— Я, мастер Вик! — Нимли расцвел в улыбке. — Собрание так решило. Раз уж мы с Гримми и Растой вас пригласили, то и на вопросы отвечать одному из нас.

Я был рад, обнаружив на следующее утро в обеденном зале гостиницы именно Нимли. Как-никак знаком я с ним чуть дольше, чем с большинством остальных гномов. И произвел он на меня впечатление самое благоприятное. Что ж, раз пришел, то пусть разъясняет.

— Как с моими вопросами? Подсчитали имеющееся в наличии вооружение?

— Подсчитали. Если собрать все, что есть, со всех мастерских, получаются следующие цифры. Мечей коротких — примерно тысяча сто.

— Короткие мечи сразу в сторону. Как основное оружие они для вас не годятся. Разве что как дополнительное. Излагай дальше.

Нимли приосанился.

— Мечей длинных, кованных лучшими мастерами — триста двадцать.

— Как, всего? Мало, очень мало. То, что они кованы лучшими мастерами — замечательно. Вот только мечей нужно намного больше.

Нимли виновато пожал плечами: он-де и рад бы сказать что-то более обнадеживающее, но что есть, то есть. Потом продолжил:

— Копий длинных нет ни одного. Мастер Сталл обещал за две недели выковать триста наконечников. С древками проблем нет.

— Не годится. Никуда не годится. Мне нужны через две недели пять тысяч копий.

— Но это невозможно!

— Забудь это слово, Нимли. Не будь я Вик, если Сталл не сделает мне эти пять тысяч наконечников. У нас просто нет другого выхода. Иначе о серьезном отпоре кочевникам не может быть и речи. Что у нас дальше?

— Кольчуг наберется сотни четыре. Со щитами больших проблем нет — кожевенники сделают сколько надо.

— Щиты с кожаной обивкой оставим лишь для второй линии обороны. Для первой линии щиты должны быть металлические. Кстати, как с железом?

— Железа достаточно. Если надо, будет еще больше. Но хорошие изделия требуют времени. Кольчугу мастер кует почти месяц.

— Поэтому мы не будем ковать кольчуги. Делает кто-нибудь из гномов цельнометаллические панцири?

Нимли немного подумал, вспоминая и прикидывая.

— Мастер Солта делал как-то партию панцирей под заказ. На каждый панцирь уходило три дня работы кузнеца.

— Это, конечно, не месяц работы, как при изготовлении кольчуги, но не годится. Никуда не годится. Не более получаса на панцирь.

Нимли подпрыгнул, впечатленный таким заявлением. Секунд двадцать он беззвучно открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Наконец изрек почти спокойно и весьма осмысленно:

— Хороший панцирь не сделаешь за полчаса, мастер Вик. За полчаса вообще никакой панцирь не сделаешь. Уж я-то знаю.

— Спорить не буду. Лучше докажу тебе на практике, что людям свойственно заблуждаться. Гномам, кстати тоже. Идем к Солте.

Нимли шел впереди, показывая дорогу и с сомнением покачивая головой. Предложенные мною сроки не укладывались в его понятия. С одной стороны, он относился ко мне с доверием — по крайней мере, насколько это возможно, учитывая наше не слишком длительное знакомство. С другой стороны, весь его прежний опыт говорил о том, что такое невозможно. Дилемма.

~~~

— А что, больше из оружия так-таки ничего и нет? — спросил я на ходу, чтобы не тратить даром время, проведенное в пути.

— Разве что топоры. Был большой заказ из восточных княжеств — на полторы тысячи широких топоров. Послезавтра заказ отправляют по назначению.

Я затормозил так резко, что Нимли пробежал вперед метров пять и лишь потом обернулся.

— Так что же ты молчал? Об этом надо было говорить сразу. Идем немедленно к Юскеру.

Ну как так можно? У них в наличии полторы тысячи прекрасных боевых топоров, а они молчат.

— А как же поставка? — попытался протестовать Нимли.

Но я, развернувшись, уже шагал к зданию городского совета.

На беднягу Юскера я обрушился как ураган:

— Это как же понимать, уважаемый гном? Саботаж? Предательство национальных интересов? Как же вы могли?

Юскер задумчиво отдувался, не вполне понимая, о чем идет речь.

— Вы собираетесь отправлять из долины полторы тысячи единиц оружия в то время, когда война на пороге, — заявил я обвинительным тоном.

— Это милсдарь Вик о заказе восточных княжеств, — пояснил подоспевший Нимли.

— Но как же договор, мастер Вик? — попытался возразить Юскер. — Слово гнома крепче железа.

Я немного остыл. Честно говоря, моя горячность была скорее напускной, чем на самом деле. Но гномы действительно учудили.

— Да, слово нарушать нельзя. Поэтому вы попытаетесь отодвинуть сроки поставки или передать этот заказ другому поставщику. Принесите извинения, заплатите любую неустойку, но ни один боевой топор не должен покинуть долину. Вообще необходимо наложить мораторий на продажу любого вооружения за пределы долины до конца лета.

— Почему до конца лета? — удивился гном.

— Зимой кочевники не воюют. Или мы к тому времени отобьемся, или… Тогда нам будет уже все равно, продолжать торговлю или нет.

Последнее «или» заставило гнома побледнеть. Он представил его вполне наглядно.

— Я попробую, — сказал Юскер неуверенно.

— Нет-нет, никаких проб. Вы обязательно сделаете это, почтенный глава совета старейшин. Вы должны обещать мне это твердо. От вас зависит будущее гномов.

— Обещаю.

Давно бы так.

— И помните: слово гнома тверже стали.

— Как же я все это объясню гномам? — Юскер задумчиво почесал лысеющую макушку. Забавно — борода у гнома была по-прежнему густа.

— Объясните как-нибудь. Такой уважаемый гном найдет нужные слова.

Юскер задумался, время от времени покачивая головой. За него я был более-менее спокоен и мог отправляться далее.

— Нимли, идем к Солте, как и собирались первоначально.

~~~

Солта, как и положено мастеру-кузнецу, находился в кузне — раздавал указания подмастерьям и следил за их выполнением. Проверял качество изделий и, если находил их соответствующими, с воодушевлением ставил свое клеймо. Ажурное «С», а вместо точки небольшой молот.

— Он что, сам не работает? — поинтересовался я у Нимли, немного удивившись.

— Работает. Еще как! Гном, который не сможет сделать изделие лучше своих учеников, не будет пользоваться у них уважением. Самые ответственные заказы Солта кует самостоятельно, как и другие мастера. Вот только за работой подмастерьев тоже надо следить…

Вполне логично.

Заметив нас, Солта приосанился, горделиво обвел взглядом свое окружение и поинтересовался: