— Это она? — вздрогнул от голоса Майкла за спиной. — Хорошенькая. Но кажется, она занята, — поворачиваюсь обратно к Бьюле. Её обнимает за шею мужская рука. Потом они останавливаются и целуются. Перед глазами красная пелена.

Я разворачиваюсь с мыслью, как буду ломать его руки.

— Стой, Сэм, — Майкл останавливает меня за плечи. — Что собрался делать?

— Ничего особенного. Просто вырву ему руки, а перед этим превращу его смазливую физиономию в фарш.

— Так ты её напугаешь. Поухаживай за ней. Отбей её. Мне ли тебя учить. У тебя было столько девушек.

— Я ни за одной не ухаживал. Только трахал.

— С ней так нельзя. Подари цветы, своди в кино, прояви внимание. И когда вы уже будете встречаться…

— Мне нельзя. Ты же знаешь, что я могу сделать с близкими. Но и ему она не достанется! Потому что он труп!

— Ты не выйдешь отсюда. Пока не успокоишься.

— Да какого хрена ты нянчишься со мной? Разве тебе не нужно быть с Амелией?

— Не беспокойся за мою жену. С ней Вальтер. Я тут нужнее. Думаешь, если убьешь его, это решит твои проблемы? Тебя посадят, она возненавидит тебя. И со временем у нее появится другой. А ты будешь гнить в тюрьме.

— Хорошо. Я постараюсь быть примерным сводным братом. Но ничего не обещаю.

Бьюла

Прижимаюсь к плечу Мэта, пытаюсь спастись от уничижительного взгляда злобного братца. Не очень помогает, если честно.

Его взгляд останавливается в области груди, и мне хочется прикрыться, а лучше сбежать. Я забыла забрать лиф.

Всему виной сосед Мэта. Лукас Лерой. Женоненавистник. Все время заглядывал к нам в комнату, музыку пошлую включал. Так у нас и ничего не получилось.

Утром Мэт поругался с ним, чуть до драки не дошло. Выскочила их разнимать, и совсем забыла о такой важной детали гардероба. Только и успела, что поменять футболку своего парня на блузку.

Посадить бы моего брата и Лукаса вместе. Посмотреть, кто бы из этих двух зверей выжил.

Маме, похоже, понравился Мэт. Она не перестает ему по-доброму улыбаться, интересуется, чем он занимается. Иногда бросает на меня одобрительные взгляды. Не удивляюсь. Мэт всегда умел очаровать любого.

Яблочный пирог с корицей, так любимый мной, не лезет в горло. К середине ланча звонят в дверь. Мама идёт открывать и возвращается назад с букетом орхидей. И читает с кремового цвета картонки.

«Вы так же прекрасны, как эти цветы. Мэт».

— О, дорогой Мэт. Это так мило.

— А лично подарить он не мог? — презрительно фыркает Сэм. Как же он пропустит повод вставить свои пять центов.

— Перестань, Сэмми. Цветы принято присылать. Традиция такая.

— Дурацкая. — Мэт переводит непонимающим взгляд на меня. Он не догадывается почему впал в немилость к Сэму. Я пожимаю плечами и запихиваю полный рот пирога, жую, не чувствуя вкуса.

Что сказать? Что это животное решило сделать меня очередной из?

Мама собирает тарелки. Мэт выходит поговорить в другую комнату.

Остаться один на один с братцем Лисом, который плотоядно поглядывает в мою сторону — не прельщает.

— Мам, сиди. Я сама загружу всё в посудомойку.

Мне нужна передышка от этого сверлящего взгляда, полного животной похоти. И только я ставлю всё в посудомойку, как следом за мной заходит Сэм. Я знаю, потому что моя пятая точка начинает гореть.

— Пусти! — дрыгаю ногами, когда он поднимает и садит меня на машинку. Его руки по бокам от моих бедер и хоть он не касается, мое тело загорается.

— Ты с ним?.. — грудная клетка ходит ходуном, очерчивая каждую твердую мышцу.

— Уйди! Не то я буду кричать!

— Попробуй! — с вызовом говорит Сэм.

— По-мо… — его рука ложится на мой рот. С возмущением смотрю на него, пытаюсь слезть с машинки. Он раздвигает мои ноги и впечатывается твердым пахом в промежность. Даже слои одежды не могут скрыть, какой он горячий.

— Бьюла, — мое имя произнесенное им, так волнующе, а все что он делает так запретно, голова кружится.

— Ты вся провоняла им. Ничего. Я это исправлю, — наматывает волосы на кулак, дёргает в сторону. И нагибается. Моя шея беззащитна под его нежными поцелуями, в животе поднимается сладкая волна возбуждения.

— Так бы и съел тебя. — говорит возле моей шеи, кусает.

Голова идёт кругом, его поцелуи такие умелые, вот в чем причина, что я быстро сдаю позиции.

— Я говорил тебе не встречаться с ним? — возмущенно мычу в его ладонь. — Говорил, — отвечает за меня. — Я говорил, что ты пожалеешь? Говорил, — он водит указательным пальцем свободной руки по соску, гипнотизируя меня взглядом. От соска, разбегаются импульсы, устремляются вниз живота.

— Что ж. Пеняй на себя, — он нагибается и обхватывает сосок через ткань губами, смотрит снизу вверх. Меня простреливает молнией. Я выгибаюсь ему навстречу. Ласки ужесточаются, его глаза — эта тьма, полная неизвестности, которая не сулит мне ничего хорошего, но которая так притягательна. Меня подбрасывает, а мои трусики мокрые, хоть выжимай.

— Бьюла, — хрипло рокочет он, переключаясь на другой. А я уже не отталкиваю, наоборот, притягиваю ближе. Впервые внутри меня горит такой пожар, я превращаюсь в животное и беззастенчиво стону ему в ладонь, обхватываю талию ногами, пытаюсь унять ноющую сладкую боль внутри меня.

— Да. Вот так, девочка.

Мы оба забываем обо всем, тремся друг об друга как звери. Он убирает руку ото рта. А я вместо того, чтобы уйти, вожу носом по его шее.

У него такой запах, ничего вкуснее не нюхала. И сейчас он пахнет ещё сильнее. Он полностью отключает мозг. Я должна сопротивляться, но вот почему, никак не могу вспомнить.

— Бьюла! — кричит мама и мы замираем. Его руки уже вытащили края блузки, а руки легли на голую кожу живота.

— Что ты творишь? — шиплю я. — Там мама и мой парень, — Понимаю, что он меня не слышит. Он весь пропитан похотью.

— Я хватаю со стола банку с солью, замахиваюсь, банка открывается. Крупинки попадают ему в глаза.

— Ааа! — кричит Сэм отступая. Этого хватает, чтобы сбежать в свою комнату. И сажусь на кровать.

Что черт возьми это было? Я всегда считала себя разумным человеком, не поддающимся на провокации. А тут! Словно не я была. Рядом с ним сама превратилась в животное. Ничего не соображаю, не понимаю. Словно под гипнозом.

— Понимаешь, мы чуть не это. Ну ты поняла. И это при том, что в гостиной был Мэт и мама. — Росалия захлёбывается капучино. Я участливо похлопываю её по спине. — Ты не знаешь, есть такие духи, чтобы действовали, как наркотик? Просто стоит мне вдохнуть его запах и я, уже не я. Животное похотливое.