Следующий ездок находился на расстоянии 0,74 мили. На координатной сетке появилась линия маршрута, который позволял мне прятаться между домами почти до момента столкновения.

Я посадил болид на улицу и понесся по идеально гладкому шоссе.

Спустя несколько секунд я круто повернул за угол, оказавшись прямо перед мотоциклистом, и быстро вильнул в сторону, чтобы подрезать его на ходу.

Но он неплохо водил свой байк. Надо отдать ему должное. Ударив по тормозам, скунс положил машину на бок, запрыгнул на нее сверху и заскользил по асфальту словно на санях.

В последний момент он сделал сальто и соскочил на землю с ловкостью профессионального гимнаста. А мотоцикл продолжал с ревом нестись на меня, скребя железом по дороге и рассыпая снопы искр.

Он врезался в меня с такой силой, что почти смял пассажирское кресло и резко сбил с курса.

На приборной доске замигали красные огоньки, и взвыл пронзительный сигнал тревоги.

— Нас атакуют, сэр! — объявил компьютерный пилот.

Этот искусственный разум порой здорово тупит.

— Непосредственной угрозы для пассажира нет, — пропищал пилот, когда болид выровнялся и чудом разминулся с какой-то металлической конструкцией, которая смяла бы меня в лепешку. — Все функциональные узлы работают нормально.

— Значит, все в порядке, — пробормотал я.

Сделав полный разворот посреди улицы, я взял убегавшего человека на мушку. Одно касание кнопки, и в него полетела трассирующая ракета с тепловым самонаведением.

Фигурка скунса исчезла в облаке красного пара. Прощай, жалкий кусок дерьма.

Пожалуй, мне надо было немного поостыть. Как и в прошлый раз, хотя бы кого-то из убийц следовало взять живым, чтобы допросить потом в участке. Теперь это была моя главная задача: выяснить, зачем кто-то убил одиннадцать элитов и выпотрошил их внутренние органы.

Я пристроился в хвост следующему беглецу, и тут он вдруг сделал умопомрачительный разворот. Парень положил мотоцикл почти горизонтально, снова вздернул кверху и нырнул в темный переулок. Что тут скажешь — настоящий циркач.

Просвет был слишком узким, чтобы в него могла поместиться моя машина, но мне пришла в голову другая идея. В такой тесной и извилистой улочке вряд ли он разовьет большую скорость…

Я нажал на тормоза.

— Бери управление! — бросил я пилоту, рывком открыл люк и вылез наружу.

— Будьте осторожнее, Хэйз! — крикнула вдогонку Элле.

Вот тебе на. Никогда она не звала меня по имени. Что значит «быть осторожнее»? Может быть, ситуация серьезнее, чем мне кажется?

Спрыгнув из машины на землю, я сразу помчался во весь дух. До бандита было ровно тридцать семь ярдов, а скорость его мотоцикла составляла сорок одну милю в час. Даже пешим я мог двигаться быстрее.

Переулок казался черной дырой, полной духоты и невыносимого смрада, но с помощью встроенной системы ночного видения я мог различать мельчайшие детали вплоть до капелек пота, блестевших на шее скунса под его мотоциклетным шлемом.

Через три секунды я набрал скорость пятьдесят миль. Ширина моего шага достигла десяти ярдов. Это было больше похоже на полет — едва коснувшись земли, я тут же делал новый прыжок.

Под ноги мне подвернулись ошметки какой-то протухшей еды, и я понял, что попал в человеческие трущобы. В следующий момент мне пришлось взять вправо и вверх, чтобы оттолкнуться на лету от стены дома и перемахнуть через ряд переполненных мусорных баков. До чего же омерзительны эти люди.

Азарт охоты переполнял меня такой энергией, что хотелось кричать. Мускулы напряглись, как стальные канаты, ветер свистел в ушах и ерошил волосы, зубы были крепко сжаты. Расстояние между мной и беглецом, которого я определил как главаря банды, быстро сокращалось.

Еще несколько секунд, и он будет у меня в руках.

Я сделал последний прыжок, и тут этот сукин сын поставил машину на дыбы и рванул вверх по гниющим бакам. Какого черта? Он использовал баки как трамплин, чтобы перелететь через барьер, отделявший от улицы многоэтажную парковку.

Я застыл как вкопанный, врывшись каблуками в землю, потом быстро развернулся и бросился за ним в гараж.

Потолок здесь был слишком низким, к тому же везде торчали столбы и припаркованные машины, поэтому я не мог в полную силу использовать свои способности. Прыгать было нельзя, приходилось просто бежать, громыхая по крышам автомобилей.

Бух, бух, бух, бух…

Он снова начал от меня отрываться, яростно руля вверх по винтовому пандусу. Когда я подбежал к первому ярусу, скунс был уже на третьем.

На десятом этаже он упрется в крышу и окажется в ловушке, но что, если наверху его ждет болид?

Этот бандит — парень не промах.

Спрыгнув с пандуса, я вернулся к углу парковки, сделал отчаянный прыжок футов двадцать в высоту и ухватился за барьер третьего яруса. Затем поджал под себя ноги и начал карабкаться по отвесной бетонной стене, словно паук, преследующий муравья. Ни один человек не может проделать такой фокус, да и из элитов на это способны немногие. Но мне чертовски хотелось добраться до убийцы.

Беглец продолжал нестись вверх, не видя меня сзади себя и, видимо, решив, что я отстал. На крыше мы оказались почти одновременно. Сюрприз, мой вонючий друг. Только ты да я, да яркие звезды над головой.

Теперь меня уже не сдерживал низкий потолок. Мотоцикл на бешеной скорости вылетел с пандуса и описал в воздухе широкую дугу.

Он еще не успел приземлиться, когда я врезался в него с силой пушечного ядра. Мы вместе рухнули вниз, сцепившись в живой узел: я мертвой хваткой зажал в «замок» его горло и стиснул так, что у него треснул мотоциклетный шлем.

Но будь я проклят, если после падения этот ублюдок не умудрился удержать руль и не поддал газу, продолжая мчаться прямо к краю крыши.

Я повис у него за спиной и душил со всей силы, стараясь в то же время опрокинуть мотоцикл на бок.

Под весом моего тела мы начали крениться набок, но тут переднее колесо врезалось в бордюр, и нас на полном ходу выбросило через заградительный барьер. Скорость была такой высокой, что еще пару секунд мы парили в воздухе.

Потом мы начали падать вниз — с высоты десяти этажей на твердую мостовую.

Нас обоих ждала неминуемая смерть.

Следующие секунды оказались самыми длинными в моей жизни. Я парил и кувыркался в воздухе, наслаждаясь блаженным чувством невесомости, беспомощный, но совершенно свободный.

Однако хриплое рычание, полное звериной ненависти, заставило меня вернуться к действительности.