Да поняла я, поняла, Селани вся его с потрохами. То есть содержанка.

— Помимо этого, — антрепренер отогнул второй палец, — актриса из тебя препаршивая! Ты ни одной роли толком не вытягиваешь, на тебя уже жаловались все, кому не лень!

— За что? — поинтересовалась я, стратегически отступая к двери.

Мне сейчас главное в приемную выбраться, пока он опять не решил, что я с ним кокетничаю.

— За что?! Ты играешь медсестру в военном госпитале, а ведешь себя как танцовщица из кабаре!

Он шагнул было ко мне, но я вскинула руку с графином, и мужчина остановился.

— В общем, так. Либо ты сейчас же обещаешь мне, что больше никогда… слышишь, никогда ни на шаг не приблизишься к дому Демаре, либо ты уволена!

В общем-то, пообещать я могла (не имею ни малейшего желания приближаться к дому Демаре), но после этого мне вряд ли удалось бы обойти антрепренера по окружности: в процессе этого маневра Грегуар крутился вокруг своей оси, ни на миг не выпуская меня из поля зрения. Только оказавшись у двери, я водрузила графин на секретер, а папку на всякий случай по-прежнему держала в руке.

Прости, Селани, но кажется, тебе придется искать новую работу.

— Ладно, — сказала и быстро повернула в замке ключ.

— Ладно?! — взвыл Фриэль не своим голосом, но я уже рванула дверь на себя и выскочила в приемную.

Секретарь, завидев меня, снова скривился, а в следующую минуту подскочил.

— Ты пожалеешь! — вслед за мной вылетел директор Ле Гранд. — Слышишь, Селани, ты пожалеешь!

Уже жалею, ага. Вот прямо сейчас и жалею.

— У тебя есть сутки, чтобы убраться из моего дома!

Я остановилась, словно на невидимую стену налетела.

Обернулась, чтобы встретиться с торжествующим взглядом Грегуара и поймать отвисшую челюсть секретаря. Тоже взглядом, разумеется, потому что чужие челюсти не моего ума дело. Точно так же, как и чужие дома, и чужие любовники! Мелочные, к слову сказать.

Я протопала обратно, мимо секретаря: он снова опустился за конторку и подпер подбородок руками (видимо, чтобы все-таки не потерять челюсть). Выразительно посмотрела на антрепренера, который уже праздновал победу, и безразлично произнесла:

— Да пожалуйста!

— Не только дом, слышишь, Селани?! Всю одежду, все драгоценности, которые я тебе подарил!

А я что говорила? Мелочный жлоб!

— Подавись! — отмахнулась.

— Заберешь хоть что-нибудь — заявлю в полицию!

— Не заберу, — хмыкнула я. — Оставлю тебе все платья, будешь надевать на светские приемы. С чулочками в сеточку.

Теперь челюсть отвисла у Грегуара.

Секретарь следил за происходящим со всевозрастающим интересом. Тонкие усики на треугольном лице подергивались, словно он как мышь принюхивался к свежей головке сыра.

— Будешь ходить пешком и спать под мостом! — рявкнул антрепренер.

— Лучше спать под мостом, чем спать с тобой! — парировала в багровое лицо.

Сунула папку, которую чуть не утащила с собой, ему в руки, после чего развернулась и направилась к дверям.

— Сегодня же съедешь! — ударило мне в спину волной антрепренерского гнева. — Прямо сейчас! Ключи Луарду отдай!

Но я уже вылетела за дверь, кипя от негодования. Так хлопнула ей, что у самой зазвенело в ушах, а после устремилась по коридорам предположительно в сторону, откуда меня привел Луард. Честно говоря, его сейчас тоже видеть не хотелось, особенно после того, что я узнала. Увы, выхода у меня не было, но позволить себе пятнадцать минут без Грегуаров, их прихлебателей и прочих я точно могу.

Основательно поплутав по коридорам, я все-таки вышла в холл, в тот самый, в который забрела, совершенно забыв про служебный вход. Мне распахнули дверь, и я устремилась на свежий воздух, уж что-что, а воздух здесь был действительно свежий. Пронзительный, звенящий, напоенный солью и солнцем.

Цокая каблуками по плитам, которыми была выложена площадь, приблизилась к металлическому парапету. Находился Ле Гранд довольно высоко, внизу камень облизывали волны, и я подумала, что в случае шторма театр наверняка защищает то же самое кольцо. Справа протянулась длинная лента набережной, слева — пляжи, за которыми вырастали очертания роскошных вилл.

Вздохнула и скосила губы (дурацкая привычка, не могу от нее избавиться, когда нервничаю).

Поздравляю, Ира, ты ББИ. То есть Бездомная Безработная Иномирянка.

И что с этим де…

Развернувшись, чуть не кувыркнулась от неожиданности за парапет: прямо на меня наступал внушительного роста мужик.

Сигарные разговоры

Фернан Демаре

Фернан отвлекся от изучения отчета по шахтам на восточном побережье и взглянул на часы. Большие, напольные, из темного дерева, с серебряным маятником и стрелками, показывавшими время даже в темноте. Они, по словам антиквара, были старинными и единственными в своем роде. Именно поэтому Жизель, не раздумывая, отвалила за них двенадцать тысяч бронов на аукционе. Она любила все эксклюзивное и без сожаления тратила деньги на все эксклюзивное. Правда, для гостиной часы не подошли, в холле тоже в интерьер не вписались, зато сразу прижились в кабинете.

Фернану они нравились тем, что всегда показывали точное время, никуда не спешили, но и не опаздывали, работали без сбоев. Если бы все люди были так же точны, мир, без сомнения, стал бы лучше.

Вот и сейчас стрелки замерли ровно на четырех часах пополудни.

Его девочки познакомились с новой няней в обед, и в доме пока все спокойно. Это означало, что чутье не подвело его и на этот раз. Оно вообще редко его подводило, и алмазная империя была тому подтверждением.

Прекрасно. Просто прекрасно.

Фернан вернулся к отчету и потянулся к оставленной в пепельнице сигаре. Но не успел поднести ее к губам, как стол дернуло, пепельница опрокинулась на пол, а его самого подбросило в кресле.

По дому ураганом пронесся сильнейший магический всплеск и шел он со стороны сада, где в это время обычно гуляли…

Девочки!

Фернан забыл и про сигару, и про отчет. Вообще забыл обо всем на свете. Расстояние до холла он преодолел в считанные мгновения. Где и столкнулся с дворецким, перепрыгивающим через ступени ведущей на второй этаж лестницы.

— Этиль, что произошло?

— Бассейн, мируар Демаре! Механизмы отказали… и вода...

— Где девочки?

Вопрос был риторическим, потому что через минуту они уже оказались во внутреннем дворе.

Гигантский бассейн тоже был гордостью его жены, спроектированный каким-то всемирно известным дизайнером. Расположенный на возвышении, он занимал несколько ярусов, имитируя пороги горной реки. Глубина на всех ярусах разнилась: наверху — самые мелкие чаши, внизу — самые глубокие. Низ бассейна сливался с землей и напоминал озеро, воду в котором удерживали лишь защитные механизмы.