Ее грудной смех вызвал у Джулиана желание рассмеяться вместе с ней. Он уже так давно не смеялся. Смех умер в нем вместе со смертью Каролины, но за прошедшие десять минут эта обворожительная девушка сумела привести его в такое хорошее расположение духа, какого он не испытывал уже четыре года. «Вполне вероятно, она не кокетка, — подумал Джулиан, — скорее, это просто природный оптимизм». Озорные огоньки и радость жизни, горевшие у нее в глазах, были заразительны. Она очаровала его. Он уже и не помнил, когда так увлекался женщиной. Это, разумеется, не означало, что он поверил ее россказням. Но пока он еще не разобрался, где в них правда, а где вымысел. Она, возможно, действительно бедная родственница, а если и вправду компаньонка, ей, конечно, нелегко ужиться с крикливой старухой, чей голос он слышал в коридоре.

— Почему бы вам без обиняков не рассказать мне обо всем, что случилось? — произнес он.

Блейз прекрасно понимала, что должна прекратить этот разговор и отправиться в путь. Но беда в том, что новый знакомый ей откровенно нравился. Роль, которую она взяла на себя, предоставляла ей желанную свободу. В качестве прислуги она могла позволить себе забыть о строгих правилах приличия, которых придерживались молодые светские барышни, и не опасаться осуждения.

— Что ж, сознаюсь, я действительно немного преувеличила, — сокрушенно призналась Блейз. — Она в жизни не подняла на меня руки, зато требовала от меня совершенства, на которое я не способна. — Девушка не погрешила против истины. Тетя Агнес требовала от нее такого строгого поведения, какого трудно было бы ожидать даже от святого. — Я не могла больше выносить ее брань.

Он обдумал слова Блейз, но вместо ответа погладил ей руку тыльной стороной ладони.

Женским чутьем она поняла, что это одна из тех ласк, которыми мужчина соблазняет женщину.

— Я… очень благодарна вам за помощь, милорд, но теперь мне действительно пора.

Она хотела встать, но он взял ее за руку и удержал.

— Пора? В самом деле?

Его волнующие синие глаза смотрели на нее не отрываясь, она на мгновение забыла, что хочет уйти.

— Да… да.

— Куда вы направляетесь? Мне не хочется отпускать вас одну.

— У меня есть друзья, которые помогут. — Она увидела, что он нахмурился. — В самом деле, вам не стоит беспокоиться за меня.

— Но я хочу этого.

От его вкрадчиво-проникновенного полушепота у нее перехватило дыхание. Как это у него получается, что она чувствует, будто других женщин не существует на свете? И будто все его мысли только о ней? Это из-за его восхищенного взгляда или из-за нежного прикосновения?

Он продолжал держать ее за руку, нежно и крепко, словно не собирался отпускать. И все же у Блейз не было ощущения, что ей грозит опасность, что он будет принуждать ее. В нем чувствовалось какое-то внутреннее благородство. Однако было ясно, что отступать он не собирается.

— Думаю, вам следует обдумать мое предложение еще раз, — тихо проговорил он. — Я очень щедр к своим любовницам.

— Возможно, — учащенно дыша, ответила Блейз, — но все же вынуждена отказаться.

Золотистые брови Джулиана взметнулись вверх, он пытался придумать, как убедить ее изменить решение. Ему явно не хватало опыта общения с женщинами, которые не спешат к нему в сети. Он даже не помнил, чтобы в жизни ему приходилось ухаживать за этими жеманными и капризными созданиями. Обычно они сами падали в его объятия.

— Если вы служили у той крикливой дамы, значит, сейчас вы остались без покровителя.

— Не совсем так…

— А как тогда?

— За меня есть, кому заступиться. — Он вежливо ждал, пока она обдумывала, что еще сказать. — Вы должны знать. Я — цыганка. И сейчас возвращаюсь в табор.

— Неужели? — он недоверчиво улыбнулся. — У цыганки не может быть такой мягкой белой кожи, как у вас, отметил он, — и такого нежного запаха. И я ни разу не видел цыганки с такими фиалковыми глазами.

— Еще в детстве цыгане взяли меня к себе в табор. Поэтому леди Агнес и относится ко мне с презрением.

Джулиан непроизвольно улыбнулся и удивился тому, что улыбаться оказалось так приятно.

— Драконы, цыгане… Почему у меня такое чувство, будто вы сочиняете очередную небылицу?

— Да нет же! Я, правда цыганка. Я помолвлена со старшим сыном вожака табора. Как только я вернусь, состоится свадьба. Я и к леди Агнес пошла компаньонкой, чтобы заработать на приданое.

Большим пальцем Джулиан медленно и рассеянно поглаживал запястье Блейз. Он понятия не имел, что из ее рассказа правда, а что — вымысел. В одном был уверен совершенно — он не хочет терять ее.

Джулиан медленно улыбнулся. Очарование этой улыбки было столь велико, что до свадьбы с Каролиной его кровать никогда не пустовала.

— Отлично, — согласился он, намереваясь разоблачить ее. — Вы — цыганка, собираетесь замуж за сына вожака. Но мне бы хотелось лично убедиться, что вы благополучно доберетесь до места. Где мы разыщем этот табор?

— Мы? — настороженно спросила Блейз.

— Да, мы. Я решил сопровождать вас.

— Но это невозможно! — Она выдернула руку, вскочила и уставилась на него.

— Возможно, милая, вполне возможно. Более того, я настаиваю. Это самое малое, что я могу сделать как джентльмен, чтобы вернуть вас в лоно семьи.

Блейз уже было, собралась возразить, однако в это время лорд Линден дотянулся до трости и попытался встать, но с гримасой боли упал на кушетку, с трудом удержавшись от громкого проклятия.

Блейз с ужасом увидела, как у него побелело лицо, и он осторожно начал растирать правое бедро. Была в этом жесте такая привычная усталость, что у нее защемило сердце. Забыв, что она собиралась сбежать, Блейз с тревогой уставилась на него:

— Вам очень больно? Позвать кого-нибудь из прислуги?

— Нет… это пройдет. Я достаточно належался в Витории, рана затянулась, а за время неподвижного лежания мышцы бедра сжались, словно высохшая шкура. — Он смотрел на нее серьезными синими глазами. — Будьте добры, подайте мне пальто и шляпу. Вон там, у двери.

На мгновение Блейз замялась, обдумывая, стоит ли подчиняться ему. Сейчас она может сбежать от него: хромая, ему за ней не угнаться. Но Блейз знала, что если она воспользуется преимуществом, то потом ее замучает чувство вины.

Поэтому она сделала то, что он просил, — подошла к вешалке у двери и вернулась к нему с двубортным до колен рединготом и бобровой шляпой с высокой тульей и волнистыми полями. За это время лорд Линден успел встать. Надевая редингот, он улыбнулся ей такой болезненной улыбкой, что она поняла, каких адских усилий ему это стоило.

— Буду бесконечно вам благодарен, если вы окажете мне поддержку.

В этой просьбе отказать было нелегко. Блейз неохотно подошла ближе и подставила правое плечо, чтобы он