И мало ли что с ней сделают потом, когда обнаружат. Может, лучше бы выкинули в космос.

Пока Камми предавалась тоскливым мыслям, искин времени не теряла.

— Подключение совершено успешно. Начинаю загрузку файла, — мелодично пропела Мерилин прямо у неё в голове. Перед закрытыми глазами, все убыстряясь, замелькали картинки. Стоп-кадр — и в красноватой темноте сознания развернулась радуга.

Сердце замерло. Камми не первый раз видела струящийся мимо корабля Поток — в обучающих симуляциях в сети было полно закачанных съёмок с кораблей. Но от мысли, что эта красота была пережита обитателями «рыбки» каких-то пару часов назад, захватывало дух.

Вдох. Выдох. Снова вдох — и она опять способна концентрироваться.

Она здесь не любоваться просторами неизведанного, а по делу.

Что же насторожило искина?

Движение плавное, гудение моторов мерное. Все по учебнику.

Хотя, что-то в вибрации двигателей, в напряжении поля… было не так. Особенно это «не так» чувствовалось при выходе из Потока.

На всякий случай Камми отмотала запись назад и просмотрела-прочувствовала ее еще раз.

— Стучит, — постановила она решительно. eD6_-iZQ

— Стучит! Я же говорила! — с восторгом подтвердила Мерилин.

— Что стучит? — тоскливо уточнил капитан. Он уже представил себе счет, который выставят ему в местном магазине запчастей. Не факт, что этот странноватый парень, пролезший на его корабль чуть ли не силой, на кого-то из местных воротил не работает. Пролетали — знаем. Найдёт какую-нибудь фатальную поломку, нагонит ужаса и отправит менять весь плазменный отсек «по дешевке, по знакомству».

И ведь придется идти и менять. Рисковать командой и кораблем Мэл не собирался. Лучше уж он потратится и перестрахуется, чем проворонит какую-нибудь реальную проблему из боязни потратить лишнего.

— Что-то в плазме, — пробормотал Камерон.

Ну, собственно, как Мэл и догадывался. Началось.

— А поконкретнее можно? — без особой надежды переспросил капитан.

— Можно, — жизнерадостно улыбнулся механик, вытаскивая длиннющую иголку из собственного мозга. Штука извивалась, как бахтарский червяк, и Мэла очередной раз передернуло при мысли, что подобные «улучшения» человеческого тела получают все большее распространение. Вон и до окраинных станций уже добрались.

Он не был из тех оголтелых фанатиков, которые пропагандировали чистоту и естественность, призывая изолировать всех киборгов или обязать их носить специальные отметки. В конце концов, это личное дело каждого, а в некоторых случаях еще и чистая необходимость. Самому капитану повезло в своё время, что регенерационная капсула оказалась поблизости и его вовремя в нее сунули. А его сослуживцу, потерявшему руку за неделю до того, как подоспело подкрепление и обоз с медотсеком, пришлось довольствоваться нейропротезом. И пусть он с пеной у рта будет доказывать, что механическая конечность даже круче настоящей, Малкольм все равно не мог отделаться от назойливой и мерзкой мыслишки: «Как же хорошо, что ему удалось сохранить собственную ногу».

Пусть и пришлось проваляться в госпитале почти месяц, а потом еще полгода учиться заново ходить.

Камерон же совершенно не переживал по поводу электронной начинки в собственной голове. Деловито протерев одноразовой дезинфекционной салфеткой штекер, он ловко скрутил жгутом шнур, устроил обратно в креплении и спрыгнул с высоковато для его хрупкой фигурки расположенного кресла.

Не кормят их на этой станции, что ли? Странно вообще-то. Операция по вживлению импланта в мозг стоила несколько миллионов кредиток, а выглядит механик так, будто питается через раз и сплошными полуфабрикатами. Скулы торчат, под глазами — синячищи, сам тощий, как холо-модель: до выпирающих костей.

— Если разрешите, я зайду в плазменный отсек и все там хорошенько осмотрю. Если найду поломку, постараюсь устранить сразу. Если что-то срочное — за сутки, — несмотря на доходяжеский вид, передвигался парень вполне энергично и за время тирады успел доскакать уже до выхода из рубки. Малкольм с небольшим опозданием последовал за ним, решив на всякий случай не спускать с подозрительного механика глаз.

Коридор в обратную сторону Камерон миновала в рекордные сроки, уверенно сворачивая в нужную сторону. Как всегда, определив для себя задачу и наметив цель, она перла напрямую как танк. Остальным оставалось только вовремя отпрыгивать с ее дороги, а при должном старании и умениях — подавать инструмент.

Перед самым плазменным отсеком она невольно замедлила шаг. Страшно не было, только волнительно до выпрыгивающего из груди сердца. Наверное, так чувствовали себя укротители диких зверей в древности, перед тем, как зайти в клетку к особо опасному и не до конца прирученному хищнику. Нервы натянулись жилистой струной, рот пересох в предвкушении рискованной миссии.

Камерон слегка преувеличивала опасность — все же плазма в данный момент работала на холостом ходу, всего лишь поддерживая функциональность корабля. Это когда они плывут в Потоке, посетить двигательный отсек решился бы только идиот. В состоянии покоя плазма не опаснее ядерного реактора — если, конечно, ее не трогать и не нарушать целостность оболочки.

Девушка приложила ладонь к металлической двери, последней преграде между ней и плазмой.

За толстым, тщательно изолированным люком гудело и вибрировало сердце корабля.

— Костюм? — раздался за ней голос капитана, и она аж подпрыгнула от неожиданности. Пульсация плазмы настолько затянула ее в свой рваный ритм, что Камерон чуть не забыла, где она и зачем.

— Да, конечно, — пробормотала она, обернувшись и увидев, что Малкольм уже гостеприимно открыл для нее ячейку со скафандром.

Входить просто так было бы чистым самоубийством. Даже в спецкостюме Камми пришлось преодолеть шлюз — за ней закрылась внешняя дверца, воздух в каморке перехода заменили на смесь негорючих газов — и только потом она попала в голубовато-светящееся чрево рукотворного вулкана. В руках девушка держала свой пояс с прикреплёнными к нему инструментами. Снимать костюм для ремонта, понятное дело, нельзя, а отцеплять по одному — кто знает, что именно ей может понадобиться?

На первый, да и на второй, взгляд с плазмой все было в порядке. Она хищно билась о стенки защитного купола, то разливаясь во всю ширь, то сжимаясь в тугой комок энергии. Не найдя изъянов в самом источнике, Камерон обратила внимание на окружающую среду. Округлый зал практически повторял очертания высокой, зафиксированной в полу и потолке тубы из сверхпрочного полупрозрачного сплава, хранившего в себе жидкое сердце двигателя.

Проверив гладкую поверхность сверху донизу и не найдя ни одной подозрительной царапины, не говоря уже о трещинах, девушка чуть успокоилась. По крайней мере, об утечке можно забыть — самое страшное их миновало.

Именно вовремя не замеченная трещина в плазменном реакторе убила ее отца, так что к этой части корабля Камерон всегда относилась с особым вниманием, граничащим с паранойей.