атрибуты внешнего благополучия, дабы хоть на время ничем не отличаться от остальных своих сверстников. Вторая причина – в необходимости отрабатывать уже полученные и продолжающие поступать средства бандитам, объединённым в более или менее устойчивые банды так называемых боевиков. И наконец, третья, с точки зрения Корана, хоть как-то объяснимая месть за убитого родственника. При этом прилагают все усилия, чтобы отыскать непосредственно исполнителя. Но если поиски эти не увенчиваются успехом, то убивают военного, милиционера или представителя иной силовой структуры – в данном случае большой разницы не усматривается. После совершения акта мести, отомстивший сбривает отпускаемую со дня гибели родственника бороду, и на этом успокаивается. Мстителями, как правило, выступают ближайшие родственники, но при отсутствии среди таковых взрослых мужчин, в дело включаются и дальние. Если же брат, отец или сын по какой-то причине соблюсти сию традицию не торопится, то другие, более дальние по крови члены тейпа на себя эту обязанность брать тоже не спешат.

Вопреки расхожему мнению, нельзя признать чеченцев народом, который чуть ли не из чрева матери появляется с автоматом в руках. Склонность к оружию в них присутствует не более, чем и у всех мужчин других национальностей, населяющих нашу планету. В каком-то особом знании его и умении им пользоваться обвинять их тоже не приходится. Подтверждением тому – частое использование попадающих к ним в руки автоматов, когда с корнем вырывается приклад и оружие принимает вид, подобный тому, из которого так картинно палят киногерои западных, а теперь и отечественных фильмов. При этом по замыслу картин, крутые парни каким-то чудом поражают еле двигающихся и окосевших на оба глаза даунов, преимущественно русских, ведя огонь длинными очередями из удерживаемых в вытянутых руках «калашей». Между тем каждый, кому хоть когда-нибудь приходилось стрелять из автомата, подтвердит невозможность сколько – нибудь прицельной стрельбы по расположенной на расстоянии цели, без прижатого к плечу приклада. В противном случае, успешно можно вести лишь огонь в упор или в противника, атакующего в непосредственной близости, когда времени на возню с раскладыванием приклада практически не остаётся.

Разглядывая встречных, Глеб не мог не отметить внешнего сходства многих чеченцев с русскими. Как среди мужчин, так и женщин немало светло-русых и белых лицом, хотя смуглых и черноволосых также хватает. И всё же в каждом чеченце, равно как и во всяком кавказце, есть что-то неуловимое, что разительно отличает его от жителя среднерусских равнин, и прежде всего выразительность во взгляде. Есть в глазах представителей Северного Кавказа какая-то особенная мудрость и воля! И, как бы ни чернили их дошедшие до крайности нацисты – много чего есть в этих народах из того, что следовало бы перенять их соседям!

Опера с наслажденем проводили время, прогуливаясь среди живущих своими заботами селян, пока не обнаружили, что пришло время возвращаться. Возвращаться в комендатуру уже не было смысла, и они направили свои стопы сразу в отдел. Там, повесив автоматы у изголовий, они улеглись на кровати в ожидании времени обеда. Оставалась ещё половина дня, которую требовалось чем-то занять.

Глава 5

В следующий раз вырваться из изрядно наскучившего отдела Велиеву удалось лишь через неделю. Накануне Лазебный снова объявил о наступлении его очереди заступать в группу. Данному событию опера обычно радовались. Необходимость постоянно находится в распоряжении оперативного дежурного освобождала от ежедневной писанины и к тому же предоставляла возможность отвлечься от повседневной рутины в случае выезда на место какого-нибудь происшествия. Велиев не был исключением. По окончании развода он повалялся на кровати, полистал взятую из библиотеки книгу и теперь лежал, устремив взгляд на наклеенный на стенку снимок блондинки. Сон не приходил, а тонкая, в сорок листов книжица была прочитана «на одном дыхании». Два ещё советских историка, среди которых один был чеченцем, в соавторстве излагали историю Чечни, ссылаясь при этом, по большей части, на легенды самого вышеозначенного народа. Из прочитанного выходило, что о чеченцах никто не слышал вплоть до начала семнадцатого века. И первые упоминания о них исходили от тогдашних их соседей как о народе, обитающем где-то в труднодоступном высокогорье. Называли эти люди себя так же, как называют друг друга и поныне их потомки – нохча, что в переводе буквально означает сыродел или сыроед. Какого либо явно выраженного лидера у этого народа никогда не было и не по причине отсутствия таковых качеств среди его представителей. Судя по всему, чеченцы никогда не торопились признавать за собой единоначальную власть какого либо уроженца из другого тейпа. Впрочем, как не торопятся признать её до сих пор. Словом, занимались себе по плану нохчи где-то в горах и никому о себе знать не давали, пока рост их численности не подвинул их к заселению лежавшей перед горами обширной равнины, ныне составляющую большую часть Чеченской республики. По тем же чеченским преданиям, непосредственно предгорья и южную часть равнин издревле заселяли русские. И если верить исследованиям авторов книги, котировались они в этих местах довольно высоко. Прежде всего обращала на себя внимание выдержка из одной легенды: «Были времена, когда русская мать одна ходила по горам за орехами и хворостом…» Далее рассказывалось, что ситуация периодически изменялась и при ослаблении проживавших на равнине людей начинались набеги с гор. Затем наступало время, когда потомки славян вновь входили в силу и добивались былого уважения к себе. Так или иначе, но всё это продолжалось до тех пор, пока хан калмыков, чьи орды кочевали в северной части равнины, не задумал в угоду тогдашней политической обстановке свои кочевья вывести. То ли все силы ему приходилось напрягать на других окраинах своих владений и удерживать эту землю не оставалось возможности, то ли по каким другим причинам, но эти края калмыки собирались оставить и так. Проведавшие о царивших среди калмыцкой знати настроениях, нохчи живёхонько добрались до хана и в самых ярких красках расписали дряхлеющему старику прелести одной из своих красавиц. Дедушка захотел вспомнить молодость, и в тот же день окончательное решение было принято. В обмен на обещанную хану чеченскую красавицу степняки оставляли и без того уже обременительную для них часть равнины в пользование предприимчивых горцев, но на какое время – история умалчивает. Получив чеченку, хан выполнил своё обещание и увёл кочевья. Дело оставалось за русскими. По всей видимости, они не горели желанием оставлять насиженные места, но и достаточной силы для оказания достойного отпора не имели. Легенды гласят, что после исхода своих северных соседей, русские равнину всё же покинули. Старейшины нохчей долго выжидали, прежде чем выслать лазутчиков вниз. Когда же те возвратились с известием о том, что из русских остался лишь один, не пожелавший покидать землю отцов, то старики призадумались. Наконец, нашлась всё же четвёрка самых храбрых удальцов. После недолгих сборов ватага новоявленных героев спустилась вниз и вышла к единственному в округе не заброшенному дому. Здесь, у раскинувшего свои ветви дуба, горцы устроили засаду. Они привязали к нему нацеленное на входную дверь ружьё и ждали под палящим солнцем половину дня. Наконец, старания их увенчались успехом: ближе к вечерним сумеркам в поле их зрения появился гонящий отару овец Тарас. И вот когда он, оставив в загоне животных, уже перешагнул порог своего дома, один из удальцов всё же отважился выстрелить в спину. Будучи смертельно раненным, Тарас нашёл в себе силы дойти до скамейки и, прислонившись к стене дома, с ружьём на коленях сесть в ожидании своего врага. Но чеченцы объявляться в открытую не спешили. Если верить их же легенде, они ещё долго выжидали за деревом, изредка поглядывая в сторону застывшего на своём месте русского. Наконец, когда подошли к концу съестные припасы, они нашли в себе смелость выйти из укрытия и приблизиться вплотную к уже давно мёртвому мужчине. Далее из прочитанного выходило, что сии храбрецы ещё пару дней пошастали по безлюдной равнине и, не обнаружив больше прежних её хозяев, с радостной вестью возвратились в своё высокогорье. Таким образом, нохчи спустились вниз и обжили,