На следующих пяти сериях моя подруга то и дело косилась печально то на часы, то на быстро темнеющее окно, и всякий раз от этих взглядов у меня обрывалось сердце. И наступил тот неизбежный момент, когда очередная серия закончилась, и Кимка отчасти решительно, а больше жалобно произнесла:

– Дан, мне домой пора. Ты знаешь, моя мама не любит, когда я в темноте по улицам шастаю.

– А если я тебя провожу? – Сама не ожидала, что мой голос прозвучит так жалко.

– Ой, ну тогда я буду за тебя волноваться!

– Ладно, давай только чаю попьем, и пойдешь.

– Слушай, а может, ты к нам? С ночевкой? – оживилась подруга. – Родители рады будут, они же тебя обожают.

– Мне нельзя, ты знаешь. Мать не забыла взять с меня слово.

Кимка хлопнула себя ладонью по лбу:

– Ой, прости, вот я дурында! Просто решила, что раз твоя мама в другом месте, то не так важно…

Я пожала плечами:

– Да нет, все равно важно. Ей важно.

Был, правда, один вариант, который я обдумывала уже минут десять, уж очень не хотелось оставаться в одиночестве. Да ведь я никогда одна и не ночевала, если вдуматься! Мама поймет, даже если случайно узнает.

Кимка медлила, поглядывала на меня выжидающе, словно давала время принять решение.

– Может, ты задержишься у меня подольше, – предложила я неуверенным голосом. – Не ночевать, а просто еще фильм посмотрим, спать совершенно не хочется. А потом можно будет заказать такси…

– Точно! – оживилась подруга. – Только не надо никакого такси. Завтра пятница, у папы на фирме отгрузка, он поедет туда очень рано, к пяти утра, чтобы за всем проследить. А сюда заехать и забросить меня домой – ему от силы десять минут. Тогда получится, что я не ночевала у тебя, а просто засиделись допоздна… или доранья, есть такое слово?

Да, голова у Кимки работала отлично. Такой вариант показался мне просто замечательным – пожалуй, я даже смогу смотреть матери в глаза, если она спросит, не нарушила ли я слово.

– Давай так, – кивнула я с энтузиазмом. – Правда, в школе отрубаться будем.

– Ничего, две первые физики, на них поспим, – развеселилась подруга. – Физик наш что всегда говорит? Главное, не шумите, остальное не так важно. А мы уж точно не храпим! В общем, сейчас я домой позвоню, объясню родителям ситуацию. Да, и еще Вилли, а то мы с ним обычно вечерами болтаем подолгу, когда я дома, но я скажу, что этот вечер придется пропустить.

– Совсем не можете друг без друга? – хихикнула я не без нотки зависти, с Сашкой мы в последнее время и по телефону почти не общаемся, у него вечно какой-то аврал.

– Просто вначале он русский так подтягивал, а потом оба втянулись, – улыбнулась Кимка, а следом вдруг тяжело вздохнула.

Я немедленно вцепилась ей в руку:

– Эй, давай выкладывай, что не так с Вилли?

– Да ты чего, все даже лучше, чем так, – отбивалась Кимка, но как-то не очень активно. Уж кого-кого, а свою подругу я знала: через пару минут она сгорбилась, обхватила руками коленки и заговорила совсем не так радостно:

– Ну, ладно, есть кое-что. Помнишь, на экскурсии в Карелии ты написала, что весь номер в нашем распоряжении?

У меня вся кровь бросилась к голове от волнения: ведь чувствовала, что не стоит такое писать. Вдруг что-то не так пошло и у подруги из-за меня проблемы?

– Я взяла и в самом деле пригласила Вила в наш номер. Ну и… даже не знаю… сама понимаешь…

– Что? – завопила я. – Говори прямо, пока я умом не тронулась из-за твоего блеяния. Было что-то?

