подрагивали, но я знал, что она ещё во власти сна. И будить — не приведи господь. Сон медиума в первую встречу с охотником не в реальном мире — это сродни священнодействию. И вклиниваться в него нельзя. Это может грозить большой опасностью.

Она снова охнула и выгнулась.

Терпение лопнуло, я сгрёб девушку в объятия, не давая вывернуться. Начал целовать, как безумный, выглаживая спину и бёдра, вжимая так, что каждый выдох должен был даваться с болью.

Разум застлало пеленой вожделения. Теперь была только одна цель: овладеть своим медиумом. Вдыхать аромат её кожи, плавиться от прикосновений… Стать хмельным и отчаянным, способным на что угодно только от осознания того, что она рядом. Здесь, со мной.

Девушка не сопротивлялась, чуть нахмурилась, но не проснулась.

Откуда-то пришло понимание, что это всё морока Музычара-из-Маглице. Это он зачаровал медиума так, что та находится в плену снов.

Не раз я слышал, что были охотники, которые так же приходили к своим медиумам во снах. При этом те, будучи в оковах дрёмы, не видели их. Бывало, что в этом же сне был секс: горячий, жёсткий, умопомрачительный. Именно тогда охотник ставил метку, делая медиума своим, показывая, что теперь никто не имеет права даже посмотреть в его сторону.

Я коснулся губами обнажённого плеча. Кровь в венах превратилась в бушующее пламя. Хочу. Сейчас.

Резко вдавил девочку в постель, услышал слабый стон, прижался к губам, целуя жарко и страстно. Так, как раньше не целовал никого. Все мысли спутались, в голове всё плыло. Всё человеческое вдруг сменилось звериным. Требовало взять её прямо сейчас, совсем не думая о том, что будет дальше.

Я огладил внутреннюю сторону её бедра и… резко выдохнул. Отшатнулся, почти выпуская из объятий. Нет, так нельзя. Горан, ты охотник на монстров, а не монстр. Твой медиум никогда не простит такого. Она должна сама принять решение, сама полюбить, а не так…

Стиснув зубы, я шумно выдохнул. Господи, что это вообще было?

Я мотнул головой, отгоняя наваждение, посмотрел на лежавшего рядом медиума. Сердце вдруг кольнуло. Весь дурман страсти и желания словно смыло тёплой морской волной. Хотелось спрятать её, укрыть от всех бед, защитить. И это было таким… нормальным, естественным.

Медленно лёг рядом, не отводя от неё взгляда. Притянул к себе, обнимая и накрывая одеялом. Она уткнулась мне в плечо и как-то выдохнула… будто с облегчением.

— Прости, — еле слышно шепнул я, касаясь пальцами светлых волос.

Ответа не было, но рука девушки обняла меня за талию. Затаив дыхание, я смотрел на неё и не шевелился. Чувствовал что-то новое, необычное. Со Златой и другими такого никогда не было. Ощущение, что теперь наконец-то всё правильно. Будто раньше я был разрозненными осколками произведения искусства, которое никто не мог рассмотреть из-за хаоса, в котором они находились. А теперь… Теперь всё встало на место.

И хотелось, чтобы это всё продолжалось вечность.

Девушка, кажется, провалилась в сон ещё глубже, и на красивых губах появилась слабая улыбка.

Через силу оторвав от неё взгляд, я осмотрел комнату. Живёт, видимо, одна. И очень скромно. Минимум мебели, разве что ноутбук очень неплох. Зато на полках, на стенах, на столе находятся разные этнические вещички, которые явно привезены из других стран. Интересно, кем она работает? Чем живёт?

В шкафу, возле книг стояла одна фотография, которая привлекла моё внимание. Светловолосая женщина и ребёнок. Захотелось рассмотреть поближе, но чудовищно не хотелось выпускать её из объятий. А ещё появилось странное чувство, что всё вокруг тает, исчезает…

— Нет! — попытался крикнуть я, сам не зная кому.

— Пора-а-а-а-а… — прошелестел над ухом голос Музычара-из-Маглице.

Тело медиума превратилось в дымку, меня подхватила неведомая сила и швырнула куда-то в сторону. Я зажмурился, крик застрял в горле. Попытался выставить руки, чтобы закрыться от сметавших всё на своём пути порывов ветра.

И тут же больно ударился спиной обо что-то твёрдое. Перед глазами потемнело, на некоторое время я отключился.

Пришёл в себя от того, что рядом шумело море. Со стоном повернулся на бок. Уже светало. Над водой поднялась лёгкая дымка. Розовое золото рассвета окрашивало край неба и мягко отражалось в волнах Адриатического моря.

Со стоном я принял сидячее положение. Все мышцы затекли так, словно не шевелился сутки. Что за ерунда? Дубравка как-то не предупреждала, да и старшие молчали. Паразиты.

Двигаться совершенно не хотелось. Я просто сидел на берегу и смотрел прямо перед собой.

Перед глазами появилось лицо моего медиума: сомкнутые ресницы, упрямо сжатые губы и… закрытые глаза. Обожгло чуть ли не болезненным интересом: какие? Какие они?

Я запустил пальцы в волосы, взлохматил их.

Что делать в первую очередь? Как искать того, кого видел, можно сказать, во сне? Ни имени, ни страны. На поиски может уйти вся жизнь. Мой прадед Марк, брат Живко, нашёл свою пару за год до собственной смерти. Такое, конечно, бывает крайне редко, но всё же…

Под сердцем теперь будто что-то мешало. Вбили невидимый гвоздь, к которому привязали шёлковую ленту. И эта лента убегает очень далеко, теряется в тумане… И туман этот явно стелется за Музычаром-из-Маглице. А это явно не то существо, за которым нужно следовать. Только вот закреплена эта лента под сердцем у моего медиума. И её не разрезать ни одному лезвию.

Я нахмурился и закусил нижнюю губу. Ничего. Ничего страшного. Я найду выход. Только нужно немного подумать. И прийти в себя.

— А вид, а вид, — раздался откуда-то сверху голос Дубравки.

Я поднял голову. Она стояла рядом. Курила. Поправляла платок, скрывавший голову. Неизменные серьги теперь ловили лучи рассветного солнца.

— Здравствуй, Дубравка, — буркнул я, делая глубокий вдох и прикрывая глаза. — И ты, несомненно, хороша, даже лучше, чем вчера.

Она хмыкнула:

— И тебе не болеть. Комплименты у тебя кривы, дечко, как дорожки в Динарских горах. Но что ж, ты никогда не блистал красноречием.

— Ты тоже умеешь порадовать, — проворчал я. Стащил с себя рубашку, постелил рядом на камнях и сделал приглашающий жест.

Дубравка присела. Я почувствовал запах дыма и ванильную сладость. Некоторое время мы молчали. Как ни странно, рядом с одним из сильнейшим медиумов-сноходцев рода становилось как-то спокойнее и умиротворённее, что ли.

— Кого видел? — отрывисто спросила она, не глядя на меня.

— Пару… — еле слышно ответил я.

Дубравка не ответила. Молчание вышло каким-то напряжённым. Такое впечатление, что она ждала совсем не этих слов.

— Это понятно, — тут же подтвердила она мою догадку, выпустила дым. — Кто тебя к ней привёл?

— Музычар-из-Маглице.

Дубравка чуть не выронила