— А ты хочешь просидеть в машине всю ночь?

— Не очень.

— Я тоже, — говорит Уолт. — И я не планирую потворствовать ее глупости весь выпускной год.

Я удивлена такой реакцией Уолта — обычно он спокойно терпит нервные припадки Мэгги и никогда не жалуется.

— Если она будет так себя вести, к чему это приведет? — добавляет он. — Она залезет обратно на дерево?

— Ты прав. — Я осматриваюсь вокруг. — К тому же тут нет никаких деревьев, — пытаюсь я пошутить.

Мы направляемся к дому Тимми. С одной стороны, я не очень люблю Каслбери за то, что здесь скучно, но с другой — мне нравится этот городок тем, что он красив в любое время года. Даже этот новый район, где практически нет деревьев, зато трава на газонах ослепительно зеленая и дорога невероятно черная и блестящая, похожая на резиновую. Сейчас тепло, и в небе висит полная луна. Фонари освещают дома и поля за ними, в октябре на них будет куча тыкв.

— У вас с Мэгги проблемы?

— Не знаю, — говорит Уолт. — Она огромная заноза в заднице. Я не понимаю, что с ней происходит. Ведь раньше она была забавной.

— Может, у нее ПМС?

— Ага, все лето. И я должен ей потакать, как будто у меня нет своих проблем.

— Каких, например?

— Разных.

— Слушай, а вы тоже занимаетесь сексом? — неожиданно спрашиваю я. Если хочешь получить от кого-то интересующую тебя информацию, постарайся застать оппонента врасплох. Люди обычно пребывают в шоке и говорят правду.

— Мы на третьей базе[4], — отвечает Уолт.

— И это все?

— Не уверен, что хочу идти дальше.

Я присвистываю, демонстрируя свое недоверие его словам:

— Разве не все парни думают о том, чтобы пойти дальше?

— Это зависит от парня, — говорит он.

Громкая музыка в исполнении Джетро Талл угрожает разрушить дом Тимми до основания. Мы уже подходим к входу, как на улице раздается рев быстро приближающейся желтой машины, которая резко разворачивается в тупике, возвращается и тормозит у обочины: позади нас.

— Кто это, черт побери? — раздраженно спрашивает Уолт.

— Не имею ни малейшего представления. Но желтый цвет круче красного.

— Мы знаем кого-нибудь, кто водит желтый «Корвет»?

— Неа, — заинтригованно говорю я. Я люблю «корветы». Отчасти потому, что мой отец думает, что они дрянного качества, но в основном из-за того, что в нашем консервативном городе они смотрятся эффектно и показывают, что ее владельцу совершенно наплевать на мнение окружающих. В Каслбери есть автомастерская, специализирующаяся на «корветах», и каждый раз, когда я прохожу мимо, я думаю, какую машину я бы выбрала, если бы у меня была возможность. Но однажды мой отец чуть не погубил всю мою любовь, показав, что кузов «Корвета» сделан из пластика, а не из металла, и если человек попадет в аварию, вся машина разобьется вдребезги. Поэтому теперь каждый раз, когда я вижу «Корвет», я представляю себе пластик, который разлетается на миллион частиц. Но это не мешает мне втайне восхищаться этой машиной.

Водитель медлит, прежде чем выйти из машины, зажигая фары, опуская и поднимая стекла, сдавая назад, как будто он не может решить, хочет ли он идти на эту вечеринку. В конце концов дверь открывается, и около машины вырастает Себастьян Кидд, как Великая Тыква[5], если бы ей было восемнадцать лет, у нее был рост метр восемьдесят и она курила «Мальборо». Он осматривает дом, ухмыляется и направляется к двери.

— Добрый вечер, — говорит он, кивая мне и Уолту. — По крайней мере, я надеюсь, что это неплохая вечеринка. Вы заходите?

— Только после вас, — говорит Уолт и закатывает глаза.

Мои ноги превращаются в желе.

Себастьян моментально исчезает в толпе, пока мы с Уолтом прокладываем себе дорогу к бару, где берем пару банок пива. С пивом в руке я возвращаюсь к входной двери, чтобы убедиться, что машина Мэгги никуда не делась. Увидев, что ничего не изменилось, я иду к Мыши и Питеру.

— Надеюсь, тебе не нужно в туалет! — кричит Мышь вместо приветствия. — Джен Пи впервые увидела Себастьяна Кидда, и из-за того, что он оказался таким клевым, она потеряла самообладание и у нее начался припадок. Сейчас они с Джен Эс заперлись в туалете.

— Н-да, — говорю я, внимательно изучая Мышь. Я пытаюсь понять, стала ли она выглядеть иначе с тех пор, как начала заниматься сексом, но вроде все осталось по-прежнему.

— Если ты спросишь, что я думаю на этот счет, то мне кажется, что Джен Пи выпила очень много гормонов, — добавляет Мышь, не обращаясь ни к кому конкретно. — Даже не знаю, законно ли это.

— Что это? — громко спрашивает Питер.

— Ничего, — говорит Мышь, осматриваясь вокруг. — Где Мэгги?

— Прячется в своей машине.

— Ну да, точно. — Мышь кивает и делает большой глоток пива.

— Мэгги здесь? — спрашивает Питер, оживляясь.

— Она все еще в своей машине, — объясняю я. — Может, ты сможешь вытащить ее оттуда.

— Я уже сдалась.

— Без проблем! — кричит Питер и убегает, как на срочное задание.

Происходящее в туалете и вокруг него слишком интересно, чтобы это пропустить, поэтому я поднимаюсь наверх. Туалет находится в самом конце длинного коридора, вдоль которого уже выстроилась очередь желающих. Донна Ла Донна стучит в дверь:

— Джен, это я. Позволь мне войти! — приказывает она.

Двери приоткрывается, и Донна проскальзывает внутрь. Очередь беснуется.

— Эй! А как же мы? — кричит кто-то.

— Я слышал, на первом этаже тоже должен быть туалет.

Несколько недовольных ребят идут вниз, в то время как Лали поднимается наверх:

— Что за бред тут происходит?

— У Джен Пи началась истерика из-за Себастьяна Кидда, и она вместе с Джен Эс заперлась в ванной, сейчас внутрь проникла Донна ЛаДонна и пытается их оттуда выкурить.

— Что за ерунда, — заявляет Лали, подходит к двери. Начинает в нее колотить и орать: — Вы, кретинки, немедленно проваливайте оттуда. Люди хотят писать! — В течение нескольких минут Лали продолжает ломиться в дверь и кричать, но все бесполезно. Тогда она обращается ко мне: — А давайте пойдем в «Эмеральд».