вмешался, когда другие бы просто прошли мимо, и это действительно

многое значило для Клэр, и я буду всегда благодарен ему за это.

— Да, так что я понимаю... он может быть немного резким и

прямолинейным в офисе, — продолжает Клэр, вставая с дивана. — Но, как

я уже говорила, он намного лучше, чем это, если только ты потратишь

время, чтобы узнать его.

— Эй, Клэр? — говорю я, когда она направляется в свою комнату.

— Прости, что я не был рядом с тобой в тот момент, но я так рад, что ты

не была одна.

Она улыбается и шлет мне воздушный поцелуй, прежде чем скрыться в

своей комнате, оставляя меня в одиночестве с мыслями о том защищенном

и теплом Грэме.

О том Грэме, которого я надеюсь увидеть еще.

Глава II

Я проснулся несколько часов назад, вместе с будильником.

Достаточно времени я потратил, умоляя свой гиперактивный разум дать

мне немного поспать. Но у него были другие планы — я ворочался всю

ночь, и мысли о прошлых отношениях Клэр, о новой работе и о взгляде

Грэма, полным недоуменного осуждения, поглотили меня и унесли в

тревожную и безвыходную яму.

Сорвав одеяло, как пластырь, я спрыгиваю с кровати, растягиваюсь. После

того как я, еле-еле дойдя до ванной, задеваю все, что только можно, я

оглядываю разрозненное беспорядочное отражение в зеркале. Мои

непослушные волосы, которые иногда бывают темно-каштановыми, иногда светло-русыми, сейчас торчат, образуя эпический, но совершенно

случайный и неестественный ирокез, который я всегда хочу оставить —

Клэр говорит, что это — категорическое нет, а темные круги под глазами

могут заполнить черную дыру. Сексуально.

Я быстро окидываю взглядом свое тело. На плечах красуются веснушки, которые особенно заметны на солнце. К сожалению, я так и не смог стать

более пропорциональным, как бы этого ни хотелось. Я всегда был

стройным, но, похоже, наступил тот момент ближе к 30-и, когда кофеин, стресс и молитвы уже не могут спасти меня от последствий ночных

походов за фастфудом и десертиками, от которых я не могу отказаться.

Пока я стою под горячим душа, мысленно думаю, что было бы неплохо

несколько раз в неделю забегать в тренажерный зал. Может, завтра.

Я спешно завершил утренние процедуры, натянул узкие темно-синие

брюки и бледно-голубую рубашку, надел лоферы и выскочил из комнаты, прежде чем новая соседка успела пожаловаться на мое опоздание.

Мы с быстро привыкли к новому ритму жизни, когда чередуем

приготовление ужина, загрузку посудомоечной машины и поддерживаем

запас вина. Несмотря на то, что мы знаем друг друга давно, это первый

раз, когда мы живем вместе, и, к счастью, все идет просто замечательно.

Если когда—нибудь у вас появится возможность жить с лучшим другом

— дерзайте.

Но одна из самых приятных особенностей нашего нового совместного

быта — это ежедневная пятнадцатиминутная прогулка на работу, где мы

обсуждаем важные вещи в жизни: реалити-шоу, наши интерпретации

последних -пасхальных яиц от Тейлор Свифт и, конечно, наши любовные

дела. Или их отсутствие.

—Я, наверное, побывала на самых трагичных свиданиях со всеми

мужчинами в городе… и, честно говоря, каждое следующее становится

все хуже, — вздыхает Клэр, когда мы подходим к офису. Компания Остин

Паблишинг Хаус расположена в самом центре Манхэттена, и несмотря на

то, что мы встали рано, город уже полон жизни, а его жители спешат по

своим делам.

—Подожди, а как насчет архитектора с того вечера? — спрашиваю я Клэр, когда мы пересекаем многолюдный перекресток. Она обвивает руку

вокруг моей, чтобы не потеряться в потоке людей.

—Не знаю. Он был милым, но…

—Ты что, домой пришла, сияя, и говорила, какой он сексуальный и

очаровательный! Что значит —не знаю—?

Клэр закатывает глаза.

—Посмотрим…не стоит планировать свадьбу пока. А ты, мой милый друг, кто-то привлек твое внимание? Она меняет тему, но скрыть улыбку, расплывшуюся на ее лице, ей явно не удается.

Я только вернулся в город несколько дней назад, и если честно, мысль о

свиданиях или о том, чтобы вообще открыться кому-то, мне в голову не

приходила. Изменения всегда давались мне тяжело — когда их слишком

много, я сразу попадаю в состояние тревожности. Нет уж, спасибо.

Переезд и новая работа — вот и все, что я могу осилить за один раз.

Но тут в моей голове всплывает улыбка Грэма с того вечера на парковке.

Его уверенный взгляд. Звук его голоса на собрании. Его высокая, стройная

фигура... Во! Стоп, это не считается. Конечно, он невероятно красив и

невероятно успешен в нашей сфере, поэтому вполне естественно, что он

мне привлекателен… Но я также видел его таким холодным и

отстраненным, совершенно лишенным элементарного сочувствия в офисе.

За короткий промежуток времени я уже успел заметить, как его

прямолинейный стиль руководства сказывается на всей команде — это

слишком много, и я сомневаюсь, что он это осознает. Это точно не та

энергия, которая мне нужна и которая мне понравится.

—Я думаю, что нам с тобой стоит сосредоточиться на том, чтобы больше

не опоздать. Давай! — говорю я, тянув Клэр быстрее, когда мы

приближаемся к лестнице в наш офис.

—Хорошо, ты прав… мы не можем позволить себе повторение того

кошмара с первого дня, — говорит она, показывая мне язык, когда мы

входим в здание ОПХ.

Я успеваю поймать двери лифта, бросая руку между тяжёлыми

металлическими створками.

—Эй, чья это была вина?

—Думаю, мы оба могли бы поступить по—другому, — смеемся мы, едем

на двадцать первый этаж, готовясь к еще одному напряженному дню в

офисе. Когда двери лифта открываются, я проверяю время на телефоне.

Осталось десять минут — слава богу.

Интересный факт: я быстро понял, что работать в известном издательском

доме — это опасно для кого-то, кто совершенно не может контролировать

свои движения и, порой, бывает катастрофически неуклюжим, то есть для

меня, потому что никогда не знаешь, с кем столкнешься. И вот, буквально

через секунду после выхода из лифта, я бегом врезаюсь в одного из моих

любимых авторов, чуть не сбив ее с ног.

—Вы...вы — Алексис Уингейт, — говорю я. Голос поднимется на октаву

выше, чем обычно. Стыд обдает меня, когда я осознаю, что держу ее в

объятиях.

—И тебе придется отнести меня на собрание, если ты не отпустишь меня,