— Вот что, друг мой Ливерпуль! — Лосенок подсел к Ливерпулю и даже обнял его за плечи. — Знание законов — это, конечно, хорошо. Но тогда ответь нам, что бывает за торговлю наркотиками?

— А я торговал? — огрызнулся Ливерпуль. — Вы сначала докажите!

— Не торговал, так предлагал это делать другим, — к Ливерпулю с другой стороны подсел Герасимов. — Делал разные намеки… А это одно и то же, то есть та самая торговля. Даже еще хуже, так как в этом случае с тебя спрос не как с рядового распространителя, а как с организатора целой шайки наркоторговцев. Вот и смекай, если ты говоришь, что знаешь законы.

— Какие намеки? — Ливерпуль злобно взглянул вначале на Герасимова, а затем на Лосенка. — Никаких намеков никому я не делал!

— Кто такой Акробат? — спросил Мешалкин.

— Какой еще Акробат? — вскинулся Ливерпуль. — Не знаю я никакого Акробата!

— Нет, не будет у нас с тобой делового разговора! — вздохнул Лосенок, поднимаясь. — Да и ладно. Не хочешь, так и не надо. Дело хозяйское: или париться в тюряге, или гулять на свободе. Судя по всему, ты выбрал тюрягу. Что ж… — тут Лосенок артистически развел руками, — в нее-то мы сейчас тебя и спровадим. А вот с твоим дружком Мопсиком поговорим. Уж он-то парень не промах, он куда умнее тебя! Значит, поговорим и отпустим его на свободу. А ты отправляйся в камеру. Ну, чего ты расселся? Вставай, и пойдем. Здесь недалеко…

Было заметно, что Ливерпуль испугался такого оборота событий и таких для него перспектив. А испугавшись, он вновь перешел на свою привычную манеру общения.

— Вы что, все оборзели? — истерично закричал он. — Припухли? Попутали берега? Да вы знаете, кто я такой?..

— Очень даже знаем, — вздохнул Лосенок, — подымайся, болезный, да пойдем. А то у нас мало времени. Ну, чего ты уперся? Кто ж тебе виноват, что ты бестолковый?

— Я скажу… — вдруг испуганной скороговоркой произнес Ливерпуль. — Что знаю, то и скажу. Спрашивайте…

— Неужто скажешь? — ухмыльнулся Лосенок. — А может, лучше в тюрягу? Там, слышь ты, отдыхает самый настоящий маньяк. Красавец мужчина! Пообщаетесь…

— Скажу, — глядя в землю, пообещал Ливерпуль.

— Но только правду! — суровым тоном предостерег парня Лосенок.

— Что знаю, то и скажу, — ответил на это Ливерпуль.

— Это мудро, — одобрил Лосенок. — Зачем же говорить то, чего ты не знаешь? Этак мы и обидеться можем!

…И вот что поведал припертый к стенке Ливерпуль. Наркотик «тоннель» появился в городе недавно — два или, может, три месяца назад. Может, и раньше, но сам Ливерпуль отведал его именно тогда. Где отведал? В ночном клубе «Башня». Откуда он его раздобыл? На этот вопрос Ливерпуль долго не желал отвечать, так как боялся, что тот, кого он назовет, расправится с ним за такую откровенность. Пришлось оперативникам успокаивать Ливерпуля и в три голоса его уверять, что уж они-то ничего никому не скажут, а коль так, то откуда этот человек узнает об откровенности Ливерпуля?

Человека этого звали Акробат — именно так он представился Ливерпулю и Мопсику. А больше Ливерпуль ничего о нем и не знает. Что Акробату было надобно от Ливерпуля и Мопсика? Он уговаривал, чтобы они стали распространителями наркотика «тоннель». За это Акробат обещал частично расплачиваться деньгами, а частично — тем же наркотиком. Согласились ли Ливерпуль и Мопсик стать распространителями? Опять же на такой вопрос Ливерпуль долго не решался давать ответ, но потом сознался, что да, согласились. Но не продали никому ни единого грамма по той простой причине, что Акробат покамест не предоставил им товар. Когда он обещал предоставить? Завтра, но в какое именно время и в каком месте, он не сказал. Просто завтра он должен позвонить Ливерпулю по телефону и назначить время и место встречи. Вообще-то факт передачи первой партии «тоннеля» должен был состояться сегодня, и для этой цели Акробат встретился с Ливерпулем и Мопсиком. Встретиться-то он встретился, но отчего-то ничего не передал и не объяснил почему. Да, это именно его, Акробата, подвозили сегодня на машине Ливерпуль и Мопсик. В условленном месте Акробат сел в их машину, а через какое-то время, ничего не объясняя, велел остановиться и вышел из машины, напоследок сказав, что перезвонит завтра.

Чем же так хорош «тоннель»? Вместо ответа Ливерпуль лишь хмыкнул и блаженно закатил глаза. Это должно было означать, что ничего лучше он за всю свою жизнь не пробовал.

Показания Ливерпуля тщательно запротоколировали и даже записали на диктофон. Затем Ливерпуля отвели в тот же самый кабинет и принялись за Мопсика. Понятное дело, что поначалу Мопсик вел себя так же, как и Ливерпуль: он все отрицал, хамил, угрожал оперативникам скорой и неминуемой расправой… Впрочем, оперативники церемонились с ним меньше, чем с Ливерпулем. Они просто включили диктофон и дали Мопсику послушать все то, что наговорил Ливерпуль.

— Ну, теперь ты понимаешь, что нам твои показания в общем и целом до собачьего хвоста? — проговорил Лосенок. — Мы можем обойтись и без них. Так что если хочешь, можешь и дальше корчить из себя героя-подпольщика. Но только знай, что твоего дружка Ливерпуля мы сегодня отпустим, так как он — человек сознательный и встал на путь исправления, а вот тебя законопатим в камеру как человека, наоборот, несознательного и «злоупорного». И если такой вариант тебя устраивает, то ты нам так и скажи: да, мол, я страсть как хочу в тюрьму! Вот и весь расклад.

Таким образом, и Мопсик также был приперт к стенке, и ему не оставалось ничего другого, как рассказать все, что он знает и о «тоннеле», и о загадочной личности под прозвищем Акробат. После этого Мопсика до поры до времени отвели в тот же самый кабинет, где томился и Ливерпуль, и заперли за ним дверь.

Глава 5

После допроса Ливерпуля и Мопсика Мешалкин, Лосенок и Герасимов устроили совещание. Нужно было решать, что делать дальше.

— Брать надо этого Акробата, вот и все! — сгоряча воскликнул Лосенок.

— Как же, брать… — хмыкнул Герасимов. — Во-первых, мы не знаем, кто он такой. А во-вторых… Даже если каким-то чудом мы его вычислим и возьмем, то что мы ему предъявим? Слова этих двух оболтусов — Мопсика и Ливерпуля? Ну, это не доказательство…

— Оно, конечно, так, — почесал в затылке Лосенок. — Тем более что мы и впрямь ничего об этом Акробате не знаем. Кто он, как выглядит… Хотя почему не знаем! Еще как знаем! Разве не его