– Что случилось, командир? – не скрывая своего удивления, спросил сидевший за рулём чеченец.

– А вы разве не видите, что проверка села идёт? – вопросом на вопрос ответил Глеб – Милиционеры с солдатами работают, все улицы перекрыты, а вы разъезжаете, будто ничего не происходит.

– То, что проверка в селе идёт, мы знаем. Вторые сутки вас ожидаем, со вчерашнего утра. Только вот нигде перекрытых улиц мы не видели, да и не было никогда такого. Сколько проверок пережили, а ни разу никто на улице не останавливал – ходи, куда хочешь…

«Совсем заврался чеченец. – размышлял опер, слушая водителя – Ну ладно у наших групп бардак, но чтобы постоянно такие же зачистки проводились – быть такого не может!» И, не дожидаясь окончания монолога, он передвинул автомат поближе к бедру и спокойно, но твёрдо произнёс:

– Вы из машины выйдите оба. И с документами.

Чеченцы недоумённо переглянулись, но перечить не стали. Они покинули салон, подошли к милиционеру и протянули свои паспорта. Изучив документы, Глеб с их возвратом повременил.

– А на машину?

– На машину дома оставил. Я в другом конце села живу, а сейчас вот брата домой подвезти решил. Он в гостях у меня был, а живёт здесь рядом, через пару кварталов отсюда.

– Без документов на машину вас отпустить не могу. А вдруг она краденная?

Метрах в двадцати от остановленного автомобиля собралась любопытствующая группа оставшихся в прикрытии милиционеров и солдат. Видя, что разговор с чеченцами затянулся, от группы отделились два бойца – автоматчик и снайпер. Они приблизились к оперу и остановились по бокам от него.

– Ну что же, командир! – развёл руками родственник водителя – Я за правами схожу, а он пускай побудет. Я быстро.

Опер согласился и вскоре он вместе с бойцами вынужден был довольствоваться обществом водителя.

– Первый раз у меня права спрашивают, да и паспорт тоже! – нарушил молчание чеченец – Проверка, не проверка – в пределах села всегда ездил спокойно, никто машиной не интересовался.

– А часто проверяли раньше?

– Нет, не часто. За последний год всего то раза три. Да и что нас проверять, мы люди мирные! За всё это время у нашего села ни одного нападения на военных не было – не нужно нам этого. Ни боевики не нужны, ни федералы.

– А что же за гости к вам на днях в село вошли, если вы не принимаете никого? – не поверил майор.

– Какие гости? Первый раз слышу! – довольно правдоподобно удивился чеченец.

Немного помолчав, он продолжил:

– Если бы и вошли они в село, то в этой части навряд ли остановились. Здесь многие жители Кадырова поддерживают, и ни одного вахаббиста нет.

– По всему селу вахаббитов нет?

– Вот как раз в других частях живут, и в немалом количестве. Просто в наших кварталах у главы администрации родственников нет, вот он сюда ваших и посылает каждый раз.

– Никто нас не посылает! – возмутился опер – Наше руководство само решает, в какой части села необходимо зачистку произвести, а в какой нет.

Водитель усмехнулся, но спорить не стал.

– Так или иначе, а в селе вы никаких боевиков не найдёте. – безразличным тоном продолжил он разговор – Если и были они, то давно ушли. Дураками быть надо, чтобы после появления военных оставаться здесь и ждать, когда придут за тобой.

– Куда же им деваться, когда село оцеплено?

– Ну и что с того, что оцеплено? Въезд и выезд всё равно свободным остался. Утром, как окружили село военные, так даже те, кто главой администрации предупреждён не был, и те догадались, что дело к зачистке идёт.

