на мой профиль, и я поворачиваю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

Облегчение, которое я чувствую, заперто, далеко от любых эмоций, которые он может у меня вызвать. Я хочу покинуть Эстиллиан, но не буду предполагать, что кто-то еще захочет ринуться сломя голову в войну и политический конфликт. Единственный, кого я могу гарантировать, это Финниан и, вероятно, Аллиард, который будет раздражен, но я сомневаюсь, что он останется в Эстиллиане, если меня там не будет. Он будет ужасным брюзгой, но мне нужно, чтобы он посещал политические собрания.

И все же я спрашиваю:

— Почему я должна верить, что твои солдаты защитят меня?

— Потому что я лично накажу тех, кто ослушается моих приказов. — Он бросает на меня выразительный взгляд, который означает: «Никто не хочет стать объектом моего гнева». — Ты единственная, кто не даст моей армии сгореть заживо, если драконы будут выпущены на свободу, и я не собираюсь умирать, прежде чем доведу эту войну до конца. — Его лицо хмурится, и он выглядит как человек, одержимый местью.

Я отвожу взгляд и снова смотрю вперед. Легкая дрожь пробегает по моим рукам, образ его сдерживаемой ярости выжжен в моем мозгу. Может быть, мы сможем найти что-то общее, учитывая, что мы ненавидим одного и того же человека. Но если представить себе, что мы найдем что-то общее с Кейденом, это как шагнуть в полную темноту, не зная, куда мне идти.

— Я не войду в Варавет, пока не подпишу официальное соглашение. Я знаю, что союзные бумаги не могут быть составлены в такой короткий срок, но я хочу, чтобы наши клятвы были написаны и подписаны при свидетелях. — Звук барабанов проплывает мимо меня за пределы моего поля зрения. Кожа скользит по коже, когда мы падаем на лесную подстилку рядом друг с другом. Я отскакиваю назад, когда его рука касается моей. Физическое прикосновение — это то, что мне нравится чувствовать, если я в настроении, но я шокирована, когда он также быстро отступает на шаг.

Еще одно непризнанное перемирие.

— Мое слово так же верно, как клятва на крови, но я дам тебе твою роскошную бумагу и подписи, если ты этого хочешь, принцесса.

Я смеюсь и скрещиваю руки на груди.

— Я была бы дурой, если бы приняла твои слова за чистую монету. Либо ты мне это докажешь, либо я ухожу.

— Выходишь из игры?

— Я жила как призрак пятнадцать лет. Я могу легко соскользнуть обратно в тень. Ты больше никогда обо мне не услышишь и не увидишь меня.

— Как я уже говорил тебе, я найду тебя в любом уголке этого мира. — Кейден делает шаг вперед, его глаза горят неумолимым обещанием и вызовом.

— Не позволяй этому случиться, и тебе никогда не придется терпеть неудачу. — Я задираю подбородок, не отступая. — Ты всегда такой высокомерный?

— Ты всегда такая требовательная? — усмехается он. — Ты не отступаешь.

— Твое присутствие совершенно невыносимо. — Мы в шаге от того, чтобы оказаться грудь в грудь. — Этого достаточная мотивация, чтобы искать другие варианты.

— А ты сладкая, как сахар. — Он качает головой. — Ты хочешь отомстить так же сильно, как и я, и единственный человек, который готов помочь тебе освободить твоих драконов — это я.

Я заставляю губы не кривиться при упоминании его помощи. Я бы лучше молча страдала, чем просила о помощи. Это заставляет меня чувствовать себя обузой, но с Кейденом это заставляет меня чувствовать себя неполноценной.

— Ты можешь быть единственным человеком, который может помочь мне, но я также единственный человек, который может помочь тебе.

— Ты не единственный человек, который может помочь мне. — Он выдавливает последние два слова. — Ты единственная, кто этого стоит.

Его слова крадут любой ответ, который я мысленно подготовила, и заставляют меня остро осознать, насколько он близко. Я борюсь с желанием отойти и остаться на месте, не желая быть той, кто отступит. Наше дыхание смешивается с боевыми барабанами, и он делает медленный шаг назад после нескольких долгих секунд, но не сводит с меня глаз.

— Есть ли причина, по которой ты не ходишь по книжным магазинам, как обычные люди, или воровство у культа обогащает историю?

Я закатываю глаза.

— Не стесняйся замолчать, когда захочешь, учитывая, что у меня нет желания отвечать на какие-либо вопросы, которые ты задаешь.

— Ладно, — говорит он, снова замолкая, пока не останавливается. — Ты это видела?

— Видела что? — Я осматриваю окрестности, прежде чем понимаю, какую ошибку совершила, и оставляю его хихикать у себя за спиной. — Нужная мне книга находится в палатке верховной жрицы, и давай постараемся никого не убить.

— Есть ли у вас еще какие-либо проблемы, Ваше Величество?

Я бросаю на него пронзительный взгляд.

— Единственная проблема, которая приходит мне на ум, — это ты.

— Быть в мыслях потерянной принцессы — большая честь.

Потрепанные палатки виднеются между деревьями, когда мы пробираемся к краю лагеря, и мерцание большого костра освещает местность. Пятьдесят человек, может больше, окружают пламя большими кругами.

Я опускаюсь на колени и смотрю сквозь кусты рядом с ним.

— Убийственные, пропитанные кровью мысли.

— Даже лучше.

Верховная жрица стоит в центре, ближе всего к огню, и поет молитву, держа чашу над головой. Ее красные одежды поглощают ее тело, и она бросает мерцающий порошок в пламя, заставляя его взмывать. Жрица кланяется и поворачивает ладони к небу, когда ветер разносит аромат лимонной травы.

— Богиня, услышь нас! — кричит она, пока угли потрескивают у основания костра. Я наклоняюсь дальше в кусты, желая увидеть, что происходит.

Я отшатываюсь, когда вспыхивает ослепительный оранжевый свет, и захлопываю рот рукой, чтобы заглушить крик. В пламени что-то формируется — порошок, должно быть, сделан из магии. Жрица возвышает голос в мощном крике, а остальные члены культа садятся на пятки, устремив глаза в небо. Вспыхивает еще одно пламя, за ним еще двадцать, и все они превращаются в маленьких драконов. Их наполненные огнем тела колышутся вокруг костра, кружась высоко над молитвенным кругом. Это трюк, который продают многие торговцы, наряду со всеми видами заклинаний для вызова существ. Это не имеет никакого отношения к моим драконам, но это завораживает.

— На этой палатке изображен символ тройного пламени, — говорит Кейден. — Нам следует действовать быстро.

Я заставляю себя отвести взгляд и двигаюсь вдоль затемненной линии деревьев, пока мы не оказываемся прямо за группой палаток. Это неорганизованно, но в порядке нет необходимости, когда культ постоянно движется. Мы устремляемся вперед такими легкими шагами, что я даже не слышу их на фоне травы. Я прижимаюсь спиной к первой палатке,