Наташа осталась в машине, чтобы высушить волосы. Аня с Олегом нашли около колодца Максима. Димы рядом не было, значит, код под водой добывал именно он.

Когда посиневший от холода, весь в мурашках Дима поднимался по веревочной лестнице, он мечтал об одном — чтобы Наташа сейчас была здесь и наблюдала его триумфальное восхождение на поверхность. Максим подал руку и помог выбраться.

— А Наташа где? — вырвалось у Димы.

— Ты код скажи сначала! — перебил Максим, словно предлагая Наташу в обмен на ценную информацию.

— Она в машине, — успокоила Аня героя, с которого стекала вода.

Дима взял два кода. Основной обнаружился у самой поверхности воды. За вторым — бонусным кодом — ему пришлось нырять на глубину трех метров. Обтираясь-одеваясь в машине, он узнал, что и Наташа приняла «крещение водами». Его мокрые взлохмаченные волосы рассмешили ее. А он приметил: после купанья на ее лице никаких разводов — на ней не было ни грамма косметики.

— Аня, задание есть? — поинтересовался Максим.

— Щас-щас! — она уткнулась в ноутбук. — Здесь еще музыкальный файл, я уже скачиваю.

— Ну, как тебе там? — спросил Наташу Дима.

— Сначала холодно было очень, потом страшно и тоже очень.

— А страшно-то чего?

— Мне все казалось… где-то у пульта управления кто-нибудь нажмет большую красную кнопку, и вся вода из цистерны в трубу уйдет, и меня туда засосет.

Дима одобрительно улыбался.

— А я думал, застряну в колодце. Я сначала нырнул глубоко, а потом испугался: как же я всплывать-то буду ногами кверху. Начал переворачиваться, в общем, еле выкрутился.

— Так, Аня, давай задание, — прервал обмен впечатлениями Максим.

* * *

«Четыре комнаты. Одна аномальная — час бонусного времени».

— Что за бред? — спросила, ни к кому конкретно не обращаясь, Наташа. Казалось, она уже начала осваиваться, но эта загадка звучала как-то уж совсем абстрактно.

— Судя по всему, — принялся расшифровывать Максим, — надо понимать так: есть четыре комнаты. В каждой код. Но одна из комнат, по мнению организаторов, аномальная. Чтобы пройти этот уровень, можно ввести любой из этих кодов, но только за код из «аномальной комнаты» получим час бонусного времени. Этот бонус может сильно повлиять на итог игры.

— А ехать куда? — спросила Наташа.

Максим передернул плечами: дескать, черт его знает.

Аня загрузила музыкальный файл и выкрутила на максимум громкость в ноутбуке. Зазвучала мелодия.

— Э-э-э, — рыпнулся Олег, — это ж классика!

— Тс! — прошипел Максим, чтобы не мешал вслушиваться. Все затихли и не шелохнулись вплоть до последних аккордов.

— Вариантов никаких? — Максим окинул вопросительным взглядом каждого члена команды.

— А какие могут быть вообще варианты? — отозвалась Наташа.

— А ты как думаешь? — чуть раздражено переспросил Максим.

— Я никак не думаю, — ответила Наташа, — поэтому и спрашиваю.

— Максим имеет в виду, — пояснил Дима, — что нужно догадаться, что это за композиция. Возможно, когда мы узнаем, то поймем, как соотнести ее с заданием: что делать или куда ехать.

— Это же полонез Огинского «Прощание с Родиной» — разве можно с чем-нибудь спутать? — искренне удивилась Наташа.

— Ну, понимаешь, красавица, не все из нас закончили консерваторию и на пианинах умеют играть, — ответил Максим.

— Я вообще ничего не заканчивала… просто, — но не успела Наташа договорить, Максим ее оборвал:

— Ладно, не важно… ты уверена, что это Огинский?

— Абсолютно.

Но Максим хотел перепроверить — ведь если Наташа ошибается, они пойдут по ложному следу, потеряют драгоценное время. Хорошо, когда в игре два экипажа: первый проверят одну версию, второй — другую. А когда единственный — нужно выбрать стопроцентный верняк. Он позвонил в штаб отцу, который тоже уже загрузил файл. Сергей Валерьевич посетовал: мелодия до боли знакома, а вспомнить название он не может. Максим попросил его позвонить кому-нибудь из знакомых, дать послушать, может быть, подскажут.

— Можно еще в справку позвонить, — предложил Олег.

— И что мы у них спросим? — поинтересовалась Аня.

— Зачем спросим? — отозвался Дима. — Дадим послушать, может помогут.

Наташа набрала по громкой связи встроенного телефона номер справки 1-2-3. Раздался голос:

— Информационная услуга платная, здравствуйте, слушаю вас!

— Девушка, послушайте, пожалуйста, музыку, нам кровь из носа нужно узнать, что это, — попросила Наташа.

Прошла долгая минута ожидания, оператор справки все не решалась с ответом.

— Нет, к сожалению, я ничем вам помочь не смогу.

— Сами не знаете, так скажите хотя бы, кто знает! — упрашивал Олег.

— Подождите, — ответил голос, и через полминуты послышался тоже женский, но явно другой голос:

— Это вы в «Схватку» играете?

— Да, да! — отозвалась Аня. — Помогите нам, пожалуйста!

— Еще раз прокрутите.

Аня включила, и машина опять наполнилась печально-проникновенными звуками полонеза Огинского.

— Это полонез. Огинского.

— Спасибо, — с особой теплотой поблагодарила Наташа.

— Пожалуйста, — хором ответили динамики.

— Огинский так Огинский, — смирился Максим, — Аня, набери штаб, пусть думают, что бы это значило.

Аня немедленно выполнила.

— В Минске есть улица Огинского? — спросил Максим у Димы.

— Нет, — ни на миг не задумавшись, ответил он, и никто не подверг сомнению точность его справки. Потом добавил на всякий случай: — Есть, правда, Музыкальный переулок.

— Может быть, он у нас в Беларуси родился? — предложила Аня.

Тут как раз позвонил штаб:

— Есть родовое поместье Огинских. Километров тридцать на северо-запад от Молодечно, поселок Залесье. Исторический памятник. Поместье большое, думаю, комнат там будет предостаточно. Вам туда.

— Ну, давай, наша ласточка, — ласково обратился к Наташе сразу повелевший Максим. И пошутил: — До Молодечно все время прямо. Не заблудишься, пока прямо надо ехать?

Наташа улыбнулась, но ничего не ответила. Предельно сосредоточившись, она как бы слилась в единое целое с полосами дорожной разметки… От нечего делать Аня записала полонез на чистую матрицу и передала диск Наташе:

— Включи, будем слушать. Может, еще чего-нибудь уловим, мало ли.

Наташа машинально вставила диск.

Два усилителя и шесть высококачественных разделенных динамиков вкупе с сабвуфером перенесли экипаж в самое лоно симфонического оркестра. Провода, проложенные по днищу салона, соединяли магнитолу с усилителями — и они давали слабый высокочастотный фон, громкость которого таинственным образом зависела от оборотов двигателя. Вместе с гулом ветра, проносящимся за окнами со скоростью сто шестьдесят километров в час, этот фон создавал иллюзию полета в самолете. Иллюзию усиливали мягкая подвеска, превращающая дорожные ямы в воздушные, и множество тлеющих красных огоньков по всему салону: на руле, дверях, приборной панели.