рассосётся очередь. К счастью, Танька и её мужчина в нашу сторону не смотрели, были увлечены друг другом. Эх, ещё один кусочек моей прошлой жизни, такой реальный, такой настоящий. Здесь тоже жизнь не стоит на месте, идёт дальше. Пойдём и мы.

До ресторана, в котором я забронировала столик, было недалеко. Подобие отдельного кабинета, знакомое меню, в котором я тыкала пальцем в любимые позиции и говорила — пробовать это, это и это. Еда, максимально далёкая от нашей простой пищи в Поворотнице. И когда официант принял заказ и ушёл, я спросила:

— Что скажешь? Похоже это на привычный тебе театр?

— Нет, — усмехнулся он. — И да. Здесь тоже поют и тоже рассказывают историю. Но делают это совсем не так, как я видел всю жизнь. Это… интересный опыт.

А мне оставалось только порадоваться, что опыт показался интересным. Ничего, в субботу пойдём на более традиционный спектакль.

— А о самой истории что скажешь?

— Людям свойственно стремление к непознанному, — усмехнулся он. — Где находится то место, куда стремился герой?

— Это называется Америка, другой континент. Туда попадают на корабле через океан.

— У нас есть Другой Свет, туда попадают на корабле через океан. Я был там, там оставался мой старший сын. Там много неизведанных и не открытых до конца земель, я думал, что смогу вернуться туда, если дела на родине пойдут совсем плохо. Но оказался совсем в другом месте.

— Особенно сейчас, да, — усмехнулась я.

— А с девицей… кто ж знает, как правильно-то? Я так полагаю, он и вправду мог вернуться. Через пару-тройку лет, у вас же нет портальной магии. Но сделал что-то не так, и не доехал никуда.

— Почему не так? — не поняла я.

— Потому что если бы так, то, очевидно, доехал бы, — пожал он плечами.

И видимо, для него это и впрямь была аксиома.

— Но эта история трогает людей, видишь, полный зал. А спектаклю уже почти тридцать лет, это достаточно много.

— Так и у нас любят слушать сказки о любви. А на самом деле что мы знаем о той любви? Особенно в юности? Да почти ничего, — усмехнулся он. — И никогда не знаем, кто прав — тот, кто ждал и не дождался, или тот, кто не ждал, и просто жил.

Вот-вот. В юности я была определённо из первых, а сейчас — определённо из вторых.

Нам принесли графин лимонада и вино, салат и сырную тарелку. Анри внимательно оглядел всё это.

— За нас? — подняла я бокал.

— За нас, — улыбнулся он, а потом поставил бокал и продолжил: — Скажи, что ты узнала о том человеке, который портит репутацию твоему имени и имуществу?

8. Я бы справилась

Я вздохнула.

— Да я просто знаю его. Котов хотел на моё место, а мой муж решил, что лучше поставить туда сына, чтобы сын приобщался к работе.

— А что сын? Он хорошо разбирается в деле? Он умеет?

Вот-вот, в том и вопрос.

— Он почти совсем не разбирается. Потому что получил совсем другое образование, и занимался другим. Я думаю, он может сделать хороший проект дома, но он ничего не знает о том, как тот дом строить.

— Я тоже не знаю, как строить дом, — усмехнулся Анри. — Но если мне будет нужно зачем-то, постараюсь найти тех людей, которые сделают это хорошо. Например, твой сосед в деревне, он, кажется, понимает. И ещё кое-кто.

Ой, точно, Дарёна же! Нужно привезти подарок ей на свадьбу. И всем остальным тоже подарки, а их там половина деревни! Ткань, инструменты какие-нибудь, что там ещё? Ха, а не купить ли перегонный куб для Дормидонта? Мне попадалась реклама. Мысль заработала.

— Алексей последние два года жил в другой стране, — я снова вздохнула. — Муж хотел, чтобы он работал в нашей компании, а он не хотел. И неплохо сам себя обеспечивал. И вернулся в прошлом августе, как я понимаю, — я помрачнела. — Не знаю, уговорил Женя его или заставил, но вышло — на свою голову. Потому что Лёшка косячит, я уверена, даже опытный бы косячил, пока не вошёл в курс дела и не узнал все особенности. А он — неопытный.

— Я думаю, твой сын, даже неопытный, способен разобраться и войти в курс дела, — улыбнулся Анри. — Ты ведь разобралась в том, как живёт Тихая Гавань, хоть и не жила там никогда. Твоя жизнь здешняя жизнь отличалась очень сильно.

