Ангелина улыбнулась и вернула ему книгу.

— Мне тоже нравится творчество Есенина. А еще мне приятно, что я стала причиной твоего увлечения литературой и музыкой. Не останавливайся на достигнутом. Если ты понимаешь, что тебе нравится то, чем занимаешься, — иди дальше.

— Как бы мне хотелось идти по этому пути вместе с тобой… — тихо сказал он.

Ангелина вдруг подумала, что не такой уж он и невзрачный, как ей казалось сначала. Ей уже нравилось сочетание его темных волос и голубых глаз. Теперь, приглядевшись к нему внимательней, она неожиданно для себяпопала под власть его очарования. Она увидела перед собой интересного человека, способного заглянуть в самую душу и по-настоящему понять.

«Иногда жизнь подбрасывает нам встречи с определенными людьми, которые так или иначе могут изменить нашу жизнь к лучшему», — вспомнились ей его слова. Что ж, может быть, их знакомство действительно не случайно.

Ангелина весело помахала ему рукой и исчезла за дверью подъезда. Герман подождал некоторое время, прежде чем в окне ее квартиры зажегся свет, и, наконец, скрылся в ранних сумерках.

Герман не пришел на выступление. Тщетно искала она глазами его фигуру в темноте. Кресло во втором ряду, в котором он обычно сидел, сегодня было пустым. Ангелина поймала себя на мысли, неожиданной, пугающей и сразу отвергнутой: она ждет его. Нет, это просто невероятно! Они провели один приятный вечер, с тех пор пролетело несколько недель, и Ангелина даже не думала о нем.

«Нет, думала», — упорствовало сердце.

Но было бессмысленно спорить с холодным разумом. Ангелина поспешила отодвинуть эту мысль в уголок сознания и поскорее забыть о ней. Ну не пришел Герман сегодня, и что? Это никак не влияет на ритм ее жизни. Так она убеждала себя, приступая к распевке небольшого отрывка из своей партии. Так думала она, приходя на очередную репетицию. Даже за границей, куда ездил на гастроли их театр, она все равно вспоминала о нем. Чтобы совсем позабыть о Германе, Ангелина пыталась найти в сердце отголоски былой симпатии к Альберту, но тщетно. Внезапно все перегорело. Только обида теснила грудь. След от его руки на ее щеке все еще обжигал кожу пламенем.

Все эти три недели Альберт упорно молчал. Он не звонил и не писал и даже не появлялся на репетициях. Никто не говорил о нем в присутствии Ангелины, словно такого человека никогда не существовало на свете. Лина тоже никого не спрашивала о нем. Она предпочитала скорее позабыть о том неприятном инциденте в холле театра, когда Альберт безжалостно ударил ее по щеке. Не хотелось ей лишний раз навлечь на себя пересуды и перешептывания недоброжелателей, ставших свидетелями той ужасной сцены. Она делала вид, словно ничего не случилось, что у нее все прекрасно и она всем довольна. Но в глубине души все еще тлели грусть и обида на Альберта и его друзей. Так что, можно сказать, она была даже рада, что вместо него ее партнером по сцене стал совсем другой человек. Теперь репетиции проходили быстро и легко, без лишних разговоров, ссор и споров. Не было присущей Альберту дотошности в деталях, которая часто мешала ей поверить в ту свободу, которую может обладать в спектаклях артист.

Однажды в гримерке, когда Ангелина и Эля остались наедине, подруга решилась заговорить:

— Альберт не звонит?

Рука Ангелины, державшая ватный шарик, на мгновение замерла в воздухе. Она бросила на Элю настороженный взгляд в зеркале (подруга сидела у нее за спиной) и ответила не сразу.

— Не звонит.

Что это — обычное женское любопытство или же желание позлорадствовать? В любом случае, у Ангелины не было никаких иллюзий по отношению к подруге. Вполне возможно, что уже завтра Эля во всех подробностях обсудит их разговор с коллегами.

— Это в его духе, — философски заметила Эля, краем глаза наблюдая за тем, как Ангелина тщательно смывает грим. — Кажется он уехал на следующий же день после того случая в холле…

Она снова бросила осторожный взгляд в сторону Ангелины. Но та никак не отреагировала на ее слова. Эля раздраженно наблюдала за тем, как Лина расчесывает свои густые волосы, а затем неторопливо заплетает их в косу. Нетерпение стало совсем неудержимым, и Эля заерзала на стуле.

— Вы расстались? — наконец задала она волнующий вопрос.

Ангелина хмыкнула и улыбнулась:

— В который раз.

Этот ответ, видимо, не удовлетворил любопытство подруги, и она снова поинтересовалась:

— В этот раз — насовсем?

— Мы пока не говорили на эту тему, — уклончиво отозвалась Ангелина, поднимаясь с места. Эля тоже поднялась.

— Странно, что он не сообщил тебе, куда уехал.

— А тебе сообщил, что ли? — ехидно спросила Ангелина.

— Нет. Но я и не его невеста… И все же любопытно, куда он пропал. Слухи разнятся: одни говорят, что Альберт уехал с выступлениями за границу, другие уверены, что он договорился с дирекцией и взял отпуск. В любом случае, он словно сквозь землю провалился.

«Ах, если бы», — пронеслась нехорошая мысль в голове Ангелины. Честно говоря, ей не хотелось в ближайшее время встречаться с Альбертом. Но свои мысли она не высказала вслух. Лина набросила на плечи пальто и открыла дверь, намереваясь выйти. Эля неотступно следовала за ней.

При выходе из театра Эля снова принялась донимать Ангелину расспросами:

— Твой кавалер сегодня тебя не встречает?

— Какой кавалер?

— Георгий или как его?

— Герман?

— Точно. Герман.

— Он мне не кавалер.

— Но цветы дарит после каждого выступления, — заметила Эля с иронией.

В конце концов, Ангелине надоели колкости и расспросы подруги и она прямо сказала:

— Послушай, я не хочу обсуждать с тобой ни Альберта, ни Германа. Это мое личное дело, понимаешь? Личное. Это значит, что отношения с этими людьми касаются только меня, и незачем выспрашивать детали. Если тебе больше не о чем говорить, я тебя не задерживаю.

Сказав это, Ангелина поправила кожаный ремень сумочки и энергично зашагала вперед, оставив Элю в полной растерянности посреди шумной улицы.

Погода соответствовала настроению: в городе выпал пушистый снег. Уже чувствовался небольшой мороз, и Ангелина спрятала руки в карманы. Кое-где еще проглядывала земля, сухие листья, но зима пришла уже окончательно.

Домой она пришла совсем расстроенная. Квартира встретила ее безмолвным одиночеством. Как ни пыталась она создать здесь уют, все вокруг оставалось чужим и бездушным. Почему-то именно сейчас одиночество ощущалось острее всего. Родители жили в другом городе, и порою Ангелине сильно не хватало их поддержки и внимания. И хоть в Москву она переехала еще девять лет назад, детские воспоминания и тоска по родным улочкам все еще не отпускали ее.