Чеченец говорил странные вещи, но тем не менее даже того, что Велиев успел увидеть на сегодняшний день, хватило, чтобы поверить его рассказу хотя бы отчасти. Зачищающие село милиционеры пока не знали, что вот уже который месяц, в угоду политикам, армейское командование вынуждено было заранее ставить в известность глав администраций о планируемых операциях. Причём безукоризненно выполнялось условие: в известность ставить не позже, чем за сутки до начала каких-либо действий. По тем же условиям сам глава определял, какие именно улицы допускается проверять. С его соизволения, собственно и производилась сама зачистка указанной им части населённого пункта. Воинские подразделения к месту операции подтягивались накануне. Оцепив село, они преспокойно ждали прибытия милиционеров с тем, чтобы при необходимости оказать им силовую поддержку и выделить часть сил для их сопровождения. Что до снующего под носом автотранспорта, как и пешком выбирающихся из населённого пункта людей, то до них дела никому не было. Но обо всём этом непосредственным участникам нынешней зачистки стало известно гораздо позже, когда по её окончанию недоумённые милиционеры забросали вопросами своё руководство. Сейчас же большинство из них неумело, но старательно исполняли с их точки зрения необходимое для борьбы с терроризмом дело, надеясь увидеть плоды своего труда. Через полчаса пассажир «пятёрки» действительно принёс водительские права и Глеб, удостоверившись в их подлинности, возвратил паспорта своим владельцам. Автомобиль с чеченцами поехал дальше, а опер с подстраховывавшими его солдатами вернуться к своей группе. Когда Велиев вошёл в очередной зачищаемый дом, работа милиционеров уже подходила к завершению. Снова на месте были лишь женщины, дети и старики, ни в одной из комнат или хозяйственных пристройках оружия не обнаружили. Жители действиям милиционеров не препятствовали и, как это ни странно, охотно оказывали помощь при обращении к ним: сами несли лестницы для проверки чердака и поддерживали их, пока дотошный служака карабкался вверх, сами бросались передвигать мебель и скатывать устилающие пол дорожки при поиске скрытых подполов. Последние домовладения прошли быстро. Минут пять отдохнули, старший по радиосвязи доложил об окончании зачистки на своём маршруте, и получил разрешение на возвращение в исходный район. Все четыре группы прибыли почти одновременно. Разумеется, результат работы каждой из них был одинаков – нулевой. Прождав ещё с полчаса заканчивавших с обедом руководителей, наконец приступили к погрузке в транспорт.

Обратно ехали в том же порядке, с той же скоростью, и в отдел добрались уже поздним вечером. Несмотря на столь позднее возвращение, всех прибывших на кухне ждал горячий ужин, а в вагончике работала баня. Начальник тыла снова оказался на высоте. Отмывшись и утолив голод, опера принялись за обсуждение только что проведённой зачистки.

– Это не зачистка, а пародия на неё, пустая суета какая то! – возмущался Тверских – вот в прошлую командировку, в самый первый заезд – вот тогда мы действительно зачищали. И военные не стеснялись в дом войти. Ворвёмся с ними внутрь, всех рылами к стене поставим и пока не перевернём всё – осмотр не закончим. И не дай бог, чтобы какая то падла выпендрилась! Чтобы брожения какие на улицах были – да что ты! Пока зачистка проходит, ичкеры даже в окно выглянуть боялись. Только увидишь рожу какую-нибудь – сразу в ту сторону одиночным. Не в окно, конечно, а в стену рядом. Действовало безотказно! И ещё скажу: если мы принимались проверять, то всё село на уши ставили, а не как сегодня – пара кварталов зачищается, а все ичкеры в остальных окончания дожидаются и над нами же потешаются! Нет, тогда всё иначе было: чеченцам задницы не вылизывали, зато и оружие было изъятое, и задержанные!

– Рассказывал мне кум о той партии, – вступил в разговор обычно молчавший Бурлаков Иван, опер с добродушным лицом и синими, словно озёра, глазами – он ведь тоже тогда был здесь. Жёстко вы тогда с чеченцами обходились.

– А так и надо с ними. Они по-другому на шею