– Улитка! – воскликнул Саня.

– Вот это правильно, – кивнул Вовка. – Улитка. И совсем даже не генерал разведки.

– Ничего страшного, – отозвался Павлик. – Просто загадка дурацкая. Почему улитка обязательно старушка? Может, она молоденькая. Давай ещё загадывай. Сейчас я первый угадаю.

– Вторая загадка! – провозгласил Вовка.

Днём молчит,

Ночью кричит.

– Да это же наш Кирюша! – подпрыгнул тут же Павлик. – Он всё время ночью орёт – спать никому не даёт. Хотя, – Павлик задумался, – может быть, это и не Кирюша. Кирюша и днём тоже орёт. Если ему что-нибудь не нравится. Кто же это тогда?

А Саня опять посмотрел на облака и увидел…

– Филин! – закричал Саня.

– Надо же! – удивился Вовка. – Опять угадал! Вот тебе и пальцем в небо. Слушайте ещё загадку:

Кто на своей голове лес носит?

– Ну и загадка, – хмыкнул Павлик. – Да это кто угодно может на голове брёвна таскать. Если, конечно, голова крепкая, тренированная. Как у нашего папы, например. Ему это раз плюнуть.

А Саня снова посмотрел вверх и увидел, как по небу скачет огромный зверь с ветвистыми рогами…

– Это же олень! Или лось.

– Здорово! – восхитился Вовка. – Как это тебе удаётся всё отгадывать?

– А ты посмотри на облака, – ответил Саня. – Там очень многое можно увидеть. Вон направо, видишь, туча какая. Узнаёшь, кто это?

Вовка сложил руки биноклем, внимательно взглянул туда, куда показывал Саня, и не очень уверенно произнёс:

– Бегемот, что ли? Только он стоит на задних ногах.

– То-то и оно, что на задних! И причёска пучком на голове. Бегемоты так не носят. Смотри ещё лучше. Вон кулак показывает. Неужели не узнаёшь?

– Ой! – вздрогнул Вовка. – Да это же наша учительница Глафира Петровна! Ругается! На меня, наверное, как всегда. Тогда сейчас будет гроза, гром и молния!

– Точно, – обрадовался Саня. – Это Глафира Петровна. Значит, мы с тобой одинаково видим. А вот Павлик смотрит и не видит.

Но Вовка почему-то не разделил Саниного восторга. Он как-то сник и засобирался.

– Ох, совсем забыл про эти уроки! Пойду-ка я, парни, домой. А то не успею ничего сделать. Опять пару влепят!

– А бублик? – напомнил Павлик, хотя бублик, вообще говоря, ему не полагался. Но напомнить-то надо. Для порядка.

– Вот вам бублик, мужики. Жуйте. Пока! Вовка схватил свою книжку и побежал домой. И тут в кулаке у Глафиры Петровны сверкнула молния, а сама она угрожающе загрохотала.

– Глафира-то не на шутку рассердилась, – заметил Саня. – Пора и нам.

Они быстро съели по половинке бублика и под первыми крупными каплями дождя разбежались по домам.

А Глафира Петровна ещё раз громыхнула и обрушила на землю мощные потоки воды. Но это были, конечно, слёзы радости. Ведь ребята наконец принялись за уроки.

Про Федю, Федину маму и про кое-кого ещё

Жила-была одна пренеприятнейшая парочка – Сопель Мифодич и тётка Кашлетка. И на всех эта парочка старалась побольше начихать и накашлять. Особенно любили Сопель Мифодич и тётка Кашлетка нападать на детей. Внезапно. И это им очень ловко удавалось. Ведь они были невидимые и неслышимые. Как нападут на ребёнка, он сразу начинал кашлять и чихать. Чихать и кашлять. То есть болеть. А Сопель Мифодич с тёткой Кашлёткой – давай веселиться и хохотать! И хлопать друг друга по плечу! Ребёнок чихает, а они – знай приплясывают и поют: «Эх, раз, ещё раз, ещё много, много раз!» И чем сильнее болел ребёнок и, соответственно, грустнее становилась его мама, тем больше веселились Сопель Мифодич и тётка Каш-лётка. А когда ребёнок прогонял болезнь и выздоравливал и мама переставала грустить, Сопель Мифодич и тётка Кашлётка так расстраивались, так расстраивались, что сами начинали слабеть и чахнуть. И срочно мчались в другие места, где опять напускали на детей болезни и веселились.

Такая ужасная была парочка.

И вот однажды Сопель Мифодич и тётка Кашлётка решили напасть на мальчика Федю. Худенький такой с виду мальчик, бледненький. Только подкрались к нему, а Федя – р-раз! И залез на турник. Только они изловчились и прыгнули на него, а Федя – р-р amp;з, р-раз, как начал кувыркаться! Да так ногами задрыгал, что никак за него не ухватишься! Одни синяки да ушибы!

А Федя покувыркался-покувыркался и спрыгнул с турника. И конечно, даже не догадался, что раскидал незваных гостей в разные стороны.

А Сопель Мифодич и тётка Кашлётка отряхнулись, встрепенулись и опять стали к Феде подкрадываться. Уже совсем близко подкрались, вот-вот прыгнут, а Федя – р-раз и включил душ в ванной. Он всегда после зарядки под душ залезал. Сильная струя ка-а-ак ударит по Сопелю Мифодичу и тётке Кашлётке! Ка-а-ак ошарашит их и оглушит! И снова разлетелись они в разные стороны. Опять не удалось на Федю напасть!

– Ничего, тётушка, – прогнусавил Сопель Мифодич, выжимая мокрую Кашлётку, – мы ещё ему покажем! Уж мы этого мальчишку проучим! Не будь я Сопель Мифодич!

А Федя позавтракал и пошёл гулять. И встретил во дворе своего друга. И стали они с другом бороться. Понарошку, конечно, по-дружески. Сначала Федя положил своего друга на обе лопатки. Потом друг положил Федю на обе лопатки. Тоже, конечно, по-дружески. И так Феде понравилось лежать на своих обеих лопатках, что он решил немного поваляться и вообще передохнуть.

Тут-то и накинулись на него Сопель Мифодич и тётка Кашлётка! И напустили на Федю простуду. Встал Федя, пришёл домой и как начал кашлять и чихать! И температура поднялась. Заболел Федя. А мама сразу стала грустной. Ведь мамы всегда становятся грустными, когда болеют дети…

А Сопель Мифодич и тётка Кашлётка – ну веселиться! Ну плясать! И, конечно, хлопать друг друга по плечу и петь: «Эх, раз! Ещё раз! Ещё много-много раз!»

А Федя, хоть и заболел, не очень-то расстроился. Если честно, он даже обрадовался, что