ложных идей и просветление:…Сорвал цветок я Розы КраснойСияющий в листве прекрасной.День за окошком наступил,Меня от сна он пробудил…

«Роман о Розе» и его след в литературе

«Роман о Розе» был средневековым бестселлером, несмотря на то что книги стоили в ту эпоху баснословно дорого. Около ста копий периода создания произведения было обнаружено в частных библиотеках только во Франции и еще известно около трехсот копий XIII в. Подавляющее их большинство представляет собой уникальные произведения искусства – рукописи на пергаменте, тщательно каллиграфированные и иллюстрированные миниатюрами. В тот период ими могли владеть только очень состоятельные люди.

+++

Одним из самых первых переложений «Романа о Розе» является перевод на английский язык части романа «The Romaunt of Rose», выполненный Джеффри Чосером (1340–1400).

Жан Молине, великий риторик, поэт и историограф Бургундского дома, в 1500 г. представил «морализованную» версию в прозе («Бе Roman de la Rose moralise et translate de rime en prose»), которая была напечатана в Лионе в 1503 г. Произведение высоко ценилось в XV и XVI вв. придворными поэтами, в том числе Октавианом де Сен-Желе и Жаном Маро, опубликовавшими новое значительно переработанное издание. Пьер де Ронсар восхищался «Романом о Розе» и вдохновлялся им. Его друг, Жан-Антуан де Баиф, также поклонник «Романа о Розе», выбрал это произведение в качестве темы одноименного сонета, который адресовал Карлу IX.

В эпоху Великого века53 произведение было предано забвению, как и практически вся литература Средневековья; тем не менее Адриен Байе (1649–1706) считает Гильома де Лорриса лучшим поэтом XIII в., а отец Доминик Бур (1628–1702) в труде «Беседы Ариста и Евгения» («Les Entretiens dAriste et d’Eugene») представляет Жана де Мена как «отца и изобретателя французского красноречия»54.

Заново открыл литературу Средневековья и возрождения в XIX в. Альберт Пайк (1809–1891), создавший эзотерическое прочтение «Романа о Розе», связав его с символикой, вытекающей из каббалистического прочтения «Песни песней», которая рассматривает розу как живой символ совершенства: завоевание розы – символ посвящения, а сама роза является знаком свершения Великого делания в эзотерических орденах, таких как орден розенкрейцеров и масонов. По словам Пайка, розы Жана де Мена, Пьера Фламеля (1330–1418) – одного из самых знаменитых переводчиков трактатов по алхимии – и Данте «цветут на одном стебле»55. Стоит отметить, однако, что у Фламеля мистический цветок, который упоминается в описании процесса Великого делания, вовсе не гипоним «роза», а гипероним «оживший цветок» (фр. lafleur animee)56. Розой этот цветок будут именовать более поздние авторы (XVII–XVIII вв.), связанные с алхимией, розенкрейцерством и масонством, например в третьем манифесте розенкрейцеров «Химическая свадьба»57 (1616).

В «Химической свадьбе» две белые розы и четыре красные украшают шляпу героя: «Я облачился в белые полотняные одежды, накинул на плечи кроваво-красный плащ, завязав его крестообразно, а к шляпе прикрепил четыре красных розы», и затем он отдает эти четыре розы Вирго Люцифере: «Между тем Дева заметила у меня в руках розы, которые я взял из своей шляпы, и через своего пажа любезно попросила их у меня. Я тут же охотно послал их ей»58. Затем эти розы сливаются с мистическими лучами в процессе Великого делания, используются в общем алхимическом процессе. Мистицизм розы в шифровках тайных обществ связан с христианской символикой, каббалистической, пифагорейской, платонической, обозначает, как и в предыдущие эпохи, нечто крайне возвышенное: Истину, Бога, Церковь, Дух и т. д.

Сложный синтез семантики розы в немецкой средневековой саге

В Германии XIII в. самым знаменитым произведением о розах становится песнь или сага «Розенгартен в Вормсе» (розовый сад, нем. “Rosengarten zu Worms} 1295). Данное произведение имело пять версий, все они связаны с сюжетом о крепости в Вормсе, которая появляется еще в «Песне о Нибелунгах». Наиболее интересной представляется версия, по которой садом роз или розарием владеет Кримхильда, дочь Гибики, полулегендарного первого короля Бургундии. Сад роз охраняется братьями Кримхильды, ее отцом и женихом Зигфридом. Кримхильда отправляет в Берн делегацию с вызовом своему противнику Дитриху. Каждому победителю битвы с Дитрихом в награду обещаны розовые венки (розариумы или розарии, так позднее в Европе станут называть католические четки) и поцелуй Кримхильды. Связь розы, битвы и кровопролития в средневековой немецкой саге согласуется с древнегерманской мифологией. Роза имеет отношение к воинственной богине Фригг: коннотация цветка связана с войной – мечом и кровоточащей раной. Зигфрид повергает Дитриха, а 54 венка и столько же поцелуев принцессы достаются легендарному монаху Ильсану, который затем везет венки братьям-монахам. Когда он надевает венки монахам на головы, те ранятся и по их головам стекает кровь.

Фолькер фон Альцей (справа) сражается с бернским монахом Ильсаном. «Розенгартен в Вормсе»

Очевидно, что в данной версии саги безымянный автор соединил все возможные варианты семантики розы, которые были известны на тот момент в христианском мире: хронотоп розового сада, обнесенного стеной, связанного с Девой Марией; розовый сад, в котором обитает прекрасная Дама (немецкая minne, которой рыцарь посвящает поэмы о розе и соколе); роза и шипы, соединенные семантически с Христом; та же коннотация у розового венка, модного в XIII в., на головах монахов (терновый венец); отражена и традиция рыцарей-крестоносцев привозить розы в Европу с Ближнего Востока и засаживать этими цветами сады при монастырях и замках.

Как и французский «Роман о Розе», песнь «Розенгартен в Вормсе» неоднократно переписывалась в более позднее время, иллюстрировалась или переиздавалась в виде гравюр. Помимо пяти версий XIII–XIV вв., насчитывают около двадцати более поздних – от XV до XVII вв.

Образ «мистической розы» в Предренессансе и Ренессансе

Данте Алигьери (1265–1321) в «Божественной комедии» (1308–1321) заимствует образ «небесной розы» из уже сложившейся в западноевропейской литературе средневекового периода многосложной традиции. Это оглядка на образ розы в античной мифологии и в текстах отцов церкви, на энциклопедии о «сути вещей», на христианскую поэзию, на иконопись, а также на «Роман о Розе» Гильома де Дорриса и Жана де Мена как самую знаменитую поэму о «мистической розе» на тот момент, с которой знавший французский язык Данте мог познакомиться в оригинале, в том числе совершая поездку в Париж, о которой пишет Дж. Боккаччо в «Жизни Данте» (1450).

До XIII в. жанр видения, к которому относится «Божественная комедия», был типовым и безликим: «Социальная принадлежность ясновидца, как правило, определена. Это епископ, священник, монах или отшельник, рыцарь или воин». Произведение Данте же «приобрело светское, этико-философское содержание»59. И. Н. Голенищев-Кутузов писал: «“Божественная комедия” – поэма о самом Данте, дантеида, и в то же время поэма о человеке, который, нисходя и восходя по ступеням Вселенной, очищается и приобретает совершенное познание…»60. Это свойственно общему духу литературы раннего Возрождения, литературы «сладостного нового стиля». Для этого периода характерны преодоление религиозных догматов, попытки увидеть в объективном, общем нечто личное, свое. В данном случае возвеличить