быстро снова скопилась пыль… Похоже, это было какое-то призрачное проклятье. И теперь ясно, почему Харриет ни за что не хотела его продавать. Во всём этом был смысл.

– Ах вон что… Да, я прошу прощения. Больше… больше этого не повторится, – пробормотала Фанни, потупив взгляд. Аластер ей категорически не нравился. С этими его огромными глазами и недовольно поджатыми губами он был похож на снежную сову, у которой никогда не бывает хорошего настроения. Хотя, в общем и целом, призраки казались Фанни довольно интересными созданиями.

Что ж, её в любом случае ждали захватывающие летние каникулы!

Глава 4

– Ферзь на дэ-шесть, пожалуйста, – сосредоточенно проговорила Фанни, но Джим не сразу передвинул фигуру.

– А ты уверена? – спросил он, нахмурившись.

– Конечно, уверена, – с раздражением ответила Фанни. Джиму приходилось перемещать фигуры по призрачной шахматной доске и за неё тоже, однако было совсем необязательно комментировать каждый её ход.

Но он именно это и делал.

– Если ты так и будешь раздавать мне советы, это уже не игра, – заявила Фанни. Джим со вздохом переместил белого ферзя туда, куда она просила, а через четыре хода поставил Фанни мат.

– Чёрт возьми! Давай ещё раз! – предложила Фанни, скрипнув зубами. Ей так ни разу и не удалось его обыграть. Хотя с момента знакомства неделю назад они играли по несколько партий в течение почти каждого часа призраков. Партии всегда были удручающе короткими. Пожалуй, единственным утешением во всей этой ситуации было то, что в оставшееся время Джим читал Фанни вслух маленькую книжечку со стихами, которая всегда была при нём. Это были сонеты Уильяма Шекспира. Фанни очень нравилось. Однажды Джим обронил, что этот поэт родился за сто лет до него самого. Фанни, конечно, тут же погуглила годы жизни Шекспира и выяснила, что Джиму таким образом было около трёхсот лет.

– А почему ты разговариваешь… ну… нормально? – спросила она Джима, который уже начал расставлять фигуры для следующей игры.

– Что значит нормально? – переспросил он.

– Ну, так же, как современные люди. В исторических фильмах актёры обычно совсем по-другому разговаривают.

– Хмм… – Джим задумчиво погладил свою светящуюся бороду. – А ты ведь права. Разговариваю я вполне современным языком. Наверное, это потому что я приспособился.

– На самом деле всё происходит очень быстро, – вмешалась в разговор Харриет, вставая из-за прилавка. – Был у меня когда-то друг, Роберт. Он переехал в Уэльс, а когда через год вернулся, я его уже с трудом понимала. Уэльский язык – такая тарабарщина! – она тяжело вздохнула и сделала глоток из своей чашки. Видимо, этот Роберт был для неё не просто другом.

– А как вообще было в твоё время? – Фанни снова повернулась к Джиму.

– Грязно было, – хмуро заметил он.

– Ты… по морям плавал, да?

– Хочешь спросить, был ли я пиратом?

Фанни энергично закивала головой, и Джим улыбнулся ещё шире.

– Мой отец вёл торговые дела в британской Ост-Индской компании, – сказал он, расставляя пешки. – Мне было шесть лет, когда он захотел переехать в Дели, и вот мы втроём – мой отец, я и моя мама – отправились в Индию на торговом судне. Но за островами Кабо-Верде нас атаковали пираты. Они убили моих родителей, а меня забрали к себе на корабль. Сбежать было невозможно. На пиратском корабле я был сначала юнгой, позднее стал коком, это корабельный повар, – он поднял глаза. – Так что, ответил я на твой вопрос?

– Ужасная история, – искренне сказала Фанни.

– Это было очень давно, – сказал он и задорно подмигнул.

– А как ты стал призраком?

– Фанни! – вмешалась Харриет. – Ты, наверное, уже замучила Джима своими бесконечными вопросами. Может быть, он и не хочет это обсуждать.

– Всё в порядке, – заверил Джим. – Мне это нисколько не мешает, – он откинулся в кресле. – Естественно, я не простил пиратам того, что они сделали с моими родителями, а потому и друзей у меня не было. Однажды на палубе поднялся мятеж, один из них ударил меня ножом в спину. Но как будто этого было недостаточно, этот подонок – прошу прощения за грубость – ещё и проклял меня в довершение всех моих бед. Хотя с другой стороны даже хорошо, что всё сложилось именно так: иначе я бы сейчас не сидел тут, мило болтая с тобой и готовясь к очередной шахматной партии, – он мягко улыбнулся. – Какими в этот раз играть будешь?

– Боже ты мой! – Фанни проигнорировала его вопрос и испуганно прижала ладонь ко рту. – Как же жутко всё это звучит… Я рада, что живу совсем в другую эпоху.

– Да, я с тобой согласен, современный мир намного лучше, – кивнул Джим. – Но, вероятно, всё это только звучит так устрашающе, а на деле всё было не настолько плохо. Я не считаю, что моя жизнь была ужасной. И безусловно, есть вещи хуже смерти…

– Какие же, например? – спросила Фанни, которая не представляла, что же может быть хуже этого.

– Например, потерять тех, кого любишь, – серьёзно проговорил Джим.

– Ты о своих родителях?

– Да… и о них тоже, – кивнул Джим. Он вдруг погрустнел.

– Ой, хватит вам уже трагедию ломать! – воскликнула Оливия, спускаясь с верхней полки. Но внезапно она потеряла равновесие и полетела вниз головой, однако быстро выровняла полёт и ловко приземлилась на ноги. – Давайте-ка лучше повеселимся! – крикнула она вызывающе громко, а затем вдруг оторвала себе одно ухо и швырнула его в мусорное ведро у кассового прилавка.

– Тьфу, мерзость какая! – взвизгнула Харриет. – А ну убери это немедленно!

– Да пожалуйста, – пожав плечами, ответила Оливия, выудила своё ухо из ведра, затем широко открыла рот и проглотила его. Она корчила гримасы до тех пор, пока ухо снова не выскочило из её головы в нужном месте.

– Ух ты! – воскликнула Фанни. – Ты так любую часть тела можешь от себя отделить?

– Конечно, могу…

– Только попробуй! – пригрозила ей Харриет. – Сразу вылетишь! Мне тут не нужны оторванные головы!

– Ох, ну ладно вам, миссис Пиквик! – Оливия умоляюще посмотрела на Харриет, но та была непреклонна:

– Это не обсуждается!

Аластер, который, как всегда, сидел в стороне, раздражённо скривился.

– Нельзя ли потише? Я вообще-то читать пытаюсь! – пожаловался он.

Фанни всё никак не могла перестать восхищаться Оливией.

– А как ты провернула эту штуку с красными глазами? – поинтересовалась она.

– Да это проще простого, – Оливия приняла важный вид. – Нужно сильно напрячь ягодицы и подумать о клубнике. Тогда глаза автоматически становятся красными.

– Правда? – спросила Фанни. Оливия расхохоталась.

– Нет, конечно, я тебя подкалываю, – отсмеявшись, сказала она. – На самом деле, я не знаю, как у меня это получается. Я просто