Местные бандиты были хорошими специалистами по устройству засад, но от взора тактического беспилотника, нарезающего круги в вышине, нельзя было укрыться. Кроме того, мало было просто настигнуть нагруженную добычей банду (в таком случае они просто бросили бы груз и растворились в мешанине каменистых осыпей и ущелий), требовалось полностью, под корень, вырубить это бандформирование, дабы обезопасить торговый путь, который в скором времени понадобится нам самим.

Во исполнение договора с Германией о разделе Старого Света на сферы влияния, пополненная и перевооруженная Кавказская армия под командованием великого князя Михаила Николаевича должна была выступить из Эрзерума на запад в Сирию и Палестину, приводя эти местности под власть русского императора и освобождая сохранившееся со времен Византии православное население от угрозы полного истребления.

Кстати, кубанские казаки, которыми командовал есаул Долгов, уже привыкли к нашим рукотворным птицам и признавали их нужность и полезность в разведке. Солдат любого века с пониманием относится к командованию, когда оно не бросает его очертя голову под пули, а, в меру возможностей, бережет жизни своих подчиненных. Но, видели бы вы выражение лица этого самого Жака, провожающего взглядом тающий в небесной синеве маленький аппаратик.

— Югороссо? — спросил он, не отрывая изумленных глаз от тающего в небесах маленького самолетика.

— Югороссо, югороссо, — подтвердил я, вспомнив о тех слухах, далеких от правдоподобия, которые ходили о нас среди обитателей «просвещенной Европы». Особо сильно почему-то наше появление подействовало на французов, хотя к ним наше отношение было более или менее нейтральным. Ну не было у нас особого желания мстить за руины Севастополя и Парижский трактат, успевшие стать для нас очень далекой историей. Англичане или там австрийцы с янки — это совсем другое дело.

Кошка, хоть раз съевшая чужое мясо, обладает к таким вещам особым нюхом. Судя по возрасту этого Жака, его папенька в молодые годы, действуя в составе пехотной дивизии зуавов или кавалерийской дивизии спаги, вполне мог отметиться на Альме, под Балаклавой, у Инкермана или же при штурме самого Севастополя.

Несколько заданных как бы невзначай об этом вопросов подтвердили мои первоначальные догадки как насчет пола моего собеседника, так и в отношении прошлого ее папочки. Да-да, всего лишь после краткой беседы я был готов поставить золотой империал против медного гроша за то, что напротив меня сидит никакой не Жак, а скорее всего Жаклин, то есть девица, давно и успешно изображающая юношу.

Для местных бесхитростных времен, когда люди привыкли доверять тому, что видят, женщина, одетая в мужское платье — трудная для восприятия экзотика. Но мне, выходцу из другого мира, все это стало ясно с первых же минут общения. Общее телосложение, пластика тела, мимика — все это говорило мне о том, что передо мной отнюдь не парень, а девушка, пусть и выросшая в окружении мужчин. Было видно, что пара револьверов и чуть изогнутый охотничий нож были ей куда привычнее обычного женского рукоделия, а разговоры о достоинствах верховых лошадей и ценах на товары представляли значительно больший интерес, чем женские сплетни.

Правда, надо сказать, что первым ее инкогнито разоблачил все же не я, а есаул Долгов, хотя ему, как отцу двух дочерей, наверняка бросились в глаза какие-то иные, оставшиеся для меня непонятыми моменты в поведении этой девицы. Вроде бы он даже рассказывал, что его старшая, Шурочка — такая отчаянная девица-кавалерист, осьмнадцати лет от роду, и он постоянно боится того, что, переодевшись в мужское платье, она обязательно сбежит воевать с турками. Есть женщины в русских селениях и, как теперь очевидно, не только в русских…

Беспилотник обнаружил банду примерно там, где мы и ожидали ее найти — недалеко у разграбленного каравана, примерно в сорока минутах езды легкой рысью или быстрым шагом. Убив всех сопровождавших караван людей, что было видно по большому количеству раздетых до исподнего тел, брошенных на обочине дороги, разбойники встали на дневной привал, не обращая внимания на кружащую в вышине темную точку беспилотника, тем более что она там была не одна — обыкновенных стервятников тоже хватало.

Караван, который они захватили, перевозил дорогой, но весьма тяжелый и объемный груз, который не было никакого смысла везти обратно в Персию. В связи с войной цены на предметы экспорта — ковры, шелк, благовония и разные безделушки — довольно сильно упали в цене, и выручить хорошие деньги за добычу можно было лишь в том случае, если бы налетчикам удалось обойти наши посты и направиться по Ефрату в Ирак, и далее, в Сирию.

Кроме того, сами разбойники вряд ли стали бы заниматься торговлей. Значит, должен быть еще кто-то, кто примет товар, заплатив им за него полновесным золотом. И я как-то ни минуты не сомневался, что у этого «кого-то» обнаружится наглая рыжая морда британского происхождения. Судя по тем изображениям, которые передал нам беспилотник, в данный момент как раз и происходил процесс приема-передачи груза от разбойников таинственному незнакомцу и его подельникам. Как говорится, если публика в сборе, то можно начинать шоу.

Не доезжая примерно километр до нужного места, я остановил отряд и пустил вперед своих людей, поставив перед ними задачу — снять часовых и обеспечить внезапность нашего нападения. Тем временем казаки, негромко переговариваясь, обматывали копыта лошадей тряпками, чтобы раньше времени не спугнуть противника топотом копыт. Примерно через полчаса мои орлы сообщили, что путь чист, а разбойничьи часовые отправились в «страну вечной охоты». «Винторез» — он и в XIX веке «винторез», а мои ребята не растеряли своих профессиональных навыков.

Все это время Жак, или, если будет так угодно, Жаклин, сильно нервничал, то и дело поглаживая тонкими худыми пальцами то свои револьверы, то отделанную бирюзой рукоятку заткнутого за широкий пояс великолепного охотничьего ножа. Сразу было видно, что ножом ему (ей) пользоваться еще не доводилось. Я бы на его месте предпочел наборную плетенку из кожи или бересты — не так красиво, но зато прекрасно сидит в руке и, будучи измазанной кровью, не скользит.

— Месье полковник, — все же не утерпев, сказал он мне, — не лучше было бы напасть на бандитов сразу, а не выжидать неведомо чего. Я не думал, что югороссы настолько нерешительны и не могут разгромить обыкновенную банду.

— Тише едешь, дальше будешь, месье Жак, — философски произнес я, а потом подумал и с ехидной улыбкой добавил: — Или лучше вас называть — мадемуазель Жаклин?

В ее глазах мелькнул испуг. Однако, быстро придя в себя, она вздернула подбородок и, стараясь твердо смотреть мне в глаза, сквозь сжатые губы произнесла:

— О чем вы, месье полковник? Я вас совершенно не понимаю…

Я усмехнулся, любуясь ее разрумянившимся от волнения личиком.

— Мадемуазель, думаю, что вам нет смысла скрывать свою принадлежность к прекрасному полу, — я старался быть любезным, насколько это было возможно. — Я кое-что повидал в этой жизни, и ваше инкогнито не продлилось и четверти часа.

Она не выдержала моего испытующего взгляда и опустила глаза. Как она была прелестна сейчас — маленький, взъерошенный сорванец, тайну которого так внезапно раскрыли… Я смотрел на ее худенькие плечи, и мое сердце наполнялось давно забытыми чувствами — нежностью, состраданием и желанием прижать к себе и утешить этого ребенка, эту девочку, которая старалась выглядеть юношей. Похоже, что жизнь ее сегодня необратимо изменилась.