на грани нервного срыва, типичного для Уилла

Коэна.

Недавнее общение — точнее, общение с Грэмом — вертелось в моей голове

на мучительном повторе, и, сколько бы мне не хотелось выговориться перед

Клэр, я выбрал не рассказывать ей о том самом кошмарном тимбилдинге.

Последнее, что я хотел бы сделать, так это заставить её чувствовать себя

виноватой за то, как ужасно всё пошло с этой затеей, в которой я и Грэм

оказались партнёрами. Потому что, если честно, я не вижу в этом вины Клэр

— виноват, безусловно, только Грэм.

Уходить с работы не вариант, но я был бы не совсем честен, если бы сказал, что не думал позвонить своему старому боссу в Чикаго и узнать, не занято ли

моё место. Но я бы точно не простил себе, если бы мужчина стал причиной

того, что я покинул Клэр. Нужно ли мне, чтобы Грэм меня любил?

Определённо нет. Я не вижу нас, стоящих у кулера и болтающих о пустяках.

Но честно говоря, работать вместе было бы куда легче, если бы я не

чувствовал, что его физически напрягает мое присутствие.

Так что, как это часто бывает в семье Коэнов, я потратил первый час

следующего утра на составление списка плюсов и минусов по поводу

текущего положения дел в моей жизни — что может показаться банальным, но прямо сейчас я не могу доверять своему запутанному мозгу, и мне нужно

почувствовать хоть какую-то иллюзию контроля, если я хочу избежать

полного срыва.

Плюс: Впервые в жизни мне предстоит работать с Клэр. Помимо карьерного

роста, это, наверное, единственное, что меня радует в этой работе.

Минус: Грэм Остин, меня ненавидит, наверное.

Плюс: ОПХ — это ведущая компания, которая предоставляет разнообразие

историй, и именно здесь я хочу работать.

Минус: Грэм Остин определённо меня ненавидит.

Плюс: Его улыбка на парковке. Фак.

Клэр что-то говорит мне, наклоняясь через общую стену и прерывая мой

профессиональный экзистенциальный кризис, но, как всегда, её присутствие

— это нужная и приятная передышка. С момента, как мы сели, она всё время

внимательно читала чью-то рукопись.

—Быстрый вопрос: как ты думаешь, не перестал ли быть актуальным троп

„от друзей к возлюбенным”? Мне кажется, что за последний месяц я

прочитала их восемь штук.

Мне нравится обсуждать романтические темы с Клэр. Мы с ней во многом

схожи, хотя, в отличие от меня, она предпочитает, чтобы в романах была не

только чувственная напряжённость, но и логика.

—Ты же меня знаешь... дай мне как можно больше этих „будут ли они вместе

или не будут?” моментов! Почему ты спрашиваешь? Я убираю свой список

плюсов и минусов, потому что эта беседа, безусловно, будет гораздо более

интересной — и давайте признаемся, отличной передышкой для моего

психического здоровья.

—Я просто реально застряла на правдоподобности отношений главных

героев, понимаешь? Она протягивает мне рукопись, которую только что

читала, и указывает на выделенную часть. Читая и перечитывая тот отрывок, я понимаю, что это типичный случай: детская влюблённость, перерастающая

в дружбу во взрослом возрасте, где один из героев вынужден скрывать свои

настоящие чувства.

— Я бы не сказал, что это уже перестало быть актуальным, — говорю я, перелистывая страницы и бегло просматривая их содержание.

— Может, стоит немного подкорректировать таймлайн? Пускай наши

главные герои пересекаются друг с другом чуть раньше, чтобы их отношения

выглядели более естественными? Просто мысль...

— О, мне нравится! Запишу это и посмотрю, как это повлияет на мои

ощущения! Видишь? Вот почему я тебя обожаю, — говорит она, явно

погружённая в размышления, быстро делая заметки на полях.

— Ты же знаешь, что всегда готов помочь... особенно когда речь идёт о

романтических тропах.

Прежде чем я успеваю вернуться к своему компьютеру, к нам с Клэр

подходит Грэм, видимо раздражённый.

— Клэр, ты уже закончила редактировать те материалы, что я тебе вчера дал?

— его тон настолько резкий, что, если бы не он, я бы даже смог оценить, как

ему идёт его светло-серый костюм, который так подчёркивает его карие глаза

на фоне белой рубашки.

— Я как раз заканчиваю и скоро всё тебе отправлю, — отвечает она, едва

приподнимая взгляд. Её тон остаётся лёгким, несмотря на очевидное

раздражение с его стороны.

Что с этим парнем?

— О, привет, Грэм. Мы как раз обсуждали романтические тропы. Какой твой

любимый? От врагов к любви? — спрашиваю я, может, немного слишком

акцентируя слово "враги".

Он смотрит на меня, его пронизывающий взгляд оценивает меня с ног до

головы, и мне приходится собраться с силами, чтобы не спрятаться.

— У меня нет любимого, — говорит он, его тон не меняется, такой же

холодный, как и взгляд, после чего он снова обращает внимание на Клэр.

— Можешь передать мне правки как можно скорее?

Отдав свои указания, Грэм уходит так же быстро, как и появился, направляясь к кухне. Не делай этого, Уилл. Не делай...

— Эй, Грэм… у тебя есть минутка? — я зову его, собирая всю свою

храбрость и спокойствие, следуя за ним в офисную кухню.

— Уилл, я не думаю, что... — слышу, как Клэр шепчет мне, но уже слишком

поздно. Что-то не так с этим человеком. После нашего первого общения меня

поразило, как он спокойно проигнорировал меня на нашей встрече. Это было

что-то совершенно необычное для меня, особенно в первый рабочий день.

Когда мы разговаривали позже, его поведение было совершенно другим, и я

списал это на возможный плохой день. Особенно после того, как Клэр

рассказала мне, что он поддержал её, когда она даже не просила об этом.

Но затем случился тот позорный тимбилдинг, и с тех пор я пребываю в

ярости. Нет, я точно собираюсь поговорить с ним об этом. Прямо сейчас.

Он стоит у раковины, спиной ко мне — его широкая мускулистая спина

прямо передо мной, он тщательно моет чёрную чашку в нашей общей

раковине.

— Я что-то сделал, чтобы тебя обидеть, Грэм? — спрашиваю я, скрестив

руки в дверном проёме.

Тишина.

Он по-прежнему увлечён мытьём своей чашки, но невозможно поверить, что

он меня не слышит. Он продолжает тереть её, и, похоже, скоро сотрёт всю

краску с этой чашки.

— Потому что я не понимаю, мы начали с тобой с неудачного шага или ты

просто не любишь общаться с людьми, но...

Он замирает. Шум воды из-под крана заполняет пространство между нами, и

он медленно берёт