в глаза, затем наклоняется к моему уху, слегка задевая губами щеку, отчего у меня мурашки бегут по коже, и шепчет:

– Я бы никогда не уехал. Я бы тебя дождался.

Эти слова проникают мне прямо в сердце, разливаясь внутри теплом. И это ощущается так… правильно. Как будто им там самое место. Наши взгляды встречаются, и мир вокруг расплывается, пока я не слышу, как кто-то произносит мое имя.

Оглядываюсь, с удивлением обнаруживая, что кроме меня, Джесси и миссис Диллон в комнате больше никого нет.

– Оу, а где все?

Старушка улыбается, демонстрируя искусственные зубы.

– Милая, вы так смотрите друг друга, что остальным становится неловко находиться с вами в одной комнате. Так что я тоже, пожалуй, пойду.

– Простите, я не…

– Никогда не извиняйся за свои чувства, Сэмми.

Мои щеки немедленно начинают гореть.

– Нет никаких чувств.

– Я старая, но не слепая, – ворчит миссис Диллон. – Увидимся, мелкий говнюк.

– Я Джесси! – кричит ей в спину Чемберс.

Когда Люси уходит, он откидывается на спинку стула, поправляет свою нелепую шапку и закидывает руки за голову.

– Как насчет партии в криббедж? – улыбается засранец, пуская в ход все свое обаяние. – Если выиграю я, ты идешь со мной на свидание. Если выигрываешь ты, я иду с тобой.

Джесси

Как только мы оказываемся на открытом ночном воздухе, Саманта вручает мне мой листок, где стоят все семь подписей, и на меня накатывает странная волна пустоты. Я окидываю взглядом кирпичные здания «Энсли-Пайнс» и как будто бы уже начинаю скучать по всем этим ворчливым старикам. Они крутые. По-настоящему. Не знаю, что за волшебство случилось в этом недельном отрезке времени, но я чертовски проникся этим местом.

Словно прочитав мои мысли, Сэм кладет ладони мне на плечи и мягко сжимает их.

– Ты можешь приезжать сюда в любое время.

– Ну да, – фыркаю я. – Делать мне больше нечего.

Уолси смотрит на меня с мягкой улыбкой, как будто не верит ни единому моему слову. Уличный фонарь, горящий за ее спиной, очерчивает хрупкий силуэт мягким светом. Ветер треплет выбившиеся из толстой косы пряди, бросая их в разрумяненное лицо.

Какая же она красивая…

Я беру ее руки, обвиваю их вокруг своей шеи и обнимаю за талию, притягивая к себе. Когда наши взгляды встречаются, сердце совершает экстремальный скачок, увеличиваясь в полете на три размера, и в этот момент я понимаю, что по уши влюбляюсь в Саманту Уолси.

– Я видела, как загораются глаза местных жителей, когда они слышат звук твоего байка. – Ее голос становится тише с каждым словом. – Ты нравишься им, Джесси. Ты… нравишься мне.

С этими словами она приподнимается на цыпочки и целует меня.

Наверное.

Скорее всего.

Я ни черта не успеваю понять, потому что Сэмми сразу же отстраняется и ошеломленно смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

Я немедленно сокращаю расстояние между нами и прижимаюсь губами к ее губам, раздвигая их языком. Как только Уолси отвечает на поцелуй, я понимаю, что мне конец. Моя рука быстро перемещается с ее талии на затылок и обхватывает шею, притягивая ближе. Ее пальцы запутываются в моих волосах, сбрасывая шапку. Она издает сладкий стон, и этот звук отдается прямо в паху, отчего член мгновенно твердеет. На вкус она как сладкий ореховый кофе. На ощупь как бархат и рай. Ее тело буквально тает в моем, когда я углубляю наш поцелуй. Не думаю, что когда-либо чувствовал себя лучше, чем сейчас. Это похоже на затянувший прыжок с высоты. Даже мои гребаные кости вибрируют от удовольствия.

У Сэмми самые нежные губы, которые я когда-либо целовал.

Мы с трудом отрываемся друг от друга, задыхающиеся и нуждающиеся. Ее пылающие огнем глаза над запотевшими стеклами съехавших набок очков, припухшие губы, растрепанные волосы и раскрасневшееся лицо навсегда врезаются мне в память. Уму непостижимо, как много она стала значить для меня за такой короткий промежуток времени. Но я без ума от нее.

Вообще прям на хрен спятил.

– Знаешь, а это приятно – не контролировать себя, – тяжело дыша, произносит она.

– Ты очень послушная ученица, – довольно ухмыляюсь я, опуская свободную руку, чтобы поправить стояк. – Не хочешь прогуляться в кампус пешком?

Наблюдая за моими действиями, Сэмми снова краснеет, к моему большому удовольствию, и кивает.

– Волнуешься перед завтрашней игрой? – спрашивает Сэм, когда мы подходим к дому ее сестринства.

– Немного, – честно отвечаю я. – Мы играем с «Альпинистами». Их линия защиты крепче, чем у монашек-девственниц, принявших обет безбрачия. К тому же на матче ожидаются скауты, которые будут наблюдать за мной.

– Уверена, ты надерешь им зад.

– Кому? Скаутам? – спрашиваю я со смехом.

– И скаутам тоже, если понадобится.

Когда мы останавливаемся у массивных входных дверей, я чувствую потребность прижать Сэм к себе и никогда не отпускать.

– Ты занимаешь все мои мысли, Сэмми. – Я провожу кончиками пальцев по линии ее подбородка и улыбаюсь, когда она наклоняется навстречу моему прикосновению. – Придешь завтра поболеть за меня?

– Хм-м… – Она кокетливо поджимает губы. – Надо подумать…

– Давай сделаем это вместе.

Я обнимаю ее за талию и притягиваю к себе, пока она не сталкивается с моими губами. Маленькая жадина тут же обивает руками мою шею и прижимается ближе, вызывая у меня счастливую улыбку. Мы целуемся так, словно у нас в запасе все время мира. Из моей груди вырывается стон, когда она нежно посасывает мой язык. Я тону в удовольствии. Теряю гребаный рассудок. Мои ладони опускаются ниже, чтобы сжать ее попку, пока рот скользит по ее подбородку к шее, оставляя за собой дорожку поцелуев.

– Ты такая вкусная… – Захватываю ее нижнюю губу зубами и тяну, пока она не выскальзывает из моего рта, провожу языком по щеке, кусаю за подбородок… Проклятие, я не могу от нее оторваться.

Я хочу быть в ней. Я хочу быть с ней.

Навсегда.

– Бог мой, я приду, – слышу ее прерывистый шепот. – Джесси…

Мое имя еще никогда не звучало так хорошо.

Глава 7

Вперед, девятки!

Саманта

Мы занимаем отличные места рядом с полем, где есть зона для инвалидов-колясочников. Рядом со мной сидят лучшие гонщицы «Энсли-Пайнс», размахивая огромными пальцами из пенопласта. Миссис Диллон даже нарисовала плакат с игровым номером Чемберса – двадцать девятым – и трогательной надписью «ВПЕРЕД, МЕЛКИЙ ГОВНЮК!». На моей щеке тоже нарисован этот номер. Как и на спине бело-зеленой джерси, которую сегодня утром мне подарил Джесси.

Звучит одноименный командный гимн, и чирлидерши начинают свое выступление: