– Это моё место! – вопит Сюзанна.

Корали отдёргивает руки и подскакивает, словно села на раскалённые угли.

– Надеюсь, ничего не подхватила! – хмыкает она, вызвав ещё несколько смешков. Мэйси кривится так, будто съела лимон, но не отрывает взгляда от Корали, которая перебирается на соседний стул, по диагонали через проход от меня.

– Устраивайтесь потише, мисс Джессап, – ворчит мистер Чарльз.

Корали молча показывает ему два больших пальца и оборачивается, чтобы перекинуть через синюю пластиковую спинку стула рюкзак. Потом замечает меня и с минуту разглядывает.

– А ты, значит, новенький.

– Как и ты, – отвечаю.

Она качает головой.

– Как многого ты ещё не знаешь, новенький.

На английском Сюзанна пишет мне записку: «Го сёдня хавать?☺»

Кейси тоже писала мне записки.

Только скатывала их в шарики, как футбольные мячи, а не складывала квадратиком, как Сюзанна. И бросала, когда учитель отворачивался написать что-нибудь на доске. «Pizza después de la escuela?»[8], если мы сидели на испанском, или «См0Зшь сег0дня мат4?» на математике.

Буквы у Сюзанны огромные, скачущие. А у Кейси почерк был ровный, бисерный – сразу и не скажешь, мальчик пишет или девочка. Он до сих пор иногда встаёт у меня перед глазами, словно эти аккуратные буквы процарапаны прямо в мозгу.

Я сминаю записку, пока её не заметила мисс Сильва. Сюзанна поглядывает выжидающе, остальные дописывают словарный диктант. Я едва заметно киваю и неловко ухмыляюсь.

Мисс Сильва раздаёт нам по экземпляру романа о путешествиях во времени, который я уже читал в старой школе. Но я молчу. Во-первых, не хочу, чтобы она дала мне другую книгу. Во-вторых, роман мне очень понравился. И в-третьих, в последнее время я вообще не особенно разговорчив.

Корали, сидящая в другом конце класса на подоконнике, поднимает руку. Похоже, никто не вспомнил, что ей тоже нужна парта.

– Да, Корали? – спрашивает мисс Сильва.

– Мисс Сильва, но это ведь книга о путешествиях во времени?

– Верно, – кивает мисс Сильва. На ней сегодня оранжевое платье, волосы собраны в небрежный пучок.

– Но при этом пишут, что это историческая проза, – говорит Корали, демонстрируя задник обложки. Я переворачиваю оборотной стороной свой экземпляр с оторванным углом – и, разумеется, надпись в правом нижнем углу гласит: «Историческая проза».

Сосед Дэниэла, которого, как мне помнится, зовут Джон или Джонни, закатывает глаза.

– Вот придурочная, – бормочет он.

– Так в чём твой вопрос, Корали? – терпеливо переспрашивает мисс Сильва.

– Ну, раз речь идёт о путешествиях во времени, не следует ли её классифицировать как научную фантастику, а не как историческую прозу? Разве исторической прозе не положено быть реалистичной? Получается, издатель считает, что путешествия во времени реальны?

Мисс Сильва прикусывает ноготь, потом, спохватившись, начинает постукивать им по нижней губе. Кажется, она очень серьёзно отнеслась к словам Корали, поскольку отвечает не сразу.

– Вопрос, конечно, интересный, – наконец объявляет она. – Но, может, мы ответим на него, когда прочтём роман? Тогда всем классом и решим. Когда закончим, ты ещё сможешь вспомнить, о чём спрашивала?

– Это что, вызов? – ухмыляется Корали.

– Кто знает, кто знает, – улыбается в ответ мисс Сильва. – Может, к тому моменту мы все уже поверим в реальность путешествий во времени.

Но я знаю, чем заканчивается книга. И это нисколько не заставляет меня в них верить.

Хотя мне очень хотелось бы.

Что бы я исправил, если бы мог путешествовать во времени

1. Я мог бы убедить Кейси, что нам не нужно идти на ту дурацкую вечеринку.

2. А если бы это не сработало, я мог бы пробить гвоздём колеса в машине её отца, чтобы он не мог нас туда отвезти.

3. Или мог бы сказать ей, что хочу остаться на вечеринке с остальными ребятами.

4. Или упасть с лестницы и нарочно сломать ногу, чтобы ей пришлось везти меня в больницу.

5. Или просто не брать её на слабо.

6. Я бы столько всего исправил, будь у меня такой шанс.

В своё время в Бостоне доктор Горман дала мне разграфлённый блокнот и велела начать составлять списки. «Это может помочь тебе разобраться в своём мире и в себе самом, – сказала она. – Итана, которым ты был раньше, может, больше и нет, но у тебя есть шанс познакомиться с новым Итаном».

Сомневаюсь, что доктор Горман оценила бы мой список путешественника во времени. Сказала бы, что я «зацикливаюсь». Именно это слово она использовала, когда я рассказал, что пялюсь на окно Кейси.

Впрочем, она была права. Списки и правда помогают. Иногда я записываю их в блокноте, иногда составляю только в уме.

Вот и сейчас, в очереди в столовую, в голове у меня список продуктов, которые я любил в Бостоне и которых мне здесь не хватает: 1) овсяное печенье без изюма, испечённое миссис Рид, – Кейси ненавидела изюм; 2) сосиски с жареной картошкой.

Эти размышления помогают мне отвлечься от истекающего жиром куска пиццы, выглядящего так, будто в нём можно обнаружить волос или ещё что похуже.

Поэтому, лишь добравшись до кассы, я замечаю, что денег на обед, мятых однодолларовых бумажек, в углу моего подноса больше нет. Оглядываюсь по сторонам, ещё на шаг приближаясь к кассе. На металлической стойке нет. На полу нет. Под тарелкой с жирной волосатой пиццей тоже нет.

И вдруг слышу чей-то смех. Оборачиваюсь – а там стоит дружок Сюзанны, Дэниэл, со своим соседом, коренастым таким парнем: кажется, это его подпевала. Оба зловеще хохочут.

Из-за их спин выглядывает, закусив губу, Сюзанна.

Всего два человека отделяют меня от кассы.

– Гм… Ты не видел моих денег? – спрашиваю я Дэниэла.

Тот прекращает ржать и с невинным лицом оборачивается к приятелю.

– Я не видел, Джонно. А ты?

Джонно искоса поглядывает на меня и качает головой, демонстрируя щербатую ухмылку.

– Слушайте… – начинаю я.

Но не успеваю я сделать вялую попытку убедить Дэниэла вернуть мои деньги, как Корали подходит к нему сзади, хлопая по плечу.

Дэниэл оборачивается и глядит на неё, как на жужжащего над ухом комара.

– Чего тебе, пигалица?