Кимка активно замотала головой:

– Того, о чем ты спрашиваешь? Точно нет. Хотя так-то много чего было… я что-то увлеклась и дала ему понять, что против большего, в общем, не того… не возражаю. А он, представляешь, только заулыбался и что-то странное сказал… вроде даже насчет нашей свадьбы, но это не точно. И повел меня гулять по ночному Петрозаводску. Вот так.

Я впала в глубокую задумчивость примерно на минуту. Хотя чего тут думать, Вилли есть Вилли, а он особенный во всем. И внешне: он выше всех в школе, волосы удивительные, почти белые, глаза прозрачные и светлые, как, наверно, вода в студеных северных озерах. Красавец невозможный, а держится скромно, даже немного зажато. Кстати, с появлением Мажейкаса в нашей компании мы все немного подтянулись, прекратили ругаться и пошло шутить. Вилли, кажется, способен за ночь выучить том энциклопедии на чужом языке, но, стоит нам с Кимкой начать обмениваться двусмысленностями, теряется и смотрит на нас непонимающими глазами. Пришлось следить за собой.

– Кимка, так это же здорово, значит, у вас все по-настоящему! – наконец изрекла я. – Вил отличный, не пойму, что тебя смущает?

Подруга тут же закивала, соглашаясь:

– Нет, насчет него я полностью согласна, дело не в этом. Мне немного за себя стыдно… ну да ладно, проехали. Но, Данка, почему он не знакомит меня со своими родителями, если моих уже чуть ли не папой-мамой зовет?

– Да потому, что его родители вечно в разъездах! Сама разве не знаешь, мы же постоянно в его хоромах тусим!

– Но иногда они все же появляются, верно? – справедливо заметила Кимка. – Вил сам тогда нас предупреждает насчет этого, а в гости меня никогда не зовет. Немного странно, если жениться намерен, ты не находишь?

– Ты сомневаешься в Вилли?! – от всей души возмутилась я.

– В Вилли – нет! – вскричала подруга и даже стукнула себя кулаком в грудь. – Но, Дан, если не зовет знакомиться, значит, заранее знает, что я им не понравлюсь, так ведь? Может, они очень заносчивые, может, им моя масть не нравится или они вообще всех россиян на дух не переносят – это даже вернее всего. Может, давно уже приглядели ему невесту среди своих? – На этих словах Кимкины глаза затуманились, я бросилась утешать, и разговор затянулся еще на полчаса.

Потом подруга успокоилась, мы вспомнили наш план на эту ночь, и она убежала в гостиную, к стационарному телефону. А я отправилась на кухню разогревать материнское жаркое и доставать из холодильника ее салаты. После разговоров по душам мне лично всегда хочется есть.

– Ой, салатики! – Минут через двадцать прискакала на кухню довольная порозовевшая Кимка. – Обожаю! Все, переговоры окончены!

– Тебе разрешили?

– Ну, мама сначала понять не могла, зачем нужны такие сложности, чтобы ночь не спать, а на рассвете возвращаться. Пришлось выкручиваться, я наплела что-то, жу-уть. Но главное, что папка согласился заехать, правда, сказал, что особо названивать не будет. В смысле, если мы проспим. Тогда он уедет, а мне придется уж до утра тут быть. Поклялась, что не просплю, будильник-то на что? Ура?

– Ура, – согласилась я.

Эх, жаль, что застарелая детская мечта ночевать с подружкой сбылась при таких неприятных, даже тревожных обстоятельствах. В общем, остаток вечера мы провели за едой и перед телевизором в гостиной – шло наше любимое шоу. Потом вдруг решили пересмотреть старые фотки с совместных дней рождения и всяких школьных мероприятий, и я даже притащила альбомы, которые аккуратно собирала мама, хотя в компе эти фотки тоже хранились, конечно. Но было как-то по-особенному уютно сидеть в ярко освещенной кухне, устроившись с ногами на мягком угловом диванчике, разложив на низком столике альбомы, вглядываться в фотки, едва не стукаясь лбами. Прямо как в другое время перенеслись или вообще в другой мир.