Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдруг Амандина разглядела цветы в горшках на подоконнике, на которые она не обращала внимания ранее. Живые фиалки. Живые. Зелёные с бархатистой щетинкой листья. Значит, кто-то должен был их поливать… Она последовала к пианино: ни пылинки на полированной ореховой крышке. Кто-то прибирался в квартире солдата в его отсутствие…
Тут она ясно услышала, как кто-то вставил ключ во входную дверь и пару раз провернул его в замке. Амандина застыла на пороге гостиной, вглядываясь в полумрак прихожей, ожидая, что будет: босоногая, непричесанная, в одном халате, закрывая отворотом треугольник видимой части груди, надеясь, что это её спаситель. Дверь открылась, и в прихожую ввалилась заполняющая собою пространство полная женщина в домашнем платье, квадратная в плечах, с цветастым платком на голове, в тапочках на толстых волосатых ногах. Она медленно заперла за собой дверь, грузно, с одышкой, повернулась и только тогда заметила девушку. На её бесполом, почти старческом лице, словно сошедшего с гротескного полотна Отто Дикса, появилось выражение удивления и любопытства, отнюдь не дружелюбного. И к тому же её взгляд не выражал ни толики испуга, в отличие от девушки.
Женщина подобралась ближе, шаркая подошвами и щурясь, чтобы лучше рассмотреть незнакомку.
— Кто вы, барышня? — поинтересовалась сиплым скрипучим голосом толстуха, сузив глаза с налитыми кровью белками.
Амандина мучительно соображала, что ответить, как соврать этой сущей ведьме, ведь она даже имени солдата не знала.
— Я… Я… — она вдруг выпрямилась, опустила руки и ударила в лоб. — А вы кто будете, госпожа? Почему вы входите в эту квартиру без звонка, без разрешения? Кто вам дал ключ?
Тон её голоса прозвучал настолько убедительно, что танк-баба немного смутилась поначалу. Но только на мгновение.
— Я соседка снизу. Ночью я услышала какой-то шум и подумала, наверное, Михаэль вернулся. Я хорошо знала его родителей. Вот и решила, что надо навестить его утром. А у него гости, оказывается. Кто вы? — чуть более почтительно повторила она свой вопрос.
— А я его родственница, — не моргнув глазом, ответила девушка. — Кузина.
— Кузина? — женщина нахмурила брови. — Что значит кузина? Разве у него есть кузина? Постойте, у вас какой-то странный акцент…
— Так и есть, — продолжала гнуть свое Амандина, — Я его Кузина. Вы что, не понимаете?
— А ваша фамилия?
Счёт игры явно складывался не пользу растрепанной студентки. Старуха уже открыла рот, чтобы задать новые обличительные вопросы, но тут в замке снова повернулся ключ, и на пороге возник солдат с большим бумажным пакетом в одной руке. Он был в сером гражданском плаще, но цвет брюк все равно выдавал его за военного. И выправка. Он окинул сердитым взглядом обеих женщин, оценил положение французской заложницы и принялся вызволять её из этой ситуации.
— Фрау Вайсс! — воскликнул он, преобразившись в радушного хозяина, уронил пакет, откуда высунулись кусочки темной ткани, и кинулся обнимать старушку. — Как мы давно не виделись! Как поживаете, фрау Вайсс?
— Всё хорошо, Михаэль, — она несколько оторопела, но тут же расплылась в улыбке, — только ревматизм терзает меня немного, я ведь уже не та. Надолго ли к нам, наш славный солдат?
— Нет, к сожалению. Уже сегодня мы уезжаем.
— Как жаль, как жаль, — опечалилась фрау Вайсс. — А я пришла вот прибраться в квартире и обнаружила тут эту милую девушку, — палец толщиной с сосиску указал на Амандину, которая растерянно наблюдала из-за стены прихожей. — Естественно, мне стало интересно, кто она, и…
— О, это моя кузина, фрау Вайсс. Она у меня проездом, я сопровожу её до вокзала.
— Кузина, понятно, — согласилась старуха, ретиво кивая. — Ну что ж, я пойду тогда, не стану вам докучать.
— Да вы не мешаете, — возразил крайне натуралистично солдат. — Попейте с нами чаю, может быть… Роза, приготовь нам чаю, пожалуйста.
— Нет, нет, спасибо, — старая бочка уже семенила к выходу, переступая через порог на лестничную площадку, — у меня сегодня много дел.
— Спасибо вам за всё, фрау Вайсс, — солдат вышел её проводить. — Возьмите ваше жалованье, пожалуйста, — француженка, подглядывавшая из-за стены, увидела, как он протянул старухе деньги.
— Что ты, милый, — прокаркала жирная ведьма, — не стоит. Разве цветы полить да пыль протереть — работа? Мне ведь совсем не трудно. Я ведь из уважения к твоей…
— Возьмите-возьмите, это на несколько месяцев вперёд. Вы все ещё вышиваете? — поинтересовался фельдфебель учтиво.
— Да, когда бываю свободна, — женщина уже спускалась по лестнице, осторожно переставляя ноги.
— Я пришлю вам коробку алых атласных ленточек лучшего качества, — крикнул напоследок солдат, закрывая дверь.
Свирепым взглядом он упёрся в Амандину, оттащил её на кухню.
— О чем эта карга спрашивала? — процедил он, сжимая своими ручищами хрупкие плечи девушки.
— В основном, кто я такая, — её руки опустились, бессильно повисли вдоль боков, она выглядела беспомощно.
— Черт возьми, и что ты ей ответила? Ты не называла ей своего имени?
— Нет. Сказала, что я ваша кузина.
Его лицо немного просветлело и расслабилось, он даже отпустил её…
— Неплохо, — он отодвинулся ближе к окну. — Я слышал ваш разговор в замочную скважину, когда подошёл к двери, поэтому и подыграл тебе так удачно. Но нам все равно надо убираться отсюда. Она не оставит тебя в покое, пока не докопается до сути. Уж я знаю эту женщину, поверь. И тогда будет плохо. Всем. Я купил тебе новую одежду и обувь в универмаге. Оденься, ты должна выглядеть как немка. И веди себя как немка, а не как жертва войны. Мы — народ-победитель, понятно?
Он широким шагом переместился в гостиную, топая сапогами. Амандина бесшумно подняла пакет и скрылась в спальне, тихо затворив за собой дверь. Высыпала содержимое пакета на кровать. Одежда оказалась темно-землистых оттенков, самого простого покроя, но в пакете заключалось почти всё, что может пригодиться женщине: чулки, подвязка, две пары трусиков, бюстгальтер,
