воды на охлаждение ректора, в этот же бассейн сбрасывался и отработнный пар после прохождения паровой турбины, где конденсировался и вновь превращался в воду). В результате соприконовения ядерного расплава с водою произошел бы новый взрыв, сделавший территории подвергшиеся радиоактивному загрязнению непригодными для проживания на сотни лет.

Предотвратить подобный сценарий вызвались трое добровольцев из инженерно-технического персонала станции. Только работники станции, зная расположение трубопроводов и вентилей кранов, могли в подземных коридорах найти эти краны и открыть задвижки для спуска воды из бассейна-барботера.

По колено в воде, оставшейся в коридорах после заливки аварийного реактора при тушении пожара, и в кромешной темоноте эти люди нашли вентили кранов и открыли задвижки для спуска воды из бассейна-барботера — опасность повторного взрыва миновала.

Но оставалась еще одна не менее серьзная опасность — в случае разрушения или прожигания ядерным топливом, температура которого достигала 2000 градусов, бетонного основания реактора, раскаленное ядерное топливо могло просочиться вглубь до водоносных слоев и загрянить русла рек и в первую очередь реки Днепр. И тогда нашими учеными было принято «гениальное» решение — установить под раскаленным реактором мощные холодильные установки работающие на сжиженном азоте. В короткий срок героическим трудом шахтеров и тульских метростроевцев под аварийный реактор была прорыта шахта длиною в 150 метров и вырыт котлован диаметром в 30 метров и высотою в два метра. И только в последний момент до прожектеров дошло, что установка холодильников под реактором ничего не изменит. Вырытый котлован попросту залили бетоном.

В первые дни, после эвакуации населения солдаты срочной службы начали было поливать многоэтажки Припяти водой из брандспойтов, но быстро поняли — это как мертвому припарка. Город был обречен.

Потом началось мародерство. Покидая в спешке квартиры на три дня никто не забирал с собою ценные вещи: радиоаппаратуру, предметы искусства, столовое серебро и фарфоровую посуду. Многие оставляли в своих квартирах наличные деньги и ювелирные украшения.

Квартиры грабили те, кто был призван охранять их от мародеров. Несколько милиционеров с награбленным были задержаны сотрудниками КГБ, а в казармах солдат-срочников появились цветные телевизоры.

Вообще же солдатам срочной службы в 1986 году досталось больше всех. Командование затыкало ими все «дырки». Молодые ребята выполняли самые грязные работы, как по очистке территории станции, так и подсобные работы на сооружении «саркофага». При этом, на Чернобыльскую АЭС направлялись исключительно одни «добровольцы». Делалось это не самым корректным образом. Командир предлагал выйти из строя тем, кто не желал работать на Чернобыльской АЭС. Понятно, что из строя никто не выходил — трусов нет. Тогда команда: «По машинам!», и вперед: «За Родину! За Партию!».

Если бы командиром вопрос ставился иначе: «Выйти из строя тем, кто желает работать на Чернобыльской АЭС», думаю желающих было бы гораздо меньше.

В декабре 1986 года сооружение «саркофага» было закончено, но фактически «саркофаг» не обеспечил в полной мере защиту окружающей среды от радиоактивного загрязнения. В нем имеются специальные вентиляционные каналы и клапан для стравливания в атмосферу повышенного давления газов, по существу радионуклидов с полным набором радиоактивных веществ: изотопов урана, плутония, йода, цезия и стронция.

С января этого года начались регулярные выезды приписного состава нашей части на работы по дезактивации объектов Чернобыльской АЭС и прилегающей к ней территории.

9

Далее капитан информирует меня о том, какие суммы государство ежедневно тратит на ликвидацию аварии (точно уже не помню, но что-то сопоставимое с годовым бюджетом небольшого европейского государства) и предупреждает.

— Не покупай в военторге тушенку, она со склада из 30-ти километровой зоны, скорее всего из Припяти. Подлежала захоронению на могильнике, но сам понимаешь, зарывать в землю дефицитный продукт было жалко и тогда кто-то «умный» придумал делать «дезактивацию» банок с тушенкой. Банки попросту обмыли в воде с разведенным в ней стиральным порошком, поэтому ни на одной банке и нет бумажной этикетки, а на некоторых банках даже видны характерные следы белого налета от плохо смытого стирального порошка.

* * *

В 1987 году многие продукты, если не сказать все, были дефицитным товаром. Поэтому тушенка, продаваемая в военторге за полцены, раскупалась на ура. Даже тех небольших суточных, что выдавались нам раз в две недели, хватало на то чтобы купить несколько десятков банок. Не многие удержались от того, чтобы не отправить домой хотя бы пару посылок с этим радиоактивным гостинцем с Чернобыльской АЭС.

* * *

Интересуюсь у капитана.

— Правда ли говорят, что ученые производили эксперимент на крысах: Одну группу крыс поили вином, а другую группу крыс поили простой водой и после этого подвергали радиационному облучению. Из группы крыс, которых поили вином, выжили все крысы, а из группы крыс, которых поили водой, выжило лишь 20 процентов крыс?

— Насчет крыс я не знаю, но на политзанятиях нам рассказывали, что алкоголь действительно снижает степень воздействия радиации на организм, но это лишь в том случае, если алкоголь употреблять перед облучением, а не после. В 1986 при возведении «саркофага» употребление алкоголя не возбранялось, было лишь одно условие, чтобы каждый знал меру и был в состоянии выполнять свою работу. Пили все, и рабочие, и сами врачи. Хотя, скорее всего, пили и не водку, а самогонку. Водка в магазинах, как и у нас сегодня, не продавалась, а тем не менее на вечерней поверке некоторые товарищи еле на ногах держатся. За алкоголь в прошлом году из 30-ти километровой зоны вывозилось все, что только можно было «спасти»; и строительные материалы, и бытовая техника, и продукты питания. Милиционеры, охранявшие въезд и выезд из 30-ти километровой зоны, тоже не отказывались от приема внутрь народного напитка, как профилактического средства снижающего степень воздействия радиации на организм.

* * *

Въезжаем в населенный пункт Диброво — граница конца и одновременно начала 30-ти километровой зоны.

Деревня будто вымерла, на улицах не видно даже собак.

— Всех собак и кошек еще в прошлом году перестреляли специальные санитарные команды. Из-за накапливавшейся в шерсти животных радиации они становились опасными для людей — информирует меня капитан.

Перед въездом в зону, обтянутую колючей проволокой, будочка ККП и шлагбаум.

Колонна машин останавливается. Из головной машины выходит старший