– Как я уже говорила, мы познакомились в санатории – жили в одной комнате. Нина сразу показалась мне очень светлым человечком, таким добрым и отзывчивым. От подобных женщин мужчины сходят с ума. Они не очень красивы, зато всегда в хорошем настроении. Когда Нина смеялась, на щеках появлялись симпатичные ямочки, – Оксана вдруг улыбнулась. – И при этом она не выглядела счастливой женщиной. Я сразу подумала: с мужем у нее нелады.

Зорина насторожилась:

– Она жаловалась на него?

Оксана замахала руками:

– Что вы! Никогда. Наоборот, говорила о нем только хорошее. Она его очень любила, а он, похоже, вил из нее веревки. И при всем своем природном жизнелюбии Ниночка очень часто уходила в парк и там плакала. Однажды я застала ее на скамейке, хотела расспросить, что случилось, но Ниночка сразу вытерла слезы и перевела разговор на другую тему. Впрочем, – женщина вздохнула, – мы такие существа, что нам обязательно нужно выговориться. И Нина попыталась это сделать. Через несколько дней она сказала мне: «Ты не представляешь, в каком я сейчас состоянии. Кажется, я сделала ужасную вещь, но меня попросили об этом, и просьба выглядела вполне невинно. Я и подумать не могла, к чему это приведет. Возможно, я невольно помогла совершиться преступлению».

– Но тогда ты должна пойти в полицию, – посоветовала я.

Нина покачала головой:

– Я не могу этого сделать, во-первых, потому, что не уверена в своих словах. Во-вторых, я подставлю одного очень дорогого мне человека, – она сжала кулаки и встала. – Ксюша, мне нужно во всем разобраться, а потом решить, как поступить дальше. И я займусь этим сразу после возвращения из санатория, – Оксана взяла печенье и покрутила его в пальцах. – К сожалению, мы больше не возвращались к этой теме, хотя я и пыталась вернуться к разговору. Мне было интересно, что же могла натворить такая добрая и порядочная женщина, как Нина, однако подруга меня обрывала. Однажды ночью раздался стук в окно. Нина вскочила с постели и подбежала к стеклу. Я тоже поднялась с кровати, – Оксана поежилась. – Мне стало страшно. Я увидела того, кто стучал в наше окно. Это был мужчина словно из фильма ужасов. Горящие глаза и изуродованное шрамами лицо. Я вскрикнула, но Нина приложила палец к губам, помахала этому чудовищу рукой. Накинула шубу и вышла на улицу. Я видела, как они направились к парку, и дала себе слово: если через пятнадцать минут Нина не вернется, то я подниму тревогу. На мое удивление, подруга вернулась раньше, заплаканная, но живая и здоровая. Я бросилась к ней:

– Как ты? Кто этот человек?

Она отстранила меня:

– Вероятно, когда-нибудь ты узнаешь и об этом. А сейчас я очень хочу спать. Прошу тебя, ни о чем меня больше не расспрашивай.

А следующим вечером Нина засобиралась домой. Тогда она мне и объяснила, что получила известие от мужа, который срочно требует ее возвращения в Приреченск.

– Но уже поздно, – пыталась возразить я.

– Я успеваю на последний автобус, – успокоила меня Лапикова. – А в Приреченске меня встретят.

– Вижу, мне тебя не остановить. Но ты же понимаешь: после всего, что я услышала от тебя, я буду нервничать, – сказала я на прощание. – Ты обязательно должна позвонить мне.

– Обязательно, – пообещала Нина и достала мобильный. – Сейчас я забью твой номер и свяжусь с тобой сразу, как только смогу. Но ты не волнуйся. Все будет хорошо. А насчет того… Возможно, я ошиблась… Возможно, это все совпадение… не думай об этом.

– Дай мне на всякий случай твой телефон, – попросила я.

– Записывай, – Нина хотела продиктовать мне номер, однако мой телефон, как назло, разрядился.

– Я сама запишу тебе, – подруга оторвала от газеты клочок и нацарапала на нем цифры. – До свидания, моя хорошая. Мы не раз увидимся с тобой в Приреченске.

Потом Нина подхватила чемодан и вышла из комнаты. Она попросила не провожать ее.

– Вы не заметили, Лапикову кто-нибудь ждал? – поинтересовалась Зорина. – Может быть, она вызвала такси?

– Не знаю, – пожала плечами Оксана. – Это все, что мне известно, – она посмотрела на часы и встала. – Ну, не стану вас больше отвлекать от дел. Вы и так потратили на меня полдня. Огромное вам спасибо.

– Помогать людям – это моя работа, – журналистка направилась за гостьей к входной двери. Вероника Макаровна, держа Полину на руках, вышла в прихожую.

– Ты уже уходишь, Оксаночка? – спросила женщина. – Тогда и я пойду к себе. Пусть Катюша отдохнет от гостей. Хотя от этой дамы, – она погладила Полину по головке, – уходить не хочется. Но я еще обязательно приду к тебе в гости, – девочка улыбалась во весь беззубый ротик.

Катя взяла дочь на руки:

– А теперь иди к мамочке, мой котенок. Скоро и папа придет. Пойдем приготовим ему ужин.

Зорина посадила Полину в манеж и отправилась жарить картошку с луком и шампиньонами. Это блюдо Костик тоже любил. Оно шло вторым после голубцов, которые журналистка сегодня, конечно, просто бы не успела приготовить. Нарезая грибы кубиками, Катя напряженно думала. Вся история с Ниной Лапиковой начинала казаться странной, причем странным было все, включая ее отношения с мужем. Итак, медсестра «Скорой помощи» выбирается в недорогой санаторий. Для нее и мужа – инженера КБ и эта путевка, на тридцать процентов оплаченная профсоюзом, недешева. Однако женщина не дожидается конца отдыха, а сбегает, пробыв в санатории только половину срока. Звал ли ее муж? Это маловероятно. Во-первых, за путевку уже заплачено, во-вторых, эта его дама, Рената, с которой его застукали возле подъезда, явно не друг семьи, а любовница, иначе зачем бы она так поспешно ретировалась? В-третьих, поругавшись с супругой, он не интересовался ею в течение двух недель. Разумеется, его алиби в связи с командировкой следовало проверить, но Зориной почему-то казалось: оно подтвердится. Куда же в таком случае девалась Нина? Кто был тот таинственный мужчина, навещавший ее в санатории? И что за тайну скрывала она от подруги? Какому преступлению могла способствовать эта женщина? Конечно, все предстояло выяснить. Зорина поежилась от мысли, что, скорее всего, Лапиковой уже нет в живых. Ни одна женщина, если она не пьяница и не наркоманка, не смогла бы вот так исчезнуть и не давать о себе знать своему ребенку и пожилой матери. Нет, тут что-то не то.

Журналистка взяла мобильный и позвонила Косте.

– Привет, дорогой, вот готовлю тебе ужин, – сказала она.

Скворцов причмокнул:

– Даже догадываюсь что. Голубцы ты сегодня вряд ли успела сделать, значит, меня ждут грибочки в сметане с картошечкой.

Зорина рассмеялась:

– Угадал. Костик, а по Лапиковой нет никаких сведений?

– Во всяком случае, похожего трупа нет, – ответил супруг. – Есть, правда, одна расчлененка, которую недавно достали из канализационного люка, но там и опознавать нечего. Головы и рук нет. Правда, имеется одна особая примета – шрам сантиметра два возле пупка, но этот Николай Лапиков о родинках, татуировках и шрамах не обмолвился, хотя я его и спрашивал.