Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привыкай.
Миссис Уайт поднимает руку, оглядывает нас с Ноксом и слегка хихикает.
– Не ожидала, что вы будете так жарко отстаивать свои мнения. Все в порядке?
О, я уступать не планирую.
– Да.
Нокс вздыхает.
– Отлично! – улыбается миссис Уайт. – Мне нравится ваш… энтузиазм. Так, дайте подумать… О, идея! Я загадаю число от одного до десяти. Кто окажется ближе, тот фильм и выберет…
– Один, – перебивает Нокс, сверля меня взглядом.
– Пять, – огрызаюсь я.
Она смотрит на меня виновато.
– Я загадала один. Прости, Ава, будете смотреть «Грязные танцы». Выбор темы оставлю на ваше усмотрение, но мне нравится идея Нокса о социальном неравенстве. Или можете поразмыслить, почему любовная линия покорила сердца нескольких поколений…
– Социальное неравенство, – выбираю я.
– Любовная линия, – перебивает Нокс.
Мы сверлим друг друга взглядом.
«Ты серьезно?» – немо спрашиваю я.
«О да. – Его глаза сверкают. – Будет весело».
Миссис Уайт смеется.
– Решайте сами! Можете придумать что-нибудь более оригинальное. На сочинение у вас две недели, начиная с сегодняшнего дня.
Она уходит, и Нокс отворачивается.
– Она всегда загадывает один, кстати. Выкуси! – Он мрачно усмехается, а я скалюсь.
– Предпочел световым мечам любовную линию? И какой ты после этого парень?
– «Терпение должен иметь ты, мой юный падаван».
Я пялюсь на него.
– Ну ты и придурок! Специально решил меня разозлить? Плевать тебе на фильм! Ты просто хотел вывести меня из себя.
Он хмыкает и издает многострадальный вздох.
– Мир не крутится вокруг тебя! Мама любила Патрика Суэйзи. Постоянно пересматривала «Привидение».
– Любила? – переспрашиваю я. Он вдруг поджимает губы. – Что?
– Ничего, – бормочет он.
Я щурюсь. «Ничем» тут даже не пахнет.
– Ну ладно, не говори, если не хочешь. – Я кручу в руках ручку. – Не нужны мне твои секреты…
– Она умерла, когда мне было двенадцать. – Он прикрывает рот, будто слова вырвались непроизвольно.
Я быстро моргаю и пытаюсь восстановить в мыслях образ загадочного Нокса Грейсона. Как я могла этого не знать?
– Ты еще не училась в «Кэмдене».
Значит, он потерял маму.
Не жалей его, Ава. Не смей! Это же Нокс, «акула»! Он не заслуживает…
Он коротко кивает, вырывая меня из мыслей.
– Люди умирают. Жизнь коротка и может оборваться в любую секунду. Но всем плевать. Никого это не волнует.
Никого это не волнует.
– Мрачные у тебя взгляды, Нокс, – говорю я, кашлянув. – Так, насчет задания…
– Я понимаю, ты не собираешься смотреть со мной «Грязные танцы». Просто притворимся, что смотрели их вместе.
– Я не хочу оставаться с тобой наедине.
Нокс молчит, и я оборачиваюсь. Он смотрит в ноутбук невидящим взглядом, рассеянно водя пальцами по серебристой клавиатуре, а потом хмурится, и в его глазах появляется странное выражение.
– Потому что боишься? Это был не я.
Я изучаю его вьющиеся шелковистые волосы. Они темные, как у парня, который меня изнасиловал. Вроде. Возможно, я ошибаюсь и не могу доверять этим воспоминаниям.
– Ты мне просто не нравишься, – тихо говорю я.
– Слава богу! – Он вырывает тетрадный лист, пишет свой номер и передает мне. – Мой телефон. Никому его не давай, иначе проблем не оберешься. Можем посмотреть фильм вместе и сразу решить, на какую тему будем писать.
Ого.
Ого!
Нокс Грейсон никому не дает номер телефона! Я знаю, потому что девчонки пытались достать его с первого года старшей школы, чтобы послать ему свои голые фотки. Только не я, конечно. Говорят, он предупредил всех знакомых, что если они будут разбрасываться его номером, то пожалеют.
Я забираю тетрадный лист и сразу замечаю: номер не совпадает с тем, что был в записке, содержимое которой до сих пор крутится в голове. Ну, он хотя бы не мой тайный поклонник!
– Без проблем. Вечером на неделе? Посмотрим в девять, обсудим в одиннадцать? – Я выдыхаю. – После ужина телевизор занимают дети, так что придется ждать, пока они уйдут спать. У меня нет своего. Если хочешь пораньше, могу посмотреть с ноутбука, но я предпочитаю большой экран.
– Дети? Я думал, у тебя один брат.
