Малышки внимательно рассматривали его диковинный головной убор, подаренный леприконихой, и хмурили бровки, ожидая ответа.

— Нет. Обычно эльфы такие не носят, — улыбнулся Вилли серьезным крошкам, — но мне ее подарила одна милая фрау, и я ношу ее подарок как память. К тому же шапка очень удобная.

Объясняя все это, он разглядывал здоровенную, накрытую тряпицей корзину, которую малявки держали вдвоем.

— А вам не тяжело нести? — В его голове не укладывалось, как можно нагрузить таких крох огромной поклажей.

— Так мы привыкшие, — шмыгнула носом та, что с виду была покрепче. — Мамка-то огород садит, чтоб все вовремя поспеть засадить. Мы ж с него кормимся. А потом ей еще идти стирать у Доры Бочки да Кутепки Пестерихи. Деньги-то тоже надо.

— А мы помощницы и совсем уже большие, — пискнула вторая. — Вот еще подрастем и тоже стирать будем и в домах прибираться. Дома у себя уже можем. Чай, не белоручки какие.

Девчушки были до того забавные, при этом аккуратные и чистенькие, что Вилли неожиданно решил продолжить знакомство и помочь малышне дотащить корзину.

Девочки посомневались, но поклажу свою мужчине доверили, решив, что так до дома доберутся быстрее. По сторонам, конечно, огляделись, убедились, что их видят несколько поселковых жителей, и с чистой совестью повели остроухого к дому, с любопытством задавая вопросы экзотическому индивидууму.

Вилли уже давно утратил первоначальную спесь, и к тому же ему просто необходимо было поделиться с кем-нибудь своими злоключениями. С кем-нибудь, кто не начнет вымогать у него деньги, обещая решить все его проблемы.

— Вот так я и оказался тут, — отдавая у калиточки корзинку, завершил он свою историю. Поведал эльф и о гоблинше с ее предсказанием, и о дороге в дилижансе, и даже о том, что цены в местном трактире совсем как столичные. Просто кошмар.

— Телиса, Дорика, — из-за угла когда-то крепкого, а сейчас немного запущенного дома на звонкие голоса детей вышла женщина, — быстро вы сегодня. Поможете мне в огороде?

— Юнда? — Эльф с удивлением узнал в ней бывшую попутчицу.

— Мам, а раз мы тебе не родные, то можем ведь похвалить как посторонние гномки? — вдруг задала вопрос малышка постарше, которую, как узнал по пути Вилли, звали Дорика.

— Точно! — обрадовалась Телиса. — Дядя Вилли, у нашей мамы точно борщ самый вкусный. И мы ведь гномки! Целых две. И хвалим. И мама у нас хоть и хорошая, но она не родная. А значит, честно все. Так ведь сказала вам гадалка?

Два маленьких вихря, схватив за руки эльфа и ничего не понимающую Юнду, потащили их в дом, а потом, усадив взрослых на лавку у окна, поведали план.

— Если мама Юнда сварит свой борщ, который варила, когда у папы были именины, то он точно проклятие снимет. Он самый-самый гномский и очень-очень вкусный! — сияя маленьким солнышком, тараторила Телиса.

— И тогда, наверное, можно будет заплатить за него. Это ведь работа, а за работу платят, — кивнула, поддакивая сестре, более серьезная Дорика. — Думаю, что одна золотая монетка — это хорошо. Можно будет починить крышу у сарая.

— Дорика! — Юнда нахмурилась. — Ни одна миска супа не может стоить золотой! Да мне и варить-то не из чего. Овощи сейчас невкусные все, старые уже, да и стоят втридорога. К тому же у меня полно работы. Да и борщ мой самый обычный, а не какое-то средство от проклятий.

Вот тут-то наш эльф и насторожился.

До этого все гномки, которым он платил гораздо больше золотого, в один голос уверяли, что их борщи самые что ни на есть волшебные. И вкус-то у них неземной и единственно правильный. И овощи-то для них только-только с грядки! А получается ведь — какие овощи? Еще же ничего не выросло!

Пока он размышлял, девчушки расстроились, а еще заспорили о ценах. Ну и пересказали Юнде, как эльф наш всем платил и платит.

— А денежки в банке ему дядька Ригнон Колосок в Усах не дает за эльфячие бумажки, — услышал Вилли уже конец пересказа своих злоключений и устыдился.

Почему-то неловко ему стало перед серьезной уставшей женщиной с руками, испачканными землей, которой приходится много работать, чтобы содержать семью.

— А возьмите меня в работники! — неожиданно для всех, включая себя, предложил он. — Я вам с огородом помогу, а вы мне потом, как урожай соберете, борщ сварите. Только вот из трактира мне съезжать придется. Комната там слишком дорогая, до осени не хватит денег оплачивать.

— А у нас флигель есть! — Телиса, радуясь, что можно помочь хоть в чем-то симпатичному и доброму эльфу, ткнула куда-то в окно. — Там раньше работники жили, пока папа жив был, а потом денег не стало почему-то…

Юнда, подскочив с лавки, обняла сникших девчушек. Она-то знала, куда делось все состояние покойного мужа.

— Ну ничего. Мы с вами справимся. Будут у нас деньги. Все наладится, — гладила она прильнувших к ней малышек.

— Я у вас флигель могу снять, если он дешевле, — тут же предложил Вилли, решив, что непременно должен сделать все, чтобы отведать Юндиного борща. — На огороде буду работать за еду, а за жилье заплачу. Тогда, наверное, хватит тех монет, что остались?

Он высыпал на стол остатки золотых из кошелька.

Глава 9

Эльф и огород

Юнду девчушки в итоге уговорили.

Хотя самой гномке не очень нравилась мысль, что в поселке начнут о ней судачить. Ведь языки местных кумушек были как помело, а уж такое пикантное явление, как поселившийся почти под одной крышей с молодой вдовой эльф, — событие в их местности далеко не тривиальное.

Все, что женщина смогла придумать, чтобы защитить себя от досужих сплетен, — это предложить Вилли заключить контракт.

— К контрактам все гномы относятся очень серьезно, — объяснила она не совсем понимающему, что тут такого, ушастику. — А наш староста поселковый — балабол почище тетушек на рынке. О том, что вы у нас жилье сняли и в работники нанялись, узнают все. Посудят, порядят кто о чем. Кто-то об упущенной выгоде в сдаче жилья посетует, кто-то о том, какие из эльфов работники, поговорит, да и притихнут потом, если новых поводов не давать.

Эльфы-то не очень любили говорить о ком-то, кроме своих персон, и осудить