— Джеймс?

Он встряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения, хотя заранее знал, что это не поможет. Изабелла сводила его с ума.

— Джеймс!

— Что?

Она сердито смотрела на него, яростно жестикулируя возле своей головы.

— О, не волнуйся. Твоя прическа в порядке. Ты выглядишь изумительно. — Он понизил голос. — Ты самая прекрасная женщина из всех, кого я когда-либо видел. — Слова сорвались с его губ, прежде чем он сообразил, что говорит.

Изабелла радостно улыбнулась и стала еще прекраснее. Проклятие! Джеймс понял, что попал в беду.

Девушка выпрямилась, видимо, приняв какое-то решение. Естественная радость померкла, сменившись нарочито соблазнительной улыбкой, Иззи кокетливо взмахнула ресницами.

— Не сомневаюсь в том, что ты постоянно говоришь это всем молодым леди.

«Никогда ни одной», — подумал Джеймс, вздохнув, и произнес с ухмылкой:

— Только самым хорошеньким. — И поклонился, поскольку зазвучала музыка.

— Бессердечный повеса. — Она присела в глубоком реверансе, кокетливо глядя на него снизу вверх.

— Дерзкая плутовка.

Они заскользили в танце, продолжая легкий флирт и обмен колкостями. Джеймса охватывало приятное волнение всякий раз, когда они сходились вместе, чтобы сразу же разойтись и затем воссоединиться вновь.

Джеймс не сводил глаз с Изабеллы, безуспешно пытаясь сосредоточиться на танце. Он был крайне смущен тем, что совершенно иначе чувствует себя в ее присутствии. Еще живы были воспоминания о легких приятельских отношениях в прошлом, с шутками и поддразниванием, но теперь появилось новое, все возрастающее влечение, порожденное — Джеймс осознавал это — страстным желанием.

Когда их пальцы встречались, жаркий трепет пронзал его даже сквозь ткань перчаток. У Джеймса мелькнула мысль, не обожгут ли они друг друга, если соприкоснутся. Это необъяснимое волнующее притяжение между ними неизменно возрастало с того самого момента, как он взял ее руки в свои.

Джеймс сам не знал, радовало его это или пугало. Он танцевал на балу с девушкой едва со школьной скамьи, девочкой, на которую всегда смотрел как на младшую сестренку, но не мог припомнить, когда чувствовал себя таким счастливым или испытывал столь сильное желание.

В соответствии с тщательно разработанным планом Иззи, когда танец кончился, Джеймс проводил ее к ужину. Он оказался превосходным кавалером: сначала удобно усадил ее, после чего заботливо наполнил ее тарелку соблазнительными лакомствами, а затем подал ей стакан лимонада, в то время как все остальные леди вокруг пили шампанское. Изабелла думала, что во время танца Джеймс осознал, что перед ним женщина, но он не мог бы показать яснее, что все еще видит в ней ребенка. Все ее надежды угасли.

Иззи очень хотелось остаться с Джеймсом, и она решила притвориться, что ей стало плохо, рассчитывая, что он галантно выведет ее из душной переполненной столовой. Впрочем, ей даже не пришлось притворяться. Как только она попыталась проглотить кусок, желудок ее взбунтовался, и у нее закружилась голова. Девушка покачнулась на стуле и почувствовала, как крепкая ладонь Джеймса сжала ей плечо, поддерживая ее сзади.

Иззи повернулась на стуле, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Боюсь, меня сейчас стошнит!.. — выпалила она, в ужасе от собственного признания.

Джеймс тоже выглядел испуганным, леди, сидевшие напротив, поспешно отпрянули в стороны, с тревогой и жалостью глядя на Иззи.

Джеймс помог Иззи подняться со стула и поспешно вывел ее из столовой. Практически он наполовину нес, на половину волок ее, в то время как Иззи прилагала все силы к тому, чтобы ее не вырвало у всех на глазах. Такого позора она просто не вынесет.

Пока они покидали столовую, Иззи с благодарностью оценила силу его рук. Джеймс всегда был ей опорой, размышляла она, всегда оказывался рядом, чтобы поддержать ее. Любовь к нему стала ее путеводной звездой, смыслом ее жизни. Теперь ей необходимо, чтобы он любил ее так же, как она его.

Несмотря на продолжающийся бунт в желудке, Изабелла подумала, как ей повезло, что именно Джеймс вытащил ее из столовой, а не какой-то другой джентльмен. Никто не обратит внимания, что она осталась с Джеймсом; он практически стал членом семьи. Ведь они не подозревают, что Иззи полна решимости сделать упомянутого джентльмена членом семьи по-настоящему и что ее часто посещают не совсем пристойные фантазии о том, как он куда-нибудь ее затаскивает.

Джеймс уложил ее на скамью в коридоре и запрокинул ей голову.

— Дыши равномерно, — скомандовал он. — Медленнее, пожалуйста. Вдох — выдох. Вот так. Умница, девочка.

Иззи сосредоточилась на звуках его голоса. Этот низкий рокот ее успокаивал и одновременно завораживал. Тошнота у нее прошла, и девушку охватила дрожь предвкушения. Она осторожно села.

— Я уже чувствую себя гораздо лучше, — сказала она, вздохнув с облегчением.

— Ты думаешь, что с тобой все в порядке? — проворчал Джеймс. — Ты думаешь, все уже в порядке? Да ты едва не упала в обморок! Ничего подобного с тобой прежде не случалось! И ты говоришь «в порядке»? — Он взъерошил пятерней волосы, отчего они встали дыбом.

— Пожалуйста, не кричи. Я действительно чувствую себя гораздо лучше.

Джеймс устало опустился на скамью рядом с ней.

— Как же ты меня напугала!

Иззи пришлось отвести взгляд, чтобы скрыть улыбку. До чего же приятно, когда о тебе так беспокоятся.

— Прошу меня извинить, — сказала Иззи. — Ведь я не притворялась. — Я действительно плохо себя чувствовала.

Джеймс укоризненно посмотрел на нее:

— Ты ведь не превратилась в одну из этих пустых жеманных девиц, которые так туго затягивают корсет, что не могут как следует вздохнуть?

У Джеймса был такой растерянный вид, что Иззи невольно рассмеялась.

— Нет, и надеюсь, что никогда такой не стану. Просто я сегодня почти ничего не ела из-за всех этих приготовлений, и все такое. — «И из-за того, что я сильно нервничаю, когда ты близко», — добавила она мысленно.

— Ну, это очень легко исправить. — Джеймс встал и протянул ей руку. — Пойдем, я отведу тебя назад к столу, и ты сможешь есть, сколько твоей душе угодно.

— Я не могу, — сказала Иззи, покачав головой.

— Не можешь есть? Но почему, ради всего святого? — удивленно воскликнул Джеймс.

— Это смешно, конечно, я понимаю, но все будут на меня пялиться. Юным девушкам не пристало демонстрировать хороший аппетит.

Джеймс немного подумал, затем усмехнулся и щелкнул пальцами.

— Я знаю, что делать. Я положу в тарелку еды, и так, чтобы никто не видел, принесу ее тебе.

— Согласна. — Изабелла на мгновение задумалась. — Но не могу же я есть в коридоре!