Шрифт:
Интервал:
Закладка:
поставлю в сервант, буду вспоминать Ивана Ивановича, светлая ему память.
- Скажите, а вы работаете? - поинтересовался продавец.
- Обязательно. Только коллектив женский, много молодых. Девчонки
еще, что они понимают, поговорить не с кем, не то что с вами.
- Спасибо, польщен, - поклонился продавец. - А своим
девчонкам скажите, что у нас очень дешевое эротическое белье: прозрачные
боди, кружевные трусики-стринг, ну и так далее. Пусть приходят.
- Скажу, скажу, - покивала дама, хотя было видно, что она
не поняла, что такое мудреные стринг и боди.
Когда она вышла, Сима не могла сдержать смех.
- Зря смеетесь, - серьезно сказал продавец.
Мы готовы оказать помощь всем без исключения группам населения, в том числе пожилым людям. Знаете, как их тяготит одиночество?
Сима с трудом приняла серьезный вид и согласно покивала.
- Я вас не слишком задержал? - поинтересовался парень.
- Да что вы, это даже поучительно.
- Так что, обычный заказ Олега? - спросил продавец.
- Да, да.
- Прошлый раз, восемнадцатого, он брал двойной.
Сима напряглась, услышав дату, и поспешила согласиться.
- А не вы ли были тогда третьей? - игриво поинтересовался продавец.
- Вероятно, - неопределенно сказала Сима.
А он заходил прошлый раз не один?
- Ну да, с красивой брюнеткой в темных очках от Шанель, украшенных камнями, в ярко-красном кожаном брючном костюме, по-моему, с последнего показа Гуччи. - Он, как женщина, подмечал все детали туалета вплоть до имени дизайнера. От нормального мужчины такого описания никогда не дождешься.
- А, это моя подруга, - небрежно заметила Сима
и фривольно добавила: - Мы иногда делим с ней Олега.
- Вот как. - Парень недоверчиво посмотрел на ее
асексуальный прикид: джинсы, кожаная куртка с прорехой, тяжелые ботинки. Но, в конце концов, на вкус и цвет...
Сима схватила фирменный пакет, на котором были изображены
слившиеся в страстном объятии сатир и нимфа, и вышла на улицу. В машине
она открыла его и обнаружила баночки с кремами неизвестного назначения, шелковый шарф, упаковку, на которой красовалась надпись "шпанские мушки". Она все равно ничего в этом не понимала.
* * *
- Клуб "Золотая маска", - ответил нежный
женский голосок.
- Девушка, будьте любезны, когда работает Владик
Симоненко? - исключительно вежливо спросила Сима.
- Сегодня, будет к семи.
- А домашний телефончик вы не дадите? Я приехала
в Москву только на один день, вечером уезжаю, а мой брат с Владиком
в армии служил, посылку велел передать, - заныла Симка, предвидя возможный отказ. - Дайте телефончик, а, девушка?
- А что же вы его не знаете? - строго спросила
девица.
- Ну, он, кажется, раньше квартиру снимал, что-то поменялось, - наугад сказала Сима.
- Ладно, пишите, - сжалилась девица.
- А может, и адресок? Я бы сразу посылочку и отвезла...
Сима прикинулась несчастной провинциалкой.
- Пишите, - вздохнула девушка, пошуршав бумагами.
Довольная Сима тут же набрала номер телефона Владика.
- Але-о, - сладенько пропела она в трубку.
- Да, - настороженно ответил низкий мужской голос.
- Это Владик?
- Ну, Владик, а ты кто?
- Как это кто? - преувеличенно обиделась Сима.
Ты что, ничего не помнишь?
- Ну... - протянул Владик, видимо, лихорадочно
соображая, что же, собственно, он должен помнить.
- Я подруга Олежки, неужели не помнишь? А ведь
так классно сидели...
- Мариша, ты, что ли? - прозрел Владик.
Ты извини, я ведь никогда с тобой по телефону не разговаривал.
А как там Олик?
Подозревая, что Олик, видимо, является подружкой неизвестной
Марины и пассией самого Владика, Сима весело ответила:
- Грустит, скучает по тебе, как же.
- А, ладно, позвоню ей. Телефончик не напомнишь,
а то я потерял после того вечера.
Сима наугад назвала какие-то семь цифр.
- Слушай, я ведь тоже тебе по делу звоню. Тут Олежка
забыл у меня свой органайзер. Позвонить мне он не может, потому
что мой телефон записан в нем. Вот я тебе и звоню, дома Олежки нет,
может, поможешь его найти?
- А чего же, помогу, тем более что он без своего
органайзера как без рук.
Сима записала номер телефона.
- Только его там нет, я недавно звонил.
- А адресок подскажешь?
- А что же, ты разве не знаешь? - с подозрением спросил Владик. - Вы разве не в той квартире ночевали?
- Все так, только я была, мягко говоря, нетрезва; думаешь, помню?
- А органайзер он где забыл? - продолжил допрос Владик.
- Да он в такси взял у меня мобильный, кому-то звонил, а его органайзер был у меня в руках, я его автоматически вместе с телефоном в сумку и сунула. Ну а потом, сам понимаешь, не до того было.
Немного поколебавшись, Владик продиктовал адрес, и Сима изумилась своеобразной фантазии людей, назвавших улицу Газгольдерной.
* * *
Московские пробки уже практически не зависели ни от сезона, ни от времени суток. Разложив на соседнем сиденье карту, Сима пробивалась на Газгольдерную улицу. Кроме пробок, московские улицы отличались мореподобными лужами и глубокими ямами. Процесс езды по ним был сравним разве что с ралли Париж-Даккар. Да и то, как подозревала Сима, ехать по пустыне было бы полегче. Она на ощупь нашла кассету - звуковую дорожку из своего любимого фильма "Телохранитель". После короткой паузы салон заполнил сильный, глубокий голос Уитни Хьюстон: "I will always love you". А с тех пор, как она обнаружила несомненное сходство Кевина Костнера и Сергея Кострова, то полюбила фильм еще больше. Сима знала все диалоги в нем наизусть, а в предпоследнем эпизоде, где Уитни Хьюстон бежит к Кевину Костнеру на фоне самолета, она всегда плакала.
Она знала из песен только по одной фразе и сейчас подпела высоким неуверенным голосом: "I wanna run to you. I wanna run to you". Да, и что бы там ни говорила Инка, она знала, что с такими мужчинами, как Сергей, никогда нельзя торопиться. Иначе она давно уже бы уложила его в постель, мало заботясь о продолжении отношений. Но в прошлом Сима уже совершала подобные ошибки, поэтому на этот раз была предельно осторожной. Занятая этими мыслями, она подъехала к шестнадцатиэтажной башне на Газгольдерной.