долго. А мужчины, долго находящиеся возле моей сестры, начинают путаться у нее под ногами. — улыбаясь, ответила Привет. До Скорого с нежностью и радостью взглянула на мужа.

— И вы… совсем не боитесь волка? — спросила Сентябрь, догадываясь, что если бы волк любил её, защищал и не пачкал лапами ковры, то и сама она не помнила бы о страхе.

— Я между прочим вполне цивилизованный, — беззлобно сказал Радбыл. — Ободотени тоже имеют свою культуру. Мы организовываем хоры. Устраиваем благотворительные бега. У нас даже есть Ротари Клуб. Но вот в облике людей, мы и впрямь опасны.

— Теперь, что тебе от нас нужно, девочка? — спросила До Скорого и принюхалась к вареву в котле. — Как видишь, мы сильно заняты.

«Не робей» — подумала Сентябрь. — «невоспитанному ребенку полагается быть смелым».

— Я надеялась, что у Вас найдется для меня чего-нибудь съестного. Я здесь совсем недавно. И я вовсе не сбилась с пути, потому что ни малейшего понятия пока не имею, куда мне идти, поэтому и пути у меня нету как такового. — однако, произнесенные слова показались Сентябрь не совсем справедливыми. — Наверное, я бы рада оказаться заблудившейся. Ну понимаете, тогда я бы могла знать с какого пути я сбилась, куда я шла. Ужасной оплошностью было предупреждать меня о том, что не надо делать, и лучше бы Зеленый Ветер, переправляя меня сюда, сказал бы что делать. Вот заблудиться, я так полагаю, могло бы быть одним из первых дел. В общем, я не знаю, где я теперь. Этот мусор на пляже, который на самом деле вовсе не…

— Золото Фей. — перебил ее Радбыл. — Они берут его понемногу, когда выбираются в мир людей. Оно там постоянно лежит. Если ты его увидела, то скорее всего гномы намазали тебя одной из своих мазей. Некоторые вещи здесь способен видеть только зачарованный ребенок. Но есть и вещи, предназначенные только для местных.

— Так и было. Бетси. Она показала мне Руперта, но потом еще и швырнула в меня этой гадостью.

Сентябрь чуть крепче ухватилась за свой скипетр.

— Не иначе ты её охмурила чем-то. Я правильно понял, что Руперт — это что-то ужасное и пугающее? Некоторые, когда их глаза вылезают из орбит от страха, бывает, видят домовых; но чтобы увидеть золото Фей этого средства явно недостаточно. Так или иначе это фокусы для туристов, и они нужны пограничникам лишь для их собственного развлечения. — Ободотень тяжело вздохнул, и в уголках его глаз выступили морщинки. — К тому же в наши дни за всем ведется строгий учет, и гномьи средства очень высоко ценятся. У тебя случайно не осталось, — с этими словами Радбыл пристально всмотрелся в ее глаза, но вскоре вздохнул с разочарованием. Сентябрь совсем не понравилось быть объектом чьего-то повышенного внимания.

— Сэр Волк, мне так хочется есть. — прошептала она, — У вас там не суп варится?

— И даже не зарься! — отрезала До Скорого. — От нашей чары тебе не положено ни капельки.

Чары. «Ведьмы и чары и ободотени» — приободрившись, подумала Сентябрь, — «разве не за этим я сюда шла»

— А что за чара? — закончила она вслух.

Все трое посмотрели на неё, словно вопрос прозвучал «а какого цвета морковка?»

— Мы — ведьмы. — произнесла Привет, а Радбыл с важностью показал на свою шляпу.

— Но ведьмы же делают много всяких чар…

— Чародейки делают.

— Волшебство…

— Волшебницы.

— И они превращают людей в …

— Маги.

— Или внушают людям дела, которые они…

— Заклинательницы.

— А проклятия или сглаз…

— Колдуньи, — в унисон прогудели сестры.

— И сами превращаются в сову или кошку..

— Элюрантропы.

— Ну…чем же тогда занимаются ведьмы? — Вопрос мог показаться глупым, но Сентябрь без труда отогнала это ощущение. Пребывание в Королевстве Фей дается всякому человеку не легко. То, что случается по-настоящему, чаще всего практически невозможно описать словами.

— Мы заглядываем в будущее, — осклабившись, сказала До Скорого. — И помогаем ему сбываться.

— Но для чего тогда ящерицы и пуговицы? Или такие изысканные одежды?

— Я смотрю, здесь еще ведьма появилась, — ехидно ответила Привет, с хлопком закрыв книгу. — Как ты можешь судить вообще?! Будущее довольно неряшливо и пестро, и вообще морока, дитя мое.

— А одеваться мы должны прилично, — поддержала До Скорого, — чтобы оно считалось с нами, принимало нас всерьез.

— Давайте будем дружелюбны, — вмешался Радбыл, обнимая порхающим движением обеих своих жен. — Она же всего лишь ребенок. И мы тоже когда-то были детьми. И не знали ничего о будущем. Тем более по отношению к ней, мы можем себе это позволить. Она ведь может нам очень пригодиться.

Он залез в один из карманов пиджака, вытащил объемистый сверток и медленно, уголок за уголком, — словно иллюзионист, нашедший исчезнувшего на глазах голубя, — принялся разворачивать вощеную бумагу. Сентябрь увидела толстый кусок пирога из красно-сероватого теста и такого сочного, что пропиталась даже бумага. Сверху он был покрыт растаявшей глазурью кораллового цвета, блеск которой сразу смешался со слабым сиянием взморья. Ободотень наклонился к ней и, вытянув широкую ладонь с угощением, предложил его.

Единственное, что в тот момент занимало мысли девочки, — как бы удержаться от того, чтобы схватить, сцапать его. Она была столь голодна. Два раза откусив, третьим она добирала уже остатки и крошки. Но разве Зеленый Ветер не предупреждал ее о еде Фей?

«Но на самом-то деле, — убеждала себя Сентябрь, — какое это имеет отношение? Это ведь еда ведьм».

— Я так полагаю, вы все равно мне не скажите, как я вам пригожусь, — быстро выпалила она, когда пирог улегся в желудке, — Но, если разрешите, я могу сама взглянуть.

— Привет, по-моему мы имеем дело с очень уникальным персонажем, — ребенком, который слушает. — засмеялась До Скорого. Она казалась хохотушкой.

— Деточка, для этого нужно быть прорицательницей, — покачивая головой, ответил Радбыл.

Но его тут же прервал зловещий голос Привет:

— Малышка, я с радостью покажу тебе твоё будущее.

Ведьма опустила руку в бурлящий котел и вытащила из супа крупный, во всю ладонь комок какой-то мерзости желто-фиолетово-клубничного цвета, напоминавшей одновременно и синяк и джем. Комок она бросила