— Верно, да. Но у меня в целом был некоторый опыт. В детстве и юности у нашей семьи была дача — как у всех тогда. Небольшой участок земли, на котором сажали и выращивали овощи для еды. И ягоды. Там не было отопления, но была печка. И водопровод был, но только с холодной водой. И холодильник появился не сразу, а до того портящиеся продукты или сразу готовили и съедали, или хранили в сыром тенистом месте, в специальной ямке. Была ещё газовая печь, для того, чтобы готовить еду, но бабушке было проще затопить кирпичную, чем включать газ. И домик был деревянный, веранда, комната и что-то вроде ещё одной комнаты на втором этаже. Но на втором этаже не было отопления, прямо как у меня в Поворотнице. Поэтому там ночевали только летом. А позже, лет пять назад, я начала задумываться о своём доме где-то за городом, но — не додумала, не успела. Конечно, дом на Байкале — это неплохо, но недёшево, и ещё нужно как-то добираться в город на работу. И вот кто-то, наверное — наш знакомый старичок-бурундучок, услышал мои невнятные желания и осчастливил меня большим домом на Байкале, из которого не нужно ездить на работу, — рассмеялась я.

— На Байкале? — не понял Анри.

— У нас озеро называется Байкал. Я думаю, оно такое же. И место похожее на Поворотницу тоже есть, я была там прошлым летом незадолго до… незадолго, в общем. Можно съездить посмотреть, если успеем. На один день в Листвянку. Или в Слюдянку, но в Листвянку быстрее, она ближе. Правда, сейчас там точно такой же лёд, как мы видели каждый день. И простоит до мая.

— Можно попробовать, — кивнул он. — А как именно съездить?

— Да на машине же. Раньше я очень любила трассу Иркутск-Листвянка. Называется — Байкальский тракт. Съездить — не проблема. Завтра или в пятницу.

— Завтра я собираюсь побеседовать либо с твоим супругом, либо с тем самым вашим недоброжелателем. А твой сын когда вернётся?

— В воскресенье утром.

— Может быть, тоже успеем. Рассказывай, где их всех искать.

— Проще всего в офисе, если они там будут. Попробуем с утра позвонить и узнать. Ты правда хочешь это сделать?

— Да, — улыбнулся он. — Ты ещё раз перескажешь ситуацию, и я подумаю, как можно убедить твоего супруга поступить правильно. Но почему он сам не видит, что его дела идут не так хорошо, как бы ему хотелось?

— Потому что считает, что Геннадий Альбертович Котов — его друг, — пожала я плечами. — Он сам его привёл, и полагает, что тот ему за это дело благодарен. А Котов не тот человек, который умеет быть благодарным. Ну и если уж откровенно, то он всё же лучший специалист, чем Лёшка. Просто потому, что больше знает и больше делал. А Лёшка знает и делал мало что. И мне на месте Котова тоже, наверное, было бы обидно, что на ту должность, где я бы хорошо работала и зарабатывала, посадили хозяйского сына, который в деле ни в зуб ногой.

Анри улыбнулся.

— И ты… хорошо работала и зарабатывала?

Я взглянула ему в глаза.

— Да. Я начинала учителем в школе, семь первых лет. Если бы не ушла, то так и преподавала бы детям историю. Но в школе много требовали и мало платили, всё время нужно было искать какие-то подработки, чтобы пролезть в самые необходимые расходы. Мне до сих пор иногда звонят… звонили, если был нужен репетитор. И после какой-то очередной моей истерики о том, что я так больше не могу, Женя предложил помогать ему в бизнесе. Я посмеялась — где я, а где бизнес. Но научилась.

Анри положил свою ладонь поверх моей.

— Я даже не сомневаюсь, что ты научилась. То, что я видел в Тихой Гавани зимой, не оставляет места сомнениям. Иногда я думаю, выжила бы настоящая маркиза, или нет. Она, конечно, тоже была кремень и стойкий боец, но у неё не было твоих навыков. Она умела при дворе, среди врагов и сплетников. А ты умела строить дома, варить еду, добывать пропитание и воодушевлять других людей. Я бы тоже доверил тебе ключевой пост в армии, как и твой супруг. Если бы у меня ещё была армия, — он, по обыкновению, усмехнулся в усы. — Я думаю, ты справилась