Тревис усмехнулся и переместился так, чтобы блокировать проход. Все, что видела Алекс, – его широкие плечи и горящее лицо, только это и тьму окружающей их ночи. Ее сердце выпрыгивало из груди. Они стояли на улице большого города, но внезапно ей показалось, что они последние мужчина и женщина на Земле. Так же она чувствовала себя, когда он посреди танца поцеловал ее.

– И много профессиональных стриптизеров вы видели за свою жизнь, мисс Торп? – мягко поинтересовался он.

– Мистер Бэрон… – ее голос сорвался. Она прочистила горло и начала заново: – Мистер Бэрон, в самом деле… думаю, что пора нам распроститься и… – у нее перехватило дыхание. Тревис поймал прядь ее волос. Расширенными глазами она смотрела, как он подносит ее к лицу. – Что… что вы делаете?

– Вдыхаю запах твоих волос, Принцесса. Что это? Опиум? Кокаин?

– Это… это просто… – она отступила еще на шаг, увидев, что он придвинулся. Ее плечи коснулись закрытой двери за спиной. – Я… я не помню… – Мысли путались. Разве этот задыхающийся голос и впрямь принадлежит ей? Почему ее так трясет? Алекс закрыла глаза, застонала, когда Тревис коснулся губами ее шеи. – Мистер Бэрон…

– В сложившихся обстоятельствах, – сдавленно прошептал Тревис, – считаю, что нам можно перейти на «ты». Как вы, мисс Торп?

Как она – что? Алекс дрожала, его дыхание согревало ей шею. Она не в состоянии думать, пока он… пока…

– Мистер Бэрон…

– Тревис.

– Тревис, правда, я думаю…

– Да. Я тоже так думаю, – он прижал ее к себе, грудь к груди, бедра к бедрам. Она хотела оттолкнуть его. Вместо этого ее руки почему-то ухватились за лацканы его смокинга. – Думаю, что пришло время снова поцеловать тебя, Принцесса, но уже без публики. – Его рот приблизился к ее лицу.

– Нет, – прошептала она, – пожалуйста…

– Да, Принцесса, – он целовал ее; мягкие, нежные поцелуи словно опять и опять притягивали ее губы к его губам. – Просто расслабься, и делай только то, что хочется.

Его рука поднялась, накрыла ее грудь, лаская. И во второй раз за сегодня – во второй раз за всю свою жизнь – Алекс сделала то, чего никогда не делала раньше. Пустила все на самотек. От ее краткого всхлипа кровь быстрее побежала у него по жилам. Она обхватила его за шею, поднявшись на цыпочки и прильнув всем телом.

Тревис застонал. Его рот жадно искал ее губы, язык впитывал ее сладость. Его руки скользнули вниз, ощутили сужение ее талии, плавно переходящее в изгиб бедер, прикоснулись к ягодицам, подтягивая к себе, прижимая ближе, ближе.

– Алекс, – шептал он.

– Да, – выдохнула она, – о да!

Он поцеловал ее плечо, слегка прикусил, склонил голову, захватывая губами обтянутую тонким шелком грудь. Руки его перемещались все ниже. Они забрались под юбку – под ней было именно то, что он уже представлял в мечтаниях: соблазнительные чулки, полоска кружев и ничего более. Он произнес что-то невнятное, просунул руку под кружева… Ее быстрые всхлипывающие вздохи распаляли его все сильнее. А когда она поцеловала его в шею, он понял, что эта женщина нужна ему как воздух. Он сжал ее руку и потянул вниз.

– Алекс, – хрипло сказал он.

– Пожалуйста, – лепетала она, – о, пожалуйста, пожалуйста…

Он знал, что может овладеть ею прямо сейчас, вот здесь… Кто-то рассмеялся. Алекс услышала и замерла. Тревис тоже.

– О Боже, – прошептала она.

Он обхватил ее. Она дрожала.

– Спокойно, – негромко сказал он. Смех раздался опять, добродушный, отдаленный. Он понял, что к ним это отношения не имеет. Туман у Тревиса в голове рассеялся, и он понял, что стоит в арке дома с женщиной, которую узнал не более двух часов тому назад, что рядом проезжают машины, идут пешеходы, а он собирался… почти уже… Видимо, она тоже это поняла.

– Пустите меня, – яростно прошептала она, рванувшись. Тревис не разнял рук. – Черт возьми, пустите!..

– Стойте спокойно!

Это был приказ, а не просьба. И обоснованный. Сюда шли люди. Алекс могла слышать их. Если бы они замерли, то остались бы незамеченными. Поэтому она затаилась в его объятиях, пытаясь не думать, что этот… этот незнакомец делал с ней всего секунды назад и что она позволяла ему делать. И зачем? Чтобы доказать Карлу, что он не прав? Что она не… не фригидная богатая сука?

Комок подкатил к ее горлу. Она закрыла глаза. Все верно. Она доказала это, и методом, наиболее унизительным из всех возможных. Доказала самой себе и человеку, которого не знает, тому, кто абсолютно не интересовал ее, а просто оказался в нужном месте в нужное время. Когда ей было позарез необходимо доказать, что она умеет чувствовать… Шаги и голоса раздавались по ту сторону арки.

– Все в порядке, – прошептал Тревис, прижимая ее к себе.

И она смирилась. Позволила ему гладить ее по спине, пока не ощутила сладостную дрожь. Позволила пропускать пальцы сквозь волосы, в то время как лицо ее оказывалось напротив его шеи. Рядом с горячей кожей, вкус которой она ощущала на губах и хотела ощущать вечно. Рядом с сердцем, так же быстро бьющимся, как и у нее. Рядом с этим мощным телом, словно притягивающим ее к себе… Вдруг она вырвалась из объятий Тревиса.

– Уверена, что женщины, к которым вы привыкли, очень любят подобные вещи, мистер Бэрон.

Тревис вздрогнул:

– Что?

– Эти первобытные методы. На них они, видимо, действуют безотказно. Там, в Литл-Роке. Или в Далласе. Или откуда вы там приехали.

Он прищурился, изучая ее надменное лицо.

– Детка, спокойно. Не знаю, в чем твоя проблема, но не надо валить вину на меня.

– Видимо, в вашей деревушке все без ума от вас. Но тут Лос-Анджелес, мистер Бэрон. И я буду очень благодарна, если вы просто сойдете с моего пути.

Тревис поджал губы.

– Сойти с вашего пути? – повторил он медленно.

– Как приятно узнать, что у вас нет проблем со слухом, мистер Бэрон. Да. Сойдите с моего пути. Прямо сейчас.

У него потемнело в глазах. В глубине сознания зашевелился инстинкт, побуждающий его сделать с Алекс Торп то, что каждый захотел бы сделать с ней, – преподать ей урок, который она никогда не забудет.

– Есть вполне определенное название для таких женщин, как вы, – сказал он. – И уверен, что вы много раз его слышали.

Он увидел, как ее лицо побелело, напрягся, ожидая пощечины… но не дождался. Она просто стояла, словно окаменев. Потом, к его удивлению, улыбнулась.

– Поверьте мне, – послышалось как будто издалека, – оскорблениями меня не удивишь.

На последнем слове ее голос дрогнул, но она продолжала улыбаться. Печальная улыбка сразила его, заставила пожалеть о сказанных грубых словах, но было слишком поздно. Алекс Торп шагнула мимо него, к мостовой, где как раз проезжало такси.