На первую книгу у Кима ушло почти два часа, за это время он устал от доводов и размышлений, а потому был рад, когда взял из стопки следующий том.

В этой книге рассматривались вопросы физиологии и медицины, причем уже в сугубо практическом русле. Ким узнал, как надо вести допрос, чтобы пациент не потерял сознание от боли, — оказалось, что для этого существовала не только специальная методика допроса, но и особые препараты, так называемые стабилизаторы. В обычных условиях человек способен переносить боль до определенного предела, затем сознание отключается, спасая человека от мук. Стабилизаторы позволяли держать пациента на гребне боли неограниченно долго, что весьма положительно сказывалось на результатах допроса.

Вторым важным типом препаратов являлись активаторы. Сюда входили вещества, активирующие жизненные функции организма. В результате, даже после весьма интенсивного допроса, сопровождаемого большими потерями крови, травмами тела и внутренних органов, пациент сохранял жизнеспособность. А значит, появлялась возможность продолжать допрос до получения нужного результата.

Приводились и конкретные примеры подобной выносливости. Читая об этом, Ким снова ощутил у горла комок. Он и представить себе не мог, что с человеком можно сделать такое…

Собственно медицинские знания тоже не были обойдены стороной. Автор нацеливал их на то, чтобы по возможности продлить пациенту жизнь. Ким узнал, как бороться с кровотечением, как правильно накладывать жгуты и зашивать раны. Здесь же подробно описывалась техника ампутации, обычно она проводилась по суставу, спилу или излому кости. Вчитываясь в сухие строки, Ким приходил в ужас, понимая, что все Эти знания добыты на практике, что книга, которую он держит в руках, оплачена муками сотен и сотен людей. В конце концов Ким не выдержал и отложил книгу в сторону. Уж слишком все это было страшно.

Он подошел к дивану, лег и закрыл глаза. Ким понимал, что надо успокоиться, что все это в его же интересах. Ведь идет война, эти люди преступники — а значит, заслужили наказание. Нельзя сейчас быть мягким, нельзя. Или они, или мы. Другого не дано.

Не получилось… — Ким с грустью подумал о том, что не может убедить себя в правильности происходящего. Да, вроде бы все логично и складно. Но до чего омерзительно…

По коридору кто-то шел. Ким услышал шаги, вскочил и быстро сел за стол, рывком придвинул к себе книгу. Но человек прошел мимо, Киму стало стыдно. Господи, в кого он превратился…

Он снова вчитался в строки, стараясь вникнуть в таившийся за ними смысл, пытаясь заставить себя воспринимать это. Не получилось — прочитав около страницы, Ким вдруг поймал себя на том, что глаза скользят по тексту, а мысли заняты совсем другим.

Ему стало жарко. Ким расстегнул ворот, встал и распахнул настежь окно. В комнату тут же ворвался холодный ветер, зашуршали страницы книги. Сев за стол, Ким не стал искать прежнюю страницу — так было ближе к концу. В итоге он осилил и эту книгу, читая сначала через строчку, а в конце уже и вовсе через страницу. Почему-то был уверен, что все это ему не понадобится.

Осталось прочитать две книги. Вздохнув, Ким придвинул к себе очередной том.

После первых же страниц стало ясно, что на этот раз Ким добрался непосредственно до техники пыток. Начало было довольно спокойным, на цветном развороте приводились схемы человеческого тела, отдельно мужского и женского. Как оказалось, в пытках тех и других тоже имелась своя специфика.

Книга содержала около двадцати разделов, в каждом из них описывалась конкретная методика пыток с применением разного рода инструментов, от очень древних до современных, а также с использованием огня, воды, звука, электричества, разного рода кислот и прочих химических препаратов. Эту книгу Ким читал очень подробно — не потому, что это было нужно, а в силу каких-то необъяснимых внутренних причин. Ему казалось, что он все глубже и глубже погружается в пучину зла, и не противился этому. Порой его захлестывал ужас, но Ким продолжал вчитываться в строки, чувствуя, что вот-вот ему откроется некая тайна, что миг откровения уже близок. Наконец он понял, почему не отпускала его эта книга, — вникая в технологию пыток, он лучше понимал окружающий его мир. Мир Чалми, мир Морриса и Фельдмана. Мир, к которому принадлежал и он сам.

Последняя книга не содержала ничего принципиально нового. У Кима сложилось впечатление, что она просто написана другим автором. Наскоро полистав страницы, Ким отбросил ее в сторону. Не было нужды читать эту мерзость дважды.

Только сейчас Ким ощутил холод — окно все еще было открыто. Глянув на улицу, осознал, что уже вечер. Он просидел здесь весь день…

Закрыв окно, Ким вышел из кабинета, запер за собой дверь. Коридоры были почти пустынны, сотрудники Отдела Дознаний свято чтили часы досуга. Это он, Ким, задержался почти на два часа. Было бы из-за чего…

Дома он без всякого аппетита поужинал, потом больше часа смотрел видео. В новостях смаковали сообщение о гибели очередного танкера, доставлявшего топливо на одну из внешних баз, затем было зачитано срочное обращение Императорского Совета. В нем говорилось о том, что в связи с произошедшими событиями, с личного разрешения Императора, вводится режим чрезвычайного положения. А значит, запрещается то-то и то-то, специальным службам даются такие-то и такие-то полномочия. Граждане, что-либо знающие об обстоятельствах гибели корабля, могут позвонить по такому-то номеру, вознаграждение гарантируется…

Устав слушать эту муть, Ким пощелкал каналами, но так и не нашел ничего толкового. В конце концов он выключил видео, взял с полки одну из своих любимых книг и лег в постель. Но получить удовольствия от чтения не смог, в глазах все еще стояли те, другие, строки. Шуршание книжных страниц вызывало отвращение, Киму нестерпимо захотелось запустить книгой в стену. Однако он медленно и аккуратно закрыл ее, осторожно положил на край стола. Не виновата она в его бедах.

Новый день обещал быть теплым и солнечным. Ведя глайдер над городом, Ким с удовольствием смотрел на выползающий из-за горизонта оранжевый шар солнца. Вот ведь как — светит оно себе, светит. Несет тепло. Для всех одинаково, не разбирая правых и виноватых. И ничего не прося взамен…

Добравшись до своего корпуса, он торопливо прошел в семьсот десятую комнату — не хотел ни с кем встречаться. Закрыв дверь, облегченно вздохнул, затем с неприязнью взглянул на кристаллы видео. Сегодня их очередь…

Тем не менее, начинать не хотелось. Ким подошел к окну и несколько минут задумчиво смотрел на стены центрального корпуса, ничего другого отсюда видно не было. Даже солнца не было, все заслоняла эта мрачная серая коробка.

Наконец он отошел от окна, взял в руки кристаллы. Три штуки, на каждый входит до десяти часов записи. Оставалось надеяться, что они записаны не полностью.

Взяв первый кристалл, Ким вставил его в гнездо видео, затем сел в кресло и с затаенным страхом стал глядеть на экран.

Фильм был учебным, об этом ему сразу сообщила заставка. Предупредили Кима и о том, что фильм предназначен для служебного пользования, поэтому любая попытка несанкционированного копирования повлечет за собой суровое наказание.