басмачами, рисковал жизнью, но на этом его заслуги и кончаются. Не желая учиться, он с трудом дослужился до капитанских погон и занял место начальника отделения милиции. И вдруг взлет — начальник всей районной милиции! Говорят, он обязан этим первому секретарю райкома партии Аминджору Рахимову. Рахимов работал до войны директором Богистанской средней школы и дружил с покойным отцом Абдусаттора. Потому-то теперь и шепчутся, будто новый секретарь выдвигает на должности близких себе людей. Но если бы кто-нибудь набрался терпения и стал распутывать клубок связей, он наверняка увидел бы, что конец ниточки — в руках Мулло Хокироха. Скромный, занимающий незначительную должность человек пустил в ход свои чары, махнул волшебной палочкой — и Абдусаттор стал начальником милиции. В присутствии Мулло Хокироха не остается и следа от его грубости и дерзости, он послушен и покорен старику. Велел Мулло Хокирох приехать сегодня — бросил все дела и примчался.

Но что, что это за волшебная сила, которой Мулло Хокирох управляет? Откуда она у него?

Нуруллобек задал себе эти вопросы и услышал стук своего сердца. А ты сам? Ты разве не частица этой силы? Рука моет руку. А каждый из них — и Бурихон, и Абдусаттор, и он, Нуруллобек, — чем-то обязан Мулло Хокироху. И сделает для него все, на что способен. Чем не волшебная палочка?!

Нуруллобек — уроженец Богистана. Высокий, смуглый, черноглазый и чернобровый, он обладает веселым, общительным характером и умеет быстро сходиться с людьми. У него большая родня, много братьев и сестер, отец — известный в республике специалист-винодел, старый член партии, заслуженный, всеми уважаемый человек. Не из-за отца ли Мулло Хокирох прилепился к Нуруллобеку?.. Когда Нуруллобек окончил педагогический институт и, получив назначение, перебрался из отчего дома в кишлак Карим-партизан, Мулло Хокирох взял его под свою опеку, окружил заботой и лаской, помог наладить быт… Сколько вечеров они скоротали в интереснейших беседах! Как ценил Нуруллобек внимание Мулло Хокироха и дорожил дружбой с его младшим братом Дадоджоном!.. В конце сорок второго года, когда в кишлаке открылся детдом, Мулло Хокирох сказал Нуруллобеку:

— Ты, сынок, все горюешь, что тебя не берут на войну. Я разделяю твои праведные чувства. Но скажи, разве не благородно взяться за воспитание осиротевших детей? Послушайся моего совета, не ходи больше в военкомат, иди лучше в районо, проси перевести в детдом. Тебя назначат заведующим.

— Ну что вы, какой из меня заведующий? — зарделся Нуруллобек. — Я и учителем-то без году неделя, опыта нет.

— Будешь работать, сынок, — будет и опыт. С отца своего надо брать пример, — сказал Мулло Хокирох и произнес не то вопросительно, не то утвердительно: — А трудно твоему отцу сейчас, семья-то большая…

Нуруллобек вздохнул.

— Ничего, — сказал Мулло Хокирох, — как станешь заведующим, возьмешь к себе младших братишек, отцу станет легче. Ты не сомневайся, тебя назначат, я знаю это от верных людей, которые уважают твоего отца и благосклонны ко мне.

— Вы что, хлопотали за меня?

— Я маленький человек, подобный дорожной пыли, и нет у меня других желаний, как помогать людям, — потупил Мулло Хокирох взор и тихо прибавил: — А на добро отвечают добром.

Маленький человек!.. Вспомнив сейчас этот разговор, Нуруллобек подумал, что он столь же ничтожен, как и Бурихон и Абдусаттор. Он тоже послушен Мулло Хокироху и… боится его, да, боится! Мулло Хокирох умеет делать добро, но умеет и мстить. Разорвать его паутину — значит опозориться, загубить свою жизнь. Тот же Абдусаттор арестует, Бурихон выступит обвинителем, хотя в интернате, наряду с другими незаконно принятыми детьми, содержатся за государственный счет и их дети.

Да, нет у Нуруллобека той отцовской щепетильности, которая помогает прожить жизнь с незапятнанной совестью. Не сделал он выводов из того урока, что преподал ему отец, когда узнал, что Нуруллобек, взяв к себе на лето двух младших братишек, кормил и поил их за счет интерната. Отец тут же забрал ребят, потребовал сказать, во что обошлось их содержание, и внес деньги в кассу.

— Твой отец святой человек, — сказал Мулло Хокирох, узнав про эту историю. — Опять говорю: бери с него пример.

Призывал к честности, а подталкивал к подлости. И если обнаруживалось, что сделанное незаконно, помогал выпутываться, но при этом выговаривал за безрассудство и советовал изучать законы, внимательнее читать инструкции. Как совместить подобные наставления с просьбами принять в интернат детей Бурихона, Абдусаттора, заведующего райторгом Хайдара? Или эта сегодняшняя история с рисом. В кладовых интерната достаточно риса, полученного по государственным разнарядкам, зачем же получать еще в колхозе?

Да, не совсем еще ослеп Нуруллобек, сомневается в праведности Мулло Хокироха и тяготится его властью над собой. Но вот даже жениться не может без его согласия. Нуруллобеку давно приглянулась сестра Бурихона, и родители согласились посватать ее, но Мулло Хокирох против, и, значит, свадьбы не будет — он не допустит…

— Как ваши дела? — спросил Бурихон, прервав нить горестных раздумий Нуруллобека.

— Спасибо, ничего, — ответил Нуруллобек и, помолчав, спросил: — А ваши?

— Стоим на страже закона, — ухмыльнулся Бурихон. — Прежде, в древние времена, прокурора называли додхох — внимающий воплям. Красиво?.. А что, думаете, не хлопотно? Когда дело имеешь с вопящими жалобщиками и истцами, надо глядеть в оба…

— Вот и сбегаются все жалобщики к нему и вопят! — хохотнул Абдусаттор.

— Да нет, в основном вопят у вас. А мы осуществляем контроль. С точки зрения закона. С позиций государства. Одних защищаем, других осуждаем.

— Этот ваш контроль, ваши законники дорого нам обходятся, — сказал Абдусаттор.

— Работайте лучше, будет дешевле, — фыркнул Бурихон.

Лицо Абдусаттора стало наливаться кровью, уши побагровели, и Нуруллобек, увидев это, поспешил вмешаться.

— Хорошо, что есть милиция и прокурор, — заметил он. — Иначе не было б житья от бандюг и воров, и людей бы пустили по миру, и государство разграбили. Благодаря вам обоим мы, бедолаги, можем жить поспокойнее.

Теперь фыркнул Абдусаттор, а Бурихон хмыкнул и спросил:

— Как отец, все работает?

— Спасибо, нормально. Не видел, правда, уже с месяц — не мог отлучиться из интерната, — но Мулло Хокирох привозит приветы. Не хочет старик уходить на пенсию, колдует над каким-то новым сортом сухого вина, теперь, говорит, людей ждут радости, — ответил Нуруллобек горделиво, и лицо его озарилось теплой улыбкой.

В эту минуту со скатертью в руке вернулся Мулло Хокирох. За ним вошел длинный худой парнишка, который нес поднос с лепешками, сладостями и чайником.

— А Хайдара все еще нет, — сказал Мулло Хокирох, расстилая скатерть. — Ну бог с ним, только бы не напился.

— В последнее время он мало пьет, — бросил Абдусаттор.