Я вздрагиваю. Откуда он знает о Тайлере? Мы же практически не общались…
– Я живу у сестер милосердия. У меня один брат – сводный, кстати, но с нами живут двадцать малышей, а есть еще дети постарше.
– Чего? Ты до сих пор живешь там? Я думал, ты…
Бросаю на него резкий взгляд.
– Где мне еще жить? В январе мне исполнилось восемнадцать, и мне разрешили пока остаться, но это не навсегда. Я попросила школу выделить общежитие, но не факт, что дадут… – Голос дрожит, и я замолкаю. Сомневаюсь, что его интересуют подробности моего возвращения в «Кэмден».
Он морщит лоб, словно в раздумьях, а потом бросает на меня пренебрежительный взгляд.
– Понятно. Ладно. Просто напиши, как решишь посмотреть.
Я перевожу взгляд на его номер. Напишу, как же! Не пошел бы он? Как будто я хочу с ним общаться, даже в письменном виде.
Но черт: он дал мне свой номер!
Сколько возможностей открывается… Можно написать его в женском туалете, объявить на весь класс, запостить онлайн… Черт, да хоть заказать самолет, чтобы написал в небе! Я вздыхаю. Мечты-мечты…
Нокс наклоняется, обдавая дурацким ароматом туалетной воды.
– Напишешь мой номер в туалете – тебе конец, Тюльпан.
Я невинно улыбаюсь.
– Я? Ну что ты!
– Мгм.
К счастью, в это мгновение звенит звонок. Самый длинный час в моей жизни подходит к концу, и я вылетаю из класса как ветер.
Глава 5
Ава
После урока я выскакиваю из класса и бегу в туалет. В животе урчит, нервы на пределе, и я готова броситься на любого, кто только посмеет приблизиться. Наверное, стоило позавтракать яйцами с тостами, которые предлагали монахини, но я слишком нервничала. Сегодняшний день – решающий. Если я выдержу…
Я занимаю последнюю кабинку.
Один урок пережит. Осталось пять.
Вытащив из-под блузки медальон, провожу по нему пальцами. Он дешевый и старый – я нашла его на полу одной из ночлежек, где мы с мамой были частыми гостьями. Помню, как ходила и спрашивала, чей он, но владелец так и не появился, а внутри даже не было фотографии, и я решила, что это судьба.
Открыв медальон, смотрю на крошечную фотографию Тайлера. У него большие глаза и непослушные каштановые волосы. Мы совсем не похожи.
– Такой славный ребенок! – бормочу я. – Мы справимся, мелочь!
Последний раз выдохнув, выхожу в коридор и иду к кабинету директора, держась поближе к шкафчикам. Ученики вокруг болтают и куда-то спешат. Пайпер уже убежала на второй урок, и я не увижу ее до обеда.
Иногда в гуще толпы одиночество ощущается острее всего.
Но ничего! Главное, что я здесь.
В приемной директора царит привычное безумие первого учебного дня. Учителей и учеников так много, что приходится сквозь них продираться.
– Что такое, моя хорошая? – спрашивает секретарь, миссис Кармайкл. Она вся в мыле, что ни капли не удивляет. Выцветшие каштановые волосы собраны в тугой пучок, успевший слегка растрепаться, за ухом торчит ручка. Слегка полноватая, она одета в свободную блузку с огромными розовыми цветами.
– Директор Траск просил заглянуть к нему утром, – откашлявшись, говорю я. – Меня зовут Ава Харрис. Я хотела прийти пораньше, но опаздывала на первый урок.
Она часто моргает и выпрямляется. Значит, узнала.
Да-да, я та самая Ава.
Я смотрю на нее пустым взглядом.
Только не надо меня жалеть, пожалуйста.
Она кивает.
– Понятно. Он точно не просил зайти после уроков? – Она оглядывается на закрытую дверь кабинета. – В первый учебный день он обычно занят.
Кто-то сталкивается со мной – это курьер, протиснувшись мимо, ставит на стол большую коробку с брошюрами. Секретарь расписывается за них, позабыв о моем существовании, и, хотя я точно уверена, что директор ждал меня утром, спорить не хочется. Конфликтов на сегодня хватило.
Звенит звонок, и через стеклянные двери я наблюдаю за опаздывающими учениками, бегущими на занятия. Из груди вырывается вздох: чтобы добраться до кабинета, мне нужно пройти через всю школу. Придется просить у секретаря пропуск, но, когда я оборачиваюсь, она спорит с курьером из-за цвета брошюр.
Только я собираюсь уйти, как вижу Нокса: он выходит из кабинета директора. Мне, значит, к нему нельзя, а ему можно? Понятно.
Покраснев, я прижимаю к груди учебники.
– Уже проблемы? – бормочет Нокс, подходя ближе.