Вся территория вокруг виллы была ярко освещена, и огни отражались в воде озера. Девственно-белые шатры были предназначены для гостей с виллы. Кремовые круглые фонари свисали сверху, букеты из изысканных белых лилий украшали каждый стол. Наземное освещение добавляло садам Лео особый шарм. Игравшее всеми красками поместье отражалось в озере Комо.

Из присутствовавших не хватало только Сильвио Брунетти, а также Алессандры, которая была близка с Гретой даже больше, чем ее собственные внуки.

В центре шатра был сооружен небольшой помост, на котором Грета произнесла речь по-итальянски настолько быстро, что Неха не успела ничего разобрать. Потом мать семейства пригласила свою семью присоединиться к ней. К Нехе подошел Лео и протянул руку. В течение нескольких секунд, которые показались ей вечностью, она чувствовала каждый пристальный взгляд, направленный на нее. Стояла оглушительная тишина. Да, они устраивали шоу напоказ, но Неха не ожидала, что ее будут считать членом семьи Брунетти.

Но Лео был решительным и непреклонным, несмотря на ее колебания.

— Мне казалось, я ясно дал понять. Что бы ни случилось в будущем, мой ребенок, а следовательно, и ты всегда будут частью этой семьи.

После этих слов ей стало все равно, как к этому отнесется Марио.

Была какая-то возбуждающая свобода в том, чтобы позволить Леонардо взвалить на себя ее ношу. По крайней мере, хотя бы на этот вечер. Она танцевала один раз с Массимо, потом два раза с Лео, попробовала кучу деликатесов под смех Натали. После долгого одиночества жизнь снова стала казаться ей чудесной, настоящей.

На минутку заскочив припудрить носик, она вышла в маленькую гостиную с зеркалами в полный рост и мягким белым кожаным диваном и увидела, что не одна. Все в ней напряглось в ожидании язвительного выпада Марио. Но рядом с ним была ее мать, нежное лицо которой было искажено тревогой и отчаянием. Одетая в кремовый брючный костюм, который идеально оттенял ее светлую кожу и жемчуга на шее, она выглядела изысканной, милой и хрупкой. В подростковом возрасте Неха очень хотела быть похожей на свою маму с ее изящной женственной фигурой, шелковистыми темными волосами, тонкими, резко очерченными чертами лица. Однако по мере взросления девушка все больше ценила тот факт, что унаследовала крепкое телосложение отца и его жизнерадостный характер.

— Привет, мам, — сказала она и, наклонившись, поцеловала Падму в щеку, ощутив знакомый аромат роз. — Извини, что сегодня не уделила тебе время. Лео хотел меня со всеми познакомить, и с Натали мы долго фотографировались…

— Я думала, что мятежный период, когда ты изо всех сил старалась досадить отчиму, давно позади, — произнесла Падма, сразу переходя в наступление.

— Мама, о чем ты говоришь?

— Все дело в этом мужчине. Леонардо Брунетти — враг твоего отчима. Ты же знаешь, что он доставляет Марио всякие неприятности. Из всех мужчин в мире, Неха… Неужели ты совсем не предана Марио? После всего, что Марио сделал для нас, после того, что построил империю, опираясь на твое имя, после того, как он обращался с тобой, как будто ты была его собственной дочерью… — Долгий, прерывистый вздох потряс ее стройные плечи, красивое лицо сморщилось.

— Мама, пожалуйста, не надо так напрягаться. Ты же знаешь, что это нехорошо для тебя. У тебя будет приступ астмы, а у меня…

Падма отпрянула от ее прикосновения.

— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем связываться с мужчиной, которого Марио терпеть не может.

— Мам, послушай меня. Это не то, что ты думаешь. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Я делаю это для самой себя… — Неха провела дрожащими пальцами по волосам, пытаясь взять себя в руки, борясь с гневом и беспомощностью, поднимающимися в ней, и эгоистичной потребностью потребовать поддержки от своей матери. — Чтобы построить свою собственную жизнь, я…

— Ты решила выступить против человека, который дал нам все. И когда мистер Брунетти разобьет тебе сердце — а Марио уверен, что так и будет, — как ты думаешь, кто снова тебя поддержит? Твой отчим, вот кто. Откажись от этого мужчины, Неха, — умоляюще прошептала мать. — Поедем домой прямо сейчас. Марио очень великодушен, он простит тебе эту ошибку, потому что ты попала в ловушку Леонардо.

— Мама, я не сделала ничего, за что меня нужно прощать. Все эти годы я оставалась рядом, хотя…

— Нет, хватит. — Падма сделала глубокий вдох, ее губы дрожали. — Мне больно видеть, что ты идешь против нас, дорогая.

— Мама, я делаю это для себя. Ради моего будущего.

— Пожалуйста, остановись, пока ты не навредила и себе, и нам.

— А если я этого не сделаю?

Падма отступила от Нехи, ее взгляд был решительным.

— Тогда я решу, что Марио прав. Что ты никогда его не принимала как члена семьи. Что ты никогда не простишь меня за то, что я снова решила выйти замуж, когда твой папа умер. Что все эти годы ты обижалась, потому что он занял в моей жизни важное место.

Небо было усыпано звездами, когда Леонардо шел по протоптанной дорожке к оранжерее, заброшенной более двух десятилетий назад, и только недавно здесь начался ремонт. Он не собирался сюда идти, но ночью в дверь его комнаты постучал встревоженный Массимо и сообщил важную информацию.

Долгие годы Лео старался не появляться в этом месте, полном тяжелых воспоминаний, но прекрасно отдавал себе отчет, что глупо позволять детским страхам брать над собой верх.

Он набрал код на недавно обновленном замке, и порыв теплого влажного воздуха ударил ему в лицо. Ремонтная бригада многое успела сделать. Большая часть кустарника и виноградных лоз была приведена в порядок, а по всему потолку были установлены новые терморегулирующие трубки. В одном из углов огромной оранжереи была оставлена разросшаяся вьющаяся виноградная лоза, как будто олицетворявшая собой частичку прошлого, которое, казалось, никогда его не отпустит.

По длинному проходу в глубоком раздумье бродила Неха, и даже открывшаяся дверь не потревожила ее. Свободная футболка без рукавов и хлопковые шорты вовсе не выглядели сексуально, но слегка влажная ткань прилипла к ее телу, и Лео вновь залюбовался ею. Ему никогда не нравились худые как палки женщины, он предпочитал округлости, и Неха была близка к его идеалу. Ее лицо, очищенное от макияжа, только подчеркивало шелковистость ее кожи. Растрепанные волосы были заплетены в косу, наполовину распущенную и обрамлявшую ее лицо. И только когда она подняла на него глаза и тихо вздохнула, он увидел влагу на ее ресницах. Она что, плакала?

— Неха?

Она провела рукой по лицу.

— Что ты здесь делаешь?

— Это я должен спросить тебя. Массимо сказал, что дал тебе код от двери.

Ее пальцы играли с краем футболки.

— Я не могла уснуть и гуляла по парку. Не могу так быстро отойти от всего, понимаешь? Особенно когда… Это была прекрасная вечеринка, правда? Извини, что вторглась сюда.