестр, но джаза нигде не играли. К полуночи Джереми сдался. Он еще чувствовал тяжесть в ногах после долгой дороги из пригорода до порта, и все его тело ныло после путешествия третьим классом. Две ночи в пути он спал, свернувшись калачиком на деревянной скамейке. И это не считая времени, проведенного стоя на палубе. Джереми вернулся в гостиницу неподалеку от порта, в которой он снял номер еще утром. Это была крошечная комнатка, где стояла лишь кровать с решетчатой спинкой и висела картина маслом – написанный крупными мазками сельский пейзаж, но матрас оказался удобным, а белье свежим. Улегшись в постель, Джереми принялся вспоминать моменты, проведенные на колокольне. А когда он закрыл глаза, перед ним возник не часовой механизм, а взгляд Адели, которая сейчас спала где-то в паре кварталов от него.

Джереми хорошо выспался, принял душ и выпил чашечку кофе. Вообще-то срочный заработок ему сейчас не был нужен: в церкви хорошо платили, а жил он довольно скромно, так что его сбережений точно хватило бы на несколько недель. Но Джереми просто необходимо было что-то делать, иначе он замыкался в своих мыслях и его тяготило одиночество.

С самого детства Джереми предпочитал держаться в тени. В школе он никогда не поднимал руку, хоть и знал ответы на вопросы учителей. Он всегда казался погруженным в себя, избегал посторонних взглядов, зато сам внимательно наблюдал за всем, что его окружало. Вместо того чтобы играть в компании одноклассников, Джереми усаживался на скамейку и оттуда смотрел на их игры со стороны. Он был внимателен к деталям: ведь манера говорить и двигаться очень многое рассказывает о людях, порой больше, чем могут рассказать слова. Так, если отец Джереми проводил рукой по голове, это значило, что он размышляет о том, как отремонтировать костюм, если он тер нос, то это не потому, что у него насморк или нос чешется, а потому, что он допустил ошибку при раскрое или сделал кривой шов. Если мать Джереми держала ладони на бедрах, это значило, что она сосредоточенно думала о списке дел на день, если учитель по истории приглаживал брови, это значило, что материал, который он только что рассказывал, скоро станет темой контрольной работы.

Отец Джереми был по своей натуре городским жителем, все его клиенты жили в городе, а вот его жене, инженеру-агроному по образованию, было трудно в бетонных стенах. Ей нужна была природа, как цветам – вода, и ей больше нравилось общаться с животными, чем с людьми. Они не планировали рождение ребенка. Однако Джереми родился, и, несмотря на очевидные противоречия в семье, они прожили в браке, пока сыну не исполнилось двенадцать лет. Потом они сказали Джереми о своем решении и тихо развелись. Чтобы продолжать учебу, он остался жить с отцом в городе, а к матери на ферму приезжал на выходные и каникулы. Иногда мать навещала его и на рабочей неделе. Но, когда ее ферма стала процветать – площадь земли стала измеряться десятками гектаров, а птица и скот – сотнями голов, у матери уже просто не было времени ездить в город.

Джереми обожал работать на ферме. В отличие от людей, коровы и свиньи не нарушали его покоя. Ему нравилось водить тракторы и комбайны. А когда на ферме появился старенький желтый самолет-опылитель, он стал любимчиком Джереми: в шестнадцать лет он научился управлять самолетом и играючи поднимал его в воздух и сажал на землю.

К двадцати пяти годам Джереми не обзавелся ни друзьями, ни врагами. Он был из тех мужчин, что держат все свои мысли и чувства при себе. Может быть, так на нем сказался развод родителей.

С того времени, как Джереми проводил все свои каникулы на ферме, он научился чинить моторы всех видов. Раз уж пока ему не подвернулась возможность зарабатывать на жизнь своими музыкальными талантами, он решил попытать счастья в автомастерских города. Мысль оказалась дельная: Джереми нашел себе работу с первой же попытки, временную, конечно, но он был доволен. Джереми доверили сменить две шины, заменить глушитель и поменять масло в двигателе… Он управился с работой к полудню и ушел из мастерской с несколькими купюрами в кармане и с Аделью в мыслях.

Джереми гордился своим музыкальным мастерством, но его виртуозность пианиста была несравнима с искусностью Адели, когда ее пальцы прикасались к часовому механизму на колокольне. Джереми думал обо всем, что она ему рассказала, и одна фраза никак не шла у него из головы: «Найти детали, которые могли бы замедлять или ускорять ход времени». Что это значит?

Джереми провел вторую половину дня, петляя по городу в надежде снова повстречать Адель. Он задержался какое-то время на площади, где они накануне пили кофе, потом прошелся по улочкам вокруг. Удивительная женщина… хоть она и была опечалена смертью мужчины, которого любила, она не показывала никакой грусти. Напротив, с ее губ не сходила любезная улыбка, она излучала хорошее настроение. В компании Адели Джереми чувствовал неведомое ему раньше умиротворение и душевный подъем. Сам того не понимая, он начал в нее влюбляться.

Через два часа поисков Джереми вдруг вздрогнул от резкой боли в бедре. Скорее всего, это было растяжение мышцы: нагрузка последних дней дала о себе знать. Он доковылял до автомастерской, чтобы предложить свои услуги, в надежде, что он пригодится завтра с утра.

Хозяин уже готовился закрывать мастерскую; он узнал Джереми – утром